Стивен Браст - Джагала

«Вот и мне так кажется. А почему тут нет женщин?»

«Без понятия, босс. Может, спросишь кого?

«Пожалуй, что так.»

Пока я решал, что спросить, у кого именно, и как бы к этому подойти, решение взял на себя тип в голубом фетровом жилете, который подошел к моему столу, покосился на джарегов у меня на плечах, и спросил:

– Не возражаешь, если я тут подсяду?

Я кивнул на один из незанятых стульев.

«Кучерявый» мягко присел и махнул рукой; через минуту одна из подавальщиц возникла рядом и принесла ему фарфоровую чашечку, которой он мне и отсалютовал:

– Бараш Орбан. Зови меня Орбан.

– Мерс Владимир, – соврал я, приподняв собственный стакан. – Влад.

Он прищурился.

– Мерс? Интересное имя.

– Ага, – сказал я.

Он опрокинул чашечку и зажмурился, вздрогнул, дернул головой и улыбнулся. Я сделал глоток.

– Что ты пьешь?

– Ракию. Сливовое бренди.

– А. Следовало бы догадаться. У деда тоже был такой вид, когда он пил эту штуку.

Он кивнул.

– Да, ракию импортируют с юга. Не знаю, зачем мы ее импортируем, или зачем вообще ее пьют. Проверка на мужество, наверное, – ухмыльнулся он. У Орбана все зубы были на месте и очень белыми.

Я фыркнул.

– Местная палинка хороша, и по мне, безопаснее.

– Мудро, – проговорил он. А потом добавил: – Прости, но в твоей речи слышится нечто иноземное…

Я кивнул.

– Я пришел издалека.

– И все же имя у тебя явно местное.

– Разве? – сказал я. – А я и не знал.

Он кивнул.

– Впрочем, неудивительно, – добавил я. – Моя семья отсюда.

– Семья или родня?

На фенарианском это два слова, и различие между ними сильнее, чем в Северо-западной речи.

– Родня, – поправился я. – А ты знаешь кого-то, кто мог бы быть моим родичем?

– Хм. Надо подумать. Это довольно большой город, знаешь ли.

Вранье.

– Пожалуй.

Через минуту я добавил:

– Извини, что так отзываюсь о твоем городе, но он воняет.

Он улыбнулся.

– Пожалуй. Но поверишь ли, вскоре напрочь перестаешь это замечать.

– Наверное, ко всему можно привыкнуть.

– Точно.

– Слушай, а можно вопрос?

– Валяй.

– Почему здесь нет женщин?

Его глаза округлились.

– А что, там, откуда ты, женщины заходят в пивные?

– Если хотят выпить.

– Ясно. В общем… тут такого не бывает.

– Почему?

– Ну, потому что… – Орбан нахмурился и, кажется, искал нужное слово. – Потому что это было бы неправильно, – наконец проговорил он.

Я кивнул и не стал развивать тему.

– А чем ты занимаешься?

– В смысле? А. Экспортом и импортом крепких наливок.

– Так ракия на твоей совести?

Он улыбнулся и кивнул.

– Потому-то я ее и пью.

– Человек высоких нравственных принципов. Понимаю.

– Не таких уж высоких; я все-таки торговец. – Он махнул подавальщице и заказал следующую порцию. – Давай, спрашивай дальше. Кажется, сегодня у меня много ответов.

– Ладно, – промолвил я. – Почему улицы такие широкие?

– То есть?

– Шире, чем я привык. Гораздо шире.

– Хм. Ну, улицы, к которым ты привык… а почему они гораздо уже?

– Честный вопрос, – кивнул я, – но это у тебя сегодня много ответов.

Он улыбнулся – той улыбкой, которая изображает, будто бы улыбающийся только что проиграл очередной круг. Выпивка прибыла, Орбан поднял чашечку и провозгласил:

– Добро пожаловать в наш город и в наш край, бойор.

Я моргнул.

– Бойор? Почему ты так меня называешь?

– О, никаких подвохов, клянусь чистыми коленками Дороати. Ты привык повелевать и ожидать подчинения.

– Да ну? – проговорил я. – Занятно.

– Не говоря уже о довольно длинной железке у тебя на боку.

– Да, кажется, здесь это необычно.

– Не хочешь, не буду об этом распространяться; но либо ты начнешь иначе ходить и почаще опускать взгляд, либо вскоре крестьяне, столкнувшись с тобой на улице, начнут кланяться, называть «господином» и уступать дорогу. Впрочем, – добавил он, – это если кто-то с тобой столкнется. Улицы-то у нас, как ты заметил, широкие…

Он посмеялся собственной изворотливости. Я улыбнулся, кивнул и отпил еще немного вина.

– А откуда это ты прибыл? В каких местах улицы узкие и женщины ходят по пивным?

– А. Извини, я думал, это очевидно. Я живу по ту сторону гор, в Драгаэрской империи.

– Ну, я так и подозревал, но уверенности не было, и я не знал, хочешь ли ты, чтобы об этом знали.

– Почему нет? Я что, первый, кто оттуда вернулся?

– Здесь? Первый, о ком я знаю. Парочку других я встречал, но они не останавливались в Бурзе. И выглядели они, в общем, не столь знатными персонами. По крайней мере пока не достигли Фенарио, Эсании или Арентии, где обнаружили, что обладают магией, какой ни у кого нет.

– Хм. Я об этом даже не думал.

– Разве? Думаю, у тебя подобная магия есть.

– Ты так хорошо разбираешься в магии?

Он пожал плечами.

– Лучше некоторых. Ты знаешь о нашем Искусстве; я вижу в тебе его следы. Та магия настолько отличается?

О да.

– Настолько – нет, пожалуй, – ответил я.

Он кивнул.

– Само собой, я не знаю, следуешь ты свету или тьме; они тоже не так отличаются, как многие думают.

Я кивнул, хотя не знал, что это значит. Потом спросил:

– А что обычно бывает с такими людьми? Ну, которые обнаружили, что владеют магией, какой ни у кого нет?

– Обычно они становятся мелкими владетелями, пока их, так сказать, не сбросят с небес на землю – ты понимаешь, о чем я. Но в здешних краях таких не случалось, не при мне, по крайней мере. И это хорошо, потому что король никогда не уделяет должное внимание столь отдаленным западным пределам, а разбираться с подобными пришлецами приходится именно королю.

Я кивнул.

– Что ж, если тебя именно это беспокоило, расслабься. Меня не слишком привлекает карьера мелкого владетеля. Или крупного, если на то пошло.

Орбан внимательно на меня посмотрел.

– Да, пожалуй, ты не из таких.

Я не был уверен, как к этому относиться, и опять же решил не развивать тему.

Мы выпили еще немного, затем он сказал:

– Поздно уже. Мне пора.

Я спросил:

– Ты мог бы что-то узнать про моих?

– О, конечно. Кое-кого спрошу, а там посмотрим.

– Был бы весьма тебе признателен, – проговорил я. – Где и когда встречаемся?

– Здесь нормально. Где-нибудь днем?

– Обед с меня, – пообещал я.

Он улыбнулся и встал.

– Увидимся.

Орбан ушел, а я допил вино и немного поразмышлял.

«Кто он, как ты думаешь, Лойош?»

«Не уверен, босс. В конце концов, есть шанс, что он именно тот, за кого себя выдает.»

«Ни единого шанса.»