Николай Басов - Выкуп

— Первый, наверх! — крикнул он. Кто-то из орденцев, кажется Шимона, спрятала клинки, подскочила, повисла на кончиках пальцев, а потом легко, как по ровной стене, поднялась, перебирая руками, как ящерица.

Потом пошёл второй, третий… Всё шло нормально, пока не остались трое. Дракон уже сообразил, что часть добычи убежала. Но он с тем большим рвением пытался расправиться с оставшимися. “Так, — решил Стак, — если поднатужиться, то я могу удержать его с четверть минуты, но как я сам-то отсюда уйду?..”

— Ди, — приказал он.

Фой кивнул, спрятал посох за спину и довольно технично, хотя и не так, разумеется, как орденцы, полез по стене.

— Последний, — уверенно сказал Стак.

— Нет, — покачал головой орденец.

— Что? — От ярости на лбу Стака даже пот сразу выступил.

— Стак, на выход нижнего коридора можно опустить решётку! — крикнул кто-то из провала наверху.

— Опускай! — крикнул Стак.

Тогда футах в пятидесяти от тупиковой стены с потолка свалилась тяжёлая решётка, увязанная из вековьк брёвен, скреплённая толстыми бронзовыми скобами. Разрушить такую конструкцию не могла бы и магия. Всё, выход отсюда был закрыт.

Дракон понял это едва ли не быстрее людей. Он замер и повернул назад голову. Больше Стак не раздумывал, он развернул оставшегося с ним героя за плечо и сильнейшим пинком под зад толкнул его к стене и вверх. Орденец, закусив от обиды губу, подпрыгнул, повис на одной руке, зажал свой клинок зубами, схватился за каменный выступ второй рукой, поднялся ещё выше, а потом легко, как по лестнице, заскользил к дыре в потолке.

Дракон обернулся, передышка завершилась. Стак втянул воздух в лёгкие. Всё, теперь он последний. Как ему самому-то отсюда уходить?

Вдруг что-то обжигающее со свистом слетело сверху, обернулось вокруг пояса и плеч Стака, а потом впилось в его кожу там, где доспехи не закрывали его тело. Он неожиданной боли он застонал, но магический аркан вдруг напрягся, и Стак почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.

Дракон, увидев последнего из людей висящим в воздухе, отчаянно прыгнул… Но Стак уже вознёсся в спасительный люк в потолке, а дракон изо всей силы врезался в каменную стену, даже не задев Великого Магистра.

— Ну и ну, — покачал головой Стак, когда Ди смотал с его плеч колдовской кнут. — Не знал, что ты способен на такие штуки.

Ди с тревогой посмотрел вверх, мысленно он уже был в зале, где бились Сухмет и Рубос.

— Скорее, они уже не могут сдержать атакующих…

Не тратя лишних слов, Стак поднялся на ноги, поёжился от боли на обожжённой арканом коже и сделал шаг к выходу. Орденцы побежали, путь в зал Хифероа был открыт для этого отряда.

Но не для него одного. В следующем зале они столкнулись с группой Бородула. Тот доложил:

— Дракон влетел в яму всей массой. Мы закрыли решётку и подняли заслонку на шлюзе. Когда вода поднимется вровень с решёткой, дракон… пустит последний пузырь.

— Раненые? — отрывисто спросил Стак, не сбавляя бег.

— Так мы же с ним не бились, — простодушно удивился Бородул.

“Что-то слишком простодушно для такого хитреца”, — решил Стак.

И уже перед самым залом они налетели на третью группу, которой командовал Опристак. Тот ещё издалека закричал:

— Мы завели дракона в узкий проход и, пока он там пытался развернуться, вернулись по соседнему. Только поплутать немного пришлось…

“Молодцы, — решил Стак. — Просто и разумно. Все молодцы. Но теперь самое главное”.

Чуть сбавив ход, они подбежали к двери, раздвинутой ровно для прохода двух людей. Двери были великолепны. Это был зал самого Хифероа. По ту сторону дверей, в темноте, разрываемой лишь двумя слабыми факелами, кипела битва.

“Жаль, сразу после освещённых коридоров будет тяжеловато”, — решил Стак. Но орденцам он приказал:

— Входим. И бейте всех, кто подвернётся под мечи. Мы успели, теперь мы их вытащим во что бы то ни стало.

И он толкнул двери, чтобы они раскрылись пошире. На орденцев дохнуло гарью взорвавшихся факелов, запахом крови и пота нечеловеческих существ. Что удивляло — в зале почти не было магии, а она должна была прорываться везде и всюду, магия тяжелейшего, дикого боя…

Но поверх всего в этом воздухе плавало ощущение смерти. От её толчка в лицо отшатнулся на миг даже Стак. Но он стиснул зубы, вытащил клинки и рванулся вперёд. Он знал: прежде чем они отсюда уберутся, если всё-таки удастся убраться, смерти будет ещё больше.

Первую волну атакующих Сухмет приостановил, взорвав по три факела на каждой стене зала. Всплески пламени от них пришлись в самую гущу нечисти, что стала вылезать из потайных дверей, и к Рубосу докатилась едва ли десятая часть тех, кто отозвался на первый вопль Хифероа.

Мирамец стал отбиваться от них, испытывая забытое упоение победительного боя, когда противник слабее, и ты это доказываешь каждой схваткой, когда тело очередного негодяя валится тебе под ноги, и ты знаешь, что он больше никогда не поднимется. К тому же все, с кем он расправлялся, мешали остальным атакующим, и это делало бой ещё веселее.

Правда, Рубос немного оторопел, когда увидел, что толпа всякой нечисти забила едва ли не треть зала. Их было столько, что даже у Рубоса возникло опасение за исход боя в целом. Но он уже видел сегодня, как почти такая же прорва врагов превратилась в пепел, поэтому не слишком занервничал. Тем более что Сухмет оставался совершенно спокоен.

Восточник в самом деле был спокоен, он не спускал глаз с Хифероа, который, не слезая со своего трона, пытался командовать схваткой. Вообще-то у него это получалось не очень. Он сделал ошибку, что позволил Сухмету с Рубосом забиться в угол. И ещё он почему-то позволял Сухмету оперировать своей магией, как тот хотел. А это означало для атакующих дополнительные жертвы, впрочем, может быть, Хифероа это в самом деле не волновало. Может, ему, как любому новому правителю, даже нравилось, что за него и по его приказу кто-то умирает…

Рубос гасил почти все атаки до тех пор, пока в первый ряд атакующих не протиснулся очередной чересгама. Это был очень тяжёлый, под полтыщи фунтов боец, который применил любимый для этих чудовищ приём — раздвинул панцирь по переднему шву и бросился вперёд, ещё в воздухе раскладываясь на две раковины, чтобы сразу охватить противника и поразить его желудочным соком…

И Рубос пропустил этот бросок, слишком он оказался для мирамца невероятным… Но чересгама повис в десятке дюймов от кончика Рубосова клинка и стал медленно сползать вниз, как тёмная, мутная капля сползает по твёрдому стеклу окна. Рубос оглянулся, Сухмет стоял напряжённый, как струна, это он сделал смертельную атаку гигантской амёбы непродуктивной.

Лишь тогда Рубос нанёс чересгаме колющий удар. Его огромный ятаган разрубил медленное фиолетовое сердце амёбы, или что там билось внутри этой мягкой туши, и всё разом изменилось… Чересгама стал прозрачным, а потом лопнул, обдав атакующих кусками своего склизкого тела. Те из них, на кого эти куски упали, стали отдирать их, шипя и воя от боли.