Стивен Браст - Джагала

В Пуште всегда хороший круговой обзор, надо лишь поглядывать, что там такое движется в траве. В горах – по крайней мере, в тех горах, где бывал я – видно на несколько миль как минимум в двух направлениях. В городе, быть может, так далеко и не заглянешь, но всегда можно прикинуть, где в состоянии притаиться тот, кто задумал причинить мне вред. А в лесу только деревья и видны, что угодно может ударить откуда угодно; я ни на миг не мог расслабиться. Спать – сущая мука. Спустившись с гор, я три ночи провел в лесу, и толком глаз не сомкнул. И это при том, что меня сторожили Лойош и Ротса. Все время на нервах. Когда я стану властелином мира, непременно устрою постоялые дворы у каждой тропинки. Если бы не Лойош и не возникающие изредка в поле зрения горы, я бы точно заблудился.

Я миновал несколько родников и ручьев. Один из них намеревался вскоре стать рекой, он жутко спешил, а течение было невероятно сильным для потока глубиной в фут и шириной футов в десять. Что ж, пусть его спешит дальше.

Нервничал я постоянно, однако никакой настоящей опасности вокруг, насколько мне известно, все-таки не имелось (хотя, говорят, в этих лесах охотятся дзуры). Я прошел, и хватит об этом. Деревья уменьшились и стали расти реже, трава меж ними воспряла, там и сям в пейзаже возникали здоровенные угловатые глыбы, словно горы вторгались на чужую территорию.

«Ну, кажется, мы неплохо движемся, Лойош – для тех, кто идет вслепую.»

«Это точно, босс. И лишь скромность удерживает меня от уточнения, как мы это совершили.»

«Угу.»

Где-то через час мы вышли на тракт. Взаправдашний тракт. Я бы пустился в пляс, если бы умел. Приближался вечер, Горнило скрывалось за горами. Тени – очень резкие, почти что материальные, – были длинными, а ветерок холодил мне спину.

«Туда,» – кивнул мой дружок, указывая направо. Поскольку горы возвышались слева, я бы и сам определил нужное направление, но не возразил и зашагал туда.

Какой же роскошью после гор и леса было идти по тракту, даже по такому неухоженному и безлюдному. Ноги возблагодарили меня, а заодно и левый бок, в который теперь не врезался эфес шпаги всякий раз, когда я поднимал левую ногу, перелезая через камень.

За час мне на глаза никто не попался, а из всего пейзажа выделялся лишь одинокий овин далеко в поле. Тени удлиннялись, Лойош хранил молчание, мысли мои блуждали.

Думал я, разумеется, о Коти. Несколько недель назад я был женат. Еще несколькими неделями раньше – счастлив в браке, по крайней мере, так я думал. Всякий может ошибиться.

Странно, что я почти ничего не чувствовал. Шагать по дороге было приятно, после всех этих лазаний я оставался во вполне приличной форме, а ветер казался не слишком холодным. Я знал, что случилось со мной – именно ЗНАЛ. Ну как если бы я смотрел на разъяренную толпу, которая мчится ко мне, видел, как она приближается, и знал, что она со мной сейчас сотворит. Ну вот и все, ага. Меня или зарежут, или порвут на кусочки. В любую секунду. Как интересно.

Пребывая в таком вот отстранении, я размышлял, сумею ли убедить ее снова быть со мной, и если сумею, то как. Я прокрутил аргументы так и сяк, они казались вполне убедительными. Наверное, они будут куда менее убедительными, если я на самом деле заикнусь Коти об этом. Но даже если удастся ее убедить, остается еще вся та политика, которая встала между нами первым номером.

И главное – обстоятельства сложились так, что я вынужден был спасти ее. Не знаю, смог бы я простить ее, сделай она для меня нечто похожее; не думаю, что она когда-либо меня простит. Жуткое бремя. Когда-нибудь попробую сбросить его.

А пока что я шагал в противоположном направлении, а где-то позади болтались те, кто желал разбогатеть, прикончив меня.

Нехорошо.

Как интересно.

«Река близко, Лойош?»

«Ветер меняется, босс. Не могу сказать.»

«Ладно.»

Надо заметить, пока ничто и близко не походило на мой прошлый визит в Фенарио. Впрочем, это было давно, и я тогда не уделял большого внимания пейзажам.

Внезапно – так внезапно, что это застало меня врасплох – стало темно. То есть совсем темно. В небе имелись какие-то светящиеся точки, но отсвещения они не давали. Во всяком случае, для меня; лекарь (не-драгаэрянин) как-то сказал, что ночное зрение у меня очень слабое. Это исправимо, но коррекция – сплошное мучение, и напротив, имеется простенькое компенсирующее заклинание. Вот только прежде чем сотворить даже самое простое заклинание, надо убрать защиту, которая мешает плохим парням меня отыскать… Короче, я не решался, а значит, с точками света в небе или без них, оставался слепым. Интересно, я слеп именно потому, что не исправил зрение, когда можно было? До сих пор не знаю.

Сойдя с тракта на несколько шагов от обочины я, за отсутствием лучшего варианта, сбросил рюкзак, извлек одеяло и улегся. Лойош и Ротса позаботятся о ночных визитерах, а если появится что-то достаточно большое

– по крайней мере разбудят меня. Уже закрыв глаза, я обнаружил, что среди ночных визитеров есть громко жужжащие насекомые. Интересно, кусаются ли они? В поисках ответа я и уснул.

Наверное, все-таки не кусаются.

На следующий день я снова пустился в путь, и через пару часов повстречал воз, доверху забитый сеном; правил возом юнец. Я поприветствовал его, он остановил лошадь – одну из самых здоровущих, что я прежде видел – и поздоровался в ответ. Кажется, юнца удивили сидящие у меня на плечах джареги, но вежливость взяла верх.

– Как добраться до Бурза? – спросил я.

Он указал в том направлении, куда я и шел.

– Через мост и потом еще немного, там дорога разветвляется и стоит указатель. Вскоре почувствуете запах.

– Годится, – решил я и вознаградил возчика парой медяков. Он постучал себя по лбу, что я счел знаком благодарности, и продолжил путь.

Тут я понял, что как-то чересчур расслабился, и надо бы усилить бдительность. А потом сообразил, что принимаю сие решение где-то в двенадцатый раз после того, как спустился с гор.

«Я чувствую себя в безопасности, Лойош. Как будто никакой опасности и нет. Не уверен, стоит ли доверять этому чувству.»

«Не знаю, босс, но у меня то же самое ощущение.»

«Как будто мы вне досягаемости?»

«Ага.»

«Пожалуй, так и есть, но давай не будем слишком на это полагаться.»

Я добрался до моста – он возвышался над потоком футов двадцати шириной – и прошел «еще немного», что вылилось практически в остаток дня. За мостом тракт определенно улучшился, здесь за ним следили. Пару раз я останавливался погрызть хлеба с сыром и колбасками, купленными в Саэстаре (в деревне, а не в горах). Хлеб уже черствел, но все лучше, чем натощак. Я заметил, что лес, который вроде бы остался позади, снова вернулся, по правую руку от тракта. Или это другой лес? Надо бы раздобыть карту; хотя они тут, говорят, большая редкость и обычно далеки от достоверности.