Николай Воронков - Хочу остаться собой

— О, боги этого мира. Я не знаю ваших имён и не возносил вам молитв, ибо чужой я в вашем мире. Об одном я прошу вас в последние минуты своей жизни — дайте мне сил, чтобы достойно встретить смерть!

Ответа я, конечно, не услышал, но на душе стало спокойнее, появилась какая-то отрешенность. Злюка к этому времени добила последних зеков и оглядывалась по сторонам в поиске новых жертв. Заметив меня, так и не сошедшего с места, она пришла в хорошее настроение и начала мне что-то с ехидцей выговаривать. Затем приглашающее помахала мне рукой. Ну что ж, пришел и мой черед. По пути поднял свой меч, затем ещё один, чем вызвал у злюки новый взрыв смеха и ехидных замечаний. Удивительно, но с каждым шагом силы у меня как будто прибывали и появилась уверенность, что просто так я ей не дамся. Встав в нескольких шагах от злюки, спокойно стал ждать.

Она ещё немного надо мной поизгалялась, хохоча до слез и обзывая, похоже, всякими нехорошими словами. Я продолжал спокойно ждать. С каждой секундой силы у меня прибывали и прибывали, так что я смог даже выпрямиться по— настоящему и стал в некое подобие боевой стойки, чем вызвал у злюки новый приступ смеха и комментариев. Я продолжал ждать. Наконец ей это надоело и она решила со мной немного поиграть. Сделала несколько пробных ударов — я отбил. Ещё несколько — я снова отбил. Хмыкнув, она пошла в атаку по — настоящему. Количество и сила ударов всё время нарастало, но я их отбивал. Отскочив ненадолго, она уже одобрительно что— то сказала и снова бросилась в атаку, ещё увеличив скорость. И тут я начал работать обоими мечами. Ей сразу стало не до смеха. Несколько минут мы рубились на равных, а потом я почувствовал, что не такая уж она и крутая. Я начал видеть её ошибки, что скорость её ниже. А потом я сам пошел в наступление и она уже не могла ничего со мной поделать. Выбив её меч, я приставил свой к её горлу. Все замерли. Ну что ж, теперь поиграем. Отступив назад, я позволил ей схватить меч и бой снова начался. Опять выбив её меч, я настолько осмелел, что бросил ей уже один из своих. Зашипев как змея и показав в оскале такие же большие клыки, как и у первой вампиршы, она тут же бросилась в атаку. А у меня началось упоение боем. Всё было легко и просто. Уже одним мечом я начал гонять её по арене и скоро снова выбил у неё оружие. Самоуверенности у неё поубавилось, но сдаваться она явно не собиралась. А меня всего распирало от избытка сил. Я указал на её кинжал, а сам, отбросив меч, поднял валявшийся на земле чей-то пояс и стал похлопывать им себе по заднице. Сначала она не поняла моих действий, затем не поверила моей наглости, а затем, рыча от ярости, бросилась на меня. Но мне уже было всё равно. Перехватывая блоками с ремнём её руки, я несколько раз повалял её по земле, при каждом удобном случае шлёпая ремнём по заднице. Для неё каждый такой шлепок был хуже удара мечом и она всё больше теряла над собой контроль. В очередной раз замотав ей руки, я отобрал кинжал и, вздернув ей руки, потискал за грудь (очень хорошую, кстати). Глядя, как она на меня идет, понял, что пора заканчивать эти игры. У злюки снесло крышу от бешенства и она шла на меня уже без всяких изысков, оскалившись, с одним только видимым желанием — загрызть. Уклонившись, я проскользнул за ей спину, заблокировал руки и, откинув её голову, припал губами к шее. Сначала я хотел загрызть её сам, а потом стало стыдно — всё-таки женщина — и с огромным наслаждением поставил ей отличный засос. Она не понимая, что я делаю, забилась в моих руках, но вырваться не смогла. Отбросив её, я огляделся. Женский контингент подбегал ко мне, окружая со всех сторон, и у каждой в руке блестела острая железяка. Злюка сидела на земле с ошарашенным видом, держась за шею и встать не пыталась. Меня окружили и остановились, видимо, перед тем как разом кинуться. Я счастливо улыбнулся.

— Спасибо вам, боги. Хороший день, чтобы встретить смерть. Я испытал и отчаяние, и упоение боя, и радость победы. Теперь я готов принять любую судьбу, которую вы мне приготовили.

После этих слов силы мои резко пошли на убыль и, приветливо помахав женщинам ручкой, я со счастливой улыбкой бухнулся в кровь и грязь, погружаясь в темноту.

Настроение испортили с утра на работе. Поцапались с другим отделом на ровном месте. После обеда знакомые, делая очень тонкие намеки о перегруженности работой, необходимости отдыхать, уговорили меня съездить посмотреть на новую партию смертников. Зная заранее, что ничего там хорошего не будет, всё-таки согласилась. Какая — никакая, а прогулка. На месте так и получилось. Идя вдоль строя смертников, чувствовала привычные страх, ненависть, немного надежды. Всё как обычно. Более-менее подходящих было всего парочка, а остальные сплошной сброд. Если по жребию не попасть в первую тройку, то шансов на мужичка никаких. С такими нехорошими мыслями и дошла до конца строя. Тут стала понятна причина противного запаха, уже некоторое время раздражавшего меня. С краю строя стоял не просто урод, а вообще какое-то детище помойки. Заросший, в рванье, сине-желтый от побоев, опухший, с заплывшими глазами и воняло от него как из помойного ведра. А когда попробовала послушать его настроение, поняла только мысли о жратве. О боги, и вот из такого приходится выбирать! Если бы не был такой грязный и вонючий, точно бы загрызла на месте. Не сдержав злости, оскалилась на него, а в ответ получила только чувство огромного удивления. Неужели это чмо видит Ларгу первый раз в жизни? Так я и рявкнула — что ни разу Ларгу не видел.? Но этот мусорщик (по другому не скажешь) только пялился и всё. Ни страха, ни ненависти — только непроходящее удивление и ступор. Теперь уже настала моя очередь удивляться. Или он такой тупой идиот и жил в глухомани на самой дальней помойке или это нечто. Можно не сталкиваться лично, но не знать о Ларгах — о таком я не слышала. Только теперь обратила внимание на его кандалы. Оглянувшись, поняла, что из всего строя только он стоит в кандалах. У остальных успели снять или этого считают самым опасным — в недоумении подумала я. Кликнув стражника, потребовала рассказать об этой куче мусора. Оказывается, поймали его дней десять назад во время нападения на обоз. Как было дело, никто не видел, но когда подоспели стражники, из живых был только этот, весь в крови и с мечом в руке. Сразу бросился на стражу, но сил осталось мало и его легко скрутили. На допросе говорить не отказывался, но нес какую-то тарабарщину, а обычную речь не понимает. Судья заподозрил его в обмане и решил посадить в камеру с подставными, чтобы те выпытали из него правду. Но ничего хорошего из этого не получилось. Не успела охрана дойти до конца коридора, как началась драка. А когда заскочили в камеру, то увидели только пять трупов и этого с ножом. Ну, его и обработали по полной. Господин судья очень осерчал и сразу подписал смертный приговор. А чтобы не было проблем, заковали в кандалы. В дороге вел себя тихо и ничего необычного не делал. Вот и всё.