Галина Ли - Своя дорога

Утром подоспела стража. Перечитала мертвецов, записала рассказ трактирщика, мое повествование, выслушала заикающегося постояльца, единственного свидетеля нашего боя, задумчиво, по очереди, попинала голову главного монстра носком сапога и, наконец, потащила останки на главную площадь прилюдно сжигать уничтоженную нечисть. Меня, как главного героя, пригласили посмотреть на это торжество. Пришлось тащиться, потому, как Городской Голова успел объявить о награждении спасителя увесистым кошельком.

На площади я немного пожалел о вое согласии. Во-первых — костер ужасно смердел жареной плотью, вызывая рвотные спазмы в пустом желудке, во-вторых, этот самый Глава пялился на меня с каким то суеверным ужасом и под конец поинтересовался, кто мои родители, а в третьих — кошелек оказался не настолько полон, чтобы с удовольствием вынести все эти мучения, так что откланялся я при первой же возможности, и, уходя, чувствовал, как спину сверлят внимательные взгляды представителей дворянства. Похоже, завтра какой-нибудь городской сумасшедший будет вещать об очередном претенденте на престол.

Вот так и рождаются слухи.

Я ошибся со временем, слухи расползлись уже к вечеру. На следующий день, когда мы покидали городок, нас провожала молчаливая толпа, просто таки распираемая от неудовлетворенного любопытства, и когда мы уже выезжали за ворота, один несмелый голос все-таки пискну, — Да здравствует странствующий Рыцарь Щита!

Какого щита?! Где они его у меня нашли, спрашивается?

Потом я вспомнил одно из предсказаний о бродячем герое, который имел на трон больше прав, чем ныне здравствующий король и сплюнул под копыта от злости.

Прибить этого волшебника-самоучку мало. Ну, как он меня подставил, а?!

У Фирита был старший брат, умерший от лихорадки в десятилетнем возрасте, которого, как только прошел первый год удачного правления Его Величества тут же воскресили, превратив в странствующего, до поры до времени, героя. Он должен был, естественно, когда-нибудь вернуться, надрать задницу младшему брату, и сесть на трон.

Мальчишка! О чем он только думал?! Теперь в каждом селении по пути нам просто обеспечено пристальное внимание!

Я матерился сквозь зубы часа два, на Агаи, на Таниту, на себя — дурака. Мои спутники молча переглядывались, но в мой монолог не встревали, давая выплеснуть злость и раздражение. Наконец я успокоился, ближе к обеду свернул в ближайший лесок и потребовал от волшебника, — Сделай другое лицо!

Агаи жалко моргнул, оглянулся на жену в поисках поддержки и помотал головой, — Не надо, Дюс! Слишком много заклинаний, может получиться какая-нибудь гадость.

— Тогда верни мне мой прежний облик. Расколдовывай!

— Я не могу, — тихо ответил аптекарь и пересел за спину жены, прячась от моего взгляда.

— ЧТО?!! — мой рев был, наверное, слышен на расстоянии трех верст. С деревьев в разные стороны разлетелись испуганнее птицы, а мои спутники непроизвольно пригнули головы. Малышка открыла рот и заревела.

— Не пугай ребенка! — тут же огрызнулась Танита.

Я глубоко вздохнул, пытаясь удержать клокотавшую внутри злость, и прошипел, — Объясни, почему?

Агаи отодвинулся еще дальше и чуть не плача заявил, — Я еще не умею!

Все, у меня нет слов. Никаких. Даже матерных.