Евгения Белякова - Приключения Гринера и Тео

— … в том, чтобы работать тут, глядишь и… — продолжила было Тео, но, уставившись на злополучную кучу, запнулась.

Гринер проследил за ее взглядом. Навоз как навоз. Свежий. Только "из-под коня", ха-ха. Зачем же смотреть на него с такой мукой на лице?

— Ну вот… — упавшим голосом сказала Тео. По ее виду можно было подумать, что мир рушится вокруг, и единственный шанс спасти его — это съесть все то, что преподнес ее вороной жеребец. — Ну вот… Навоз упал в виде знака Хех. Черт побери.

Тут уж у Гринера не выдержали нервы.

— Да что такое этот ваш знак? Что вы все время повторяете «хех», "хех"?!

Тео отвлеклась от созерцания кучи и посмотрела на Гринера. Смотрела она долго, будто что-то выискивая в нем; выражения же ее лица сменялись одно за другим. Раздражение, злость, упорство, нежелание, сомнение, подозрение, и, под конец (как надеялся Гринер, к счастью), смирение и даже некоторый юмористический вызов.

— Ла-а-адно, — протянула она. — Я беру тебя с собой…

Юноша уже открыл рот, чтобы издать радостный вопль, но она резко вскинула ладонь.

— Погоди. Есть условия. Ты поедешь со мной, если обязуешься стать моим учеником.

— Так я именно это и пред…

— Ты, видимо, не совсем понимаешь полное значение этого слова, — ухмыльнулась Тео, да так хищно, что он чуть-чуть засомневался в своем выборе. — Став моим учеником, ты должен будешь всюду меня сопровождать по моему первому требованию. Делать все, что я скажу, и по возможности — думать так, как я скажу.

Говорила она медленно, так, будто бы старалась, чтобы ее слова дошли до сознания Гринера. И, объясняя условия, она седлала коня, укрепляла мешок, и движения ее тоже были медленные. Размеренные…

— Любое мое слово — приказ, который, тем не менее, должен восприниматься не как тягостная обязанность, а как радостная возможность сделать что-то по настоящему стоящее. Ты сможешь уйти, только когда я отпущу тебя. В обмен я научу тебя всему, чему сочту нужным, предоставлю пищу, одежду и крышу над головой.

Гринер выслушал все это, и на душе у него стало уже не так радужно… все-таки он готовился принять важное решение, которое, возможно, переменит всю его жизнь… Он уж было захотел попросить отсрочку — подумать, взвесить, поразмыслить, как Тео, коротко хохотнув, закончила свою речь:

— Ну как, согласен?

И, не дав ему вставить ни слова, бросила:

— Хотя, впрочем, можешь не отвечать, ученик . Твое мнение никакой роли не играет.

— Это почему?! - возмутился Гринер.

Тео взлетела в седло и протянула ему руку, приглашая сесть сзади.

— Потому что так выпало , ученик. В форме знака Хех. Поехали.

Когда позже Гринер вспоминал этот судьбоносный день, он так и не мог решить, правильно ли он тогда поступил. И не лучше ли было остаться простым мальчиком на побегушках у Барбюса, вместо того, чтобы становиться учеником мага.

К двум часам пополудни они выехали на тракт, связывающий Вильфор и Будер. Местность не слишком отличалась от знакомой Гринеру, но обладала некой новизной и загадочностью — ведь он совсем недавно изменил свою судьбу, и все эти перелески и ручьи смотрелись как-то по другому. Все для него было новым и в то же время узнаваемым; так солдат, овеянный славой, возвращается в родные места, окидывая их взглядом любящим, но, честно признаться, несколько высокомерным. Примерно этой же дорогой Гринер пару месяцев назад уходил из замка, где служил благородным лордам и леди, и если бы их путь лежал чуть севернее, они могли бы увидеть с холма замок Доргар. Если уж совсем откровенно, Гринер даже хотел бы туда заехать, в новом качестве, как ученик знаменитой (а как же иначе?) воительницы. Посмотреть искоса на конюших мальчишек, величественно им кивнуть, и поинтересоваться, что нового… Если бы еще Тео дала ему на время свой меч…

Так за мечтами (Тео молчала, и юноша решил не искушать судьбу вопросами об их дальнейших действиях) Гринер не заметил, как прошел еще час; свернув на юг, они каким-то чудом нагнали двух всадников перед поворотом к Эбенессу. "Либо нам сказочно повезло, либо Тео знала, какой дорогой те поедут", — подумал юноша.

Конь, утомленный скачкой, да еще и с двумя всадниками на спине, устало выгнул шею, остановившись. Тео окликнула своих сбежавших спутников, те развернули лошадей. Гринер подумал, что без скандала не обойдется, и не ошибся.

— Какого беса вы уехали без меня?!

Дерек только усмехнулся. Если бы на Гринера уставилась разъяренная женщина, он бы испугался. Впрочем, его самолюбие не сильно пострадало — как он заметил, бард напряженно улыбался. Даже попытался примирить стороны:

— Тео, я говорил ему, что…

— К тебе претензий нет, Талли, я знаю, что ты бесхребетный слабовольный человек искусства, которого любой склонит ко всяким пакостям. А вот он…

— Что, надо было ждать, пока ты "откроешь сомкнуты ночью взоры"? — ядовито поинтересовался Дерек.

— Блэкуорд, "Ода к возлюбленной", — мгновенно определил цитату бард.

— Тогда почему меня не разбудили? — взревела Тео.

— Я что, похож на самоубийцу? — Дерек в ответ тоже повысил голос. — Да к тебе после такой гулянки и подойти страшно, начинаешь с бодуна швыряться огнем почище дракона!

— Кто — Я?!

— А кто же? Блэкуорд? — ядовито поинтересовался Дерек.

— Попрошу не трепать в ваших склоках имя великого поэта, — с недовольной миной опять встрял в разговор бард.

— Да иди ты со своим поэтом! — в унисон отозвались Тео с Дереком.

Бард надулся.

— Погодите… — Гринер сполз с коня, проклиная жесткое седло и свою неприспособленную для долгих верховых поездок нижнюю часть. — Я не совсем понял, "швыряться огнем" — это вы про что?

Дерек перевел взгляд на Гринера, словно бы только что его увидев; скорчил недовольную мину.

— А этот что тут делает?

— Мой ученик, — отрезала Тео.

Усмешка, появившаяся на лице Дерека, была столь плотоядной, что Гринер всерьез обеспокоился.

— Простите, но вот про огонь…

Юноша и предположить не мог, что столь невинное заявление вызовет такое количество пожеланий, от "пойти всем лесом" до "успокоиться, и мирно решить все проблемы за обедом". В этом своеобразном состязании победил бард, — его предложение было рациональнее. Они отъехали к обочине, привязали коней и Тео развернула платок с захваченными в дорогу припасами из гостиницы. Гринер сам собирал этот узелок, и на душе у него потеплело, когда его новые странные знакомые довольно замычали, увидев хлеб, сыр и ветчину. Поев, Тео с Дереком начали вводить Гринера в курс дела. Бард нервно обнимал лютню.

— Ученик мага? Я думал, она воительница… А маги разве не исчезли с лица земли?

— Талли, спой ему про "Исход магов", — предложила Тео, но, увидев, что бард ожил лицом и стал дергать завязки на чехле с лютней, замахала руками, — это шутка, шутка… — и, обернувшись к Гринеру, пояснила. — Не совсем исчезли, мой юный неслух. Ушли… А если совсем точно — не уходили никуда, разве что в подполье. Живут и здравствуют по сей день, и двух представителей этой славной профессии ты видишь перед собой.