Джеймс Клеменс - И пала тьма

Ее рука сорвалась с дверной ручки.

— Староста Филдс так и знал, что вы захотите узнать об этом, — довольно закивал слуга.

Сердце Катрин подскочило к горлу и теперь грозилось задушить ее. Если появились новости, значит, Тилара обнаружили. И скорее всего, уже убили. За его голову назначена внушительная цена, причем вне зависимости, будет она сидеть на плечах или нет. Объявление о награде разослали с воронами по всем городам Девяти земель и даже в наиболее смирные области за внутренними границами.

— Что случилось?

Лоул покачал головой:

— Я и так сказал больше, чем следовало, чтобы вы поняли, насколько дело срочное. — Он развернулся и зашагал по коридору. — Следуйте за мной.

Катрин подчинилась.

Лоул провел ее через двери, что совсем недавно вели в покои доброго сира Генри, а теперь в логово его вероятного убийцы. Слуга стукнул серебряным молоточком на двери, гулкий звук отдался в груди Катрин.

Не успело эхо стихнуть, Аргент сир Филдс лично распахнул створки.

Лоул склонился в глубоком поклоне.

— Хранитель, по вашей просьбе я привел смотрительницу Вейл. — С этими словами он шмыгнул назад и оставил Катрин лицом к лицу с рыцарем.

Вместо традиционного рыцарского облачения наряд Аргента состоял лишь из серой рубашки с серебряными пуговицами, черных панталон и сапог им под цвет. Зачесанные назад рыжие волосы, открывающие жесткое лицо, перетягивал на затылке серый кожаный ремешок. Внимательный темно-зеленый глаз изучал девушку, второй закрывала костяная нашлепка. Трудно было сказать, какой из них излучал больше теплоты.

Катрин ступила вперед, сцепив руки за спиной.

— Так вы меня вызывали, сир Филдс?

Ее слова встретил усталый вздох.

— В моих покоях вполне сойдет и Аргент. Обойдемся без формальностей. — Он шагнул в сторону, освобождая проход. — Прошу, заходи.

Катрин не знала, чего ожидать, и старалась держаться настороже. Она так и не сменила одежду после верховой прогулки, а значит, плащ и меч остались при ней — ни один рыцарь не покидал Ташижан без них. Ей с трудом удалось сдержать желание накинуть капюшон и замотать лицо масклином, что являлось первой реакцией на опасность.

Просторная гостиная имела собственный крытый балкон, откуда открывался вид на замковые сады. Сквозь открытую балконную дверь в комнату влетал освежающий ветерок и лился мягкий утренний свет. Взгляд притягивал огромный ствол вирма. Убранство гостиной отличала изящная простота: древние гобелены времен основания Ташижана, кушетки и кресла с пуховыми накидками. Высокий камин еще светился непрогоревшими с ночи углями. Толстые ковры покрывали каменный пол, хотя один из ковров стоял свернутым в углу, рядом с подставкой для мечей и боевых шестов.

Ничто в комнате не наводило на мысли об угрозе и недобрых намерениях.

Лоул закрыл дверь и подошел к небольшому столику. На нем стояла чаша с яблоками и виноградом, медный поднос с разными сырами и коврига хлеба. Слуга разлил по кружкам исходящий паром напиток из горького ореха.

Аргент кивком указал на стул рядом со столиком.

— Из конюшни мне сообщили о твоей прогулке. Я так понимаю, что ты еще не успела перекусить. Буду счастлив, если отведаешь угощений с моего стола.

— Вы очень добры, — ответила Катрин, но не сдвинулась с места.

Аргент отпустил слугу, и тот с поклоном удалился через боковую дверь.

Когда дверь за ним захлопнулась, Аргент подошел к столу, подцепил на кончик ножа дольку яблока и откусил от нее. Он уселся на один из стульев, непринужденно вытянул ноги. И уставился на девушку.

Она тоже приблизилась к столу и сосредоточилась на намазывании мягкого копченого сыра на хлеб, лишь бы не встречаться глазами с Аргентом.

— Ваш слуга сказал, что есть новости о Тиларе? — спросила она так ровно, как только смогла.

— Да. Его разыскали.

Стараясь не выдать волнения, она повернулась к собеседнику. Староста выжидал. Она встретилась с ним взглядом и промолчала, поклявшись в душе, что не доставит ему удовольствия расспросами.

Наконец Аргент заговорил снова:

— Рыцарь теней с Летних островов послал в погоню за ним флот корсаров; он прочесывал Мирашскую впадину, догнал преступника и вступил с ним в схватку, но тот улизнул на украденном с Силкового рифа суденышке.

— С Силкового рифа? — Катрин отложила нож и хлеб, в голове ее билась одна мысль: «Тилар еще жив!»

— Файла отличается крайней замкнутостью, — пожал плечами Аргент. — И подозрительностью ко всему миру. Несмотря на серьезность ситуации, она отказалась говорить с рыцарем. Но за убийцей остался след из множества опаленных водорослей, которые отравляют море отвратительным запахом. Моряки говорят, что можно умереть от одного вдоха. Нет сомнений, что на царство Файлы подло напали.

— Тилар…

— Он подтвердил свою репутацию. — Аргент выпрямился на стуле, оторвал от кисти несколько виноградин. — Но мы приняли меры.

— Какие? — нахмурилась Катрин.

Он отмахнулся от вопроса рукой, в которой держал нож.

— Я созвал совет. Но прежде нам надо кое-что уладить. Пожалуйста, присядь.

Она упрямо осталась стоять.

— Разве ты не хочешь узнать, почему я выбрал в смотрительницы тебя?

Девушка настороженно кивнула и присела на краешек стула, не в силах сдержать любопытство.

— Почему?

Аргент наклонился вперед, положив локти на стол.

— Потому что ты нужна мне.

Откровенность его слов удивила Катрин.

— В прошлом ты уже доказала способность поставить благополучие Ташижана выше личных интересов. Когда я возглавлял суд над твоим женихом, ты дала правдивые показания, несмотря на желания сердца. Я видел, с какой болью тебе дались слова обвинения, но все же ты не пыталась запутать суд.

Катрин опустила глаза. Мука того дня заново нахлынула на нее. Тогда она села в кресло правды и рассказала, как Тилар пришел к ней на ложе в ночь убийства, покрытый кровью и нетрезвый. К тому времени она уже знала, что его меч нашли на месте преступления, и знала, что серые торговцы передали в суд записи о сделках с ним. Знала и то, что в ночь убийства сосед семьи сапожника видел, как рыцарь теней растворяется в ночи.

— Тогда каждое слово убивало малую толику тебя, — произнес Аргент.

Катрин усилием воли остановила инстинктивно потянувшиеся к животу руки. Она была беременна от Тилара. Она хотела сказать ему о ребенке как раз в ту ночь. Во время суда и после, когда Тилара продали в рабство, ее терзали душевные муки… И в конце концов выдавили ребенка из чрева. Она помнила кровь на руках, снова кровь на простыне… Странно, что она потеряла так много ее, но почти без боли.

— Меня поразила твердость твоего духа, — тихо добавил Аргент. — Сейчас, в эти темные времена, она нам необходима.