Олимпиада Васюковская - Мент, меч и муж

— Смотри сюда… цыпочка. Эх, буду тебя всему учить подряд, авось хоть малая толика в голове удержится. Ладно, слушай первый наказ: не вздумай над костром верёвку вешать — рано или поздно всё в огонь рухнет. С твоими руками-крюками, скорее, рано. Берёшь вот цепь, к ней с двух сторон тросик, а его уже за деревья цепляешь, ясно?

Я честно закивала, но потом припомнила кое-какие рассказы друзей о турпоходах.

— А это… две рогатины и палку между ними?

Хамек театрально закатил глаза.

— Палка коптиться начнёт. Может, тебе кашу с сажей и нравится жрать, а вот меня от такого воротит. И вообще, может, ты уже всё знаешь, больше не учить?

В который раз пришлось напоминать себе, что смирение — одна из наивысших добродетелей.

— Дальше. Вот крюк, его на цепь сажаешь, а уж затем котелок вешаешь. Ясно?

Ну, более-менее. Тяжёлая штуковина с захватом для рук поначалу не хотела поддаваться, но я кое-как всё же просунула изгиб крюка в кольцо цепи. В Хамеке, похоже, проснулся талант педагога, и речь становилась всё вдохновеннее:

— Чтоб рук не обжечь, вначале огонь разводи на сосне или ольхе. Они ровно горят. Кедр или мустер тоже годятся, но коптят сильно, замучаешься потом отскребать. Жарко горит берёза, но её потом добавляй — от неё искры снопами. На гинабе и ели готовить не советую — многие глаз лишились, когда костёр стрельнул. Большие поленья сходу не суй…

Я старательно внимала. Очень жалела, что нет блокнота, быстренько законспектировать сведения. Теперь бы ещё научиться отличать кедр от сосны, а гинаб — от всего остального. С берёзой уж как-нибудь разберёмся…

По сравнению с установкой котла прочее было уже сущей чепухой. Подумаешь — воды в два раза больше, чем для электроплиты! Крупа меленькая, ничем особым от нашей пшёнки не отличается, разве что названием. Именуется эта радость почему-то "корольком". Регулировка жара тоже ерунда — двигаешь дрова туда-сюда первой попавшейся жердью. Конечно, вначале не совсем понятно, как сильно ворошить костёр и куда при этом девать одежду (а заодно ботинки и глаза, в которые так и норовит залететь случайная искра). Но в целом мой жизненный опыт значительно обогатился.

И Хамеков — тоже. "Подумать только, бабу учить надо, словно пацана сопливого!"

В самом деле, удивительно донельзя.

Когда-нибудь завершается даже самое длинное путешествие. И если кто-нибудь начнёт мне рассказывать о прелести дальних походов — честное слово, приложу поленом! Берёзовым. Или сосновым. И котелок на башку надену. Немытый.

Роннен счёл, что мы уже достаточно оторвались от погони. Можно успокоиться и чуток расслабиться. В отряде сообщение шефа встретили "на ура" и тут же завалили улыбающегося предводителя вариантами расслабухи. Увы, от аренды дворца с приписанным к нему гаремом и штатом обслуги пришлось отказаться по причинам финансовым. Захватывать подобное заведение лорд Крим тоже почёл излишним — "шума много". "Ну хоть таверну с девками!" — умоляюще поглядел на хозяина Джуран, но тот был неумолим.

Посему расположились в сомнительном притоне со скверной едой. Девки, правда, имелись. Но даже Хамек косился на них с подозрением, а Роннен прямо запретил бегать на сеновал: "Подхватите дурную болезнь — здесь оставлю, мне в отряде заразные ни к чему!"

Финансы пели уже не просто романсы, а длинные оперные арии. С одеждой проблем не возникало — людей Маркинуса Уртама пограбили знатно — но корм для лошадей таял, будто счастье после валяния на сеновале с пресловутой девкой. Действительно ведь заразные, если присмотреться!

— Если так и дальше пойдёт, придётся топать на своих двоих, — хмуро сказал Крюйлен, вернувшийся после очередного торга за ячмень. Лорд Крим не менее мрачно кивнул, натянул сапоги, плащ и убрался в неизвестном направлении. Нен-Квек и Реус-Зей тенями скользили за спиной хозяина.

Честно говоря, я волновалась. Судьба Тельвиса не давала покоя. Малый Ковяж, где мы временно обрели пристанище, только назывался малым, а на деле был побольше Гертинги. Случится что — будем лорду "ау" кричать? Или Айсуо отправим носиться вслепую по незнакомому городу? Нет уж, не пущу!

Впрочем, людей Роннена подобные мысли не одолевали, более того — наблюдалось весёлое оживление. Хамек насвистывал, Джуран приводил в порядок боевую амуницию, Крюйлен деловито втолковывал ушастому племяннику нехитрые азы обращения с девками, время от времени подсовывая под нос кулак — для усиления воспитательного эффекта, надо полагать. Я подумала немного и завалилась дрыхнуть: хоть какая-то постель, а не наспех собранные и накрытые плащом ветки!

Так что триумфальное возвращение лорда Крима я проспала. А он, между прочим, пришёл не один. С ним рядом степенно шествовало пузо на коротеньких ножках. Сверху у пуза имелся некий отросток, на котором туда-сюда крутился обрамлённый буйной растительностью шарик. Видимо, голова: вот пуговки-глазки, вот еле заметный выступ носа…

Облачено пузо было в ярко-лазоревый халат. Слева болталась сабля. Интересно, она для украшения или таки хозяин умеет с ней обращаться? Встречались мне безобидные на первый взгляд дяденьки с животом в три обхвата, которому захочешь в глаз дать — и полетишь, куда товарищ Макар не гонял молодняк крупного рогатого скота.

Пузан оказался работодателем. Лорд Роннен Крим подрядился сопровождать его караван из Малого Ковяжа "аж до самой Тильшанской ярмарки, где и разочтёмся. А вот и задаток — у нас всё по-честному, по закону!"

Услыхав это, я чуть не застонала вслух. Опять дальняя дорога! Помилуйте, мы ведь ещё от прежней не отошли, как следует! Небо, за что караешь?

Но мужчины восприняли новости с энтузиазмом. Особенно их порадовал задаток — вот кто бы сомневался…

— Выходим послезавтра, — распорядился Роннен. — Готовьтесь пока.

Ладно. В конце концов, и грядущее путешествие закончится. Когда-нибудь. Где-нибудь. Возможно.

Я тяжко вздохнула и отправилась досыпать.

Здесь и сейчас

Тело лопатника Кеуна мы сдали Фарнусту Лёнбору и Клустициусу Шпикачке. Для вскрытия и рапорта о прижизненных вредоносных изменениях в организме. Причину смерти долго искать не приходилось, вон она, сицилийским галстучком на всю шею. Предупредили медикуса и мага о сохранении тайны — следственной и вообще — и кое-как помылись в ручье возле больницы. Укладываться в бочку, где по очереди купаются чахоточные, венерические, золотушные и прочие скорбные здоровьем, я отказалась категорически. Муж поглядел в мои напуганно-злые глаза, вздохнул и не стал пресекать бунт на корабле. Фарнусту тихо сказал, что у госпожи консультанта, мол, истерика, много за этот день пережила и вообще… Чуть не прибила возлюбленного! В последний момент поленилась руку поднимать. Действительно ведь устала…