Андрэ Нортон - Кошачьи Врата

Например те, которых, как она узнала, называют фланнанами. Маленькие гуманоидные тела снабжены яркими радужными крыльями. Их танец в воздухе одно из самых удивительных зрелищ этого мира. Есть здесь и огромные птицы или существа, похожие на птиц, которые регулярно облетают долину, словно охраняют ее от какой-то опасности с высот. Ибо, несмотря на все уверения в безопасности, Долина находилась в осаде.

Дважды она видела отряды часовых, возвращавшихся с высот или уходящих туда. И среди возвращавшихся были раненые. Каждую ночь на открытом месте у реки, вьющейся серебряной лентой по Долине, разводили большой костер. И когда в него в определенном ритуале люди Дагоны бросали листья и ветви некоторых растений, от костра поднимался густой ароматный дым.

— Кел-Сей…

Она вздрогнула. Камень под одной из мягких подошв перевернулся и покатился.

Не Дагона, не Трегарт. Та, кого она так старалась избегать, женщина в сером. Она уселась на скале, выбранной так, что Келси теперь не может уйти, не протиснувшись мимо нее.

— Ты очень храбрая… или очень глупая… — женщина хорошо овладела языком Трегарта… или с помощью какой-то силы проникала в сознание девушки, — если так открыто называешь свое имя. Разве у тебя на родине не знают, что имя — часть существа? Или ты так защищена, что ничего не боишься? Каким искусством ты владеешь, Кел-Сей?

В голосе ее слышалась насмешка, и Келси сразу почувствовала это. Поэтому негодование оказалось сильнее тревоги и страха, которые всегда вызывала в ней эта женщина.

— Никаким искусством я не владею, — угрюмо возразила девушка. — Не знаю, почему я оказалась здесь, а твои врата… — тут она перевела дыхание.

Колдунья покачала головой.

— Не моиврата. Мы в такие дела не вмешиваемся, хотя когда-то… она выпрямилась, и лицо ее приняло гордое выражение, — когда-то наши дела могли соперничать с тайнами врат. Но… — неужели ее плечи действительно слегка обвисли под серым платьем? — Но это время в прошлом. Скажи мне, девушка… Кел-Сей… — она произносила имя, как нечто очень значительное. — Кто правит искусством в твоем времени и на твоей земле?

— Если ты имеешь в виду колдуний, — горячо ответила Келси, — то их нет. На самом деле. Просто сказки…. О, некоторые их рассказывают, говорят о преданиях, верят в церемонии, будто бы пришедшие из прежних времен… но все это только их воображение!

Наступила тишина, и Келси снова ощутила вкрадчивое проникновение в сознание, словно колдунья проверяла какой-то ее щит.

— Ты веришь в свои слова, — наконец удивленно проговорила женщина. Веришь. Как могут исказиться подлинные знания! Однако Трегарт, — Келси показалось, что это имя было произнесено с отвращением, — Трегарт обладает определенной силой, а он говорит, что происходит из твоего мира. Хотя пришел через другие врата.

Келси села на камень, обратившись лицом к женщине, но та на нее не смотрела.

— Не знаю, что ты называешь силой… — хотя правда ли это? Ведь каменный круг осаждали, и всадник пользовался далеко не обычным оружием, чтобы добраться до нее, но не смог провести свою лошадь в каменное кольцо, а сама она могла легко выходить и входить.

— Видишь? Ты тоже ею владеешь. В тебе есть сила, по крайней мере, здесь, — колдунья словно прочла ее мысли. — Гадание предсказало твое появление. А Ройлейн, — губы ее искривились, словно она с трудом произносила это имя, — Ройлейн отдала тебе свой камень…

— Не мне, — напомнила Келси.

— Ах, да. Кошке. Но в чем значение этого, Кел-Сей? Отвечай мне правду, — она подняла руку и щелкнула пальцами. Голубая огненная лента устремилась к девушке, та увернулась, но недостаточно быстро: искра коснулась ее виска, и в голове у Келси словно разорвался огненный шар. Она закричала и покачнулась.

— Аркврака!

Келси, все еще не обретшая равновесия, увидела, как откуда-то, словно с неба, пришла другая огненная линия и прорезала пространство между ней и колдуньей. Мужчина, один из воинов Дагоны, снова поднял руку, и второй залп, жар которого ощутила девушка, пролетел между ней и колдуньей.

Стрелявший приблизился, и Келси узнала в нем Эфутура, соправителя Дагоны в этом царстве мира; рядом с ним, отступив на шаг и не обнажая оружия, шел молодой человек, имя которого Келси помнила: Йонан, один из разведчиков, которые уходят за пределы Долины для встречи с самым черным злом.

— Нам здесь такие трюки не нужны, — Эфутур обратился непосредственно к колдунье, и ее прежде спокойное лицо исказилось в бессильной злобе.

Губы ее шевельнулись, она словно собиралась плюнуть, как рассерженная кошка. Но ответила довольно спокойно:

— Она ведь тебе не родственница…

— Но она и не твоей крови, — возразил Эфутур. — И если что-то дает, то добровольно и открыто. У нас свободное место, нет ни хозяев, ни слуг…

— Вы все слуги! — вспыхнула колдунья.

— Но служим мы великой Силе, которую ни ты, ни кто другой в этой Долине не может призвать!

— Тьма проникла во многие места, где некогда правил Свет. Даже твоя леди, связанная клятвой, не знает, кого впустила в сердце своей безопасной земли. Те, кто проходят через врата, приносят с собой дары, таланты, стремления, для которых у нас нет даже названий. Я бы многое узнала от этой. Может, она — ключ, которым Тьма откроет ваши замки!

— Ты правишь за горами… Вернее, правила, мудрая. Но похоже, здесь ты не можешь собрать Мудрых Женщин. Ты явилась к нам в Эскор за помощью и идешь своим путем, тебя не сдерживают узы, наложенные на силу здесь. Ты ведь знаешь, что всякое применение силы пробуждает Тьму и тем усиливает ее. Вновь говорю тебе: иди своим путем, который не совпадает с нашим!

— Ты мужчина! — на ее губах появилась пена, щеки вспыхнули. — Что ты знаешь о силе, кроме таких вот игрушек? — она указала на его хлыст. Высшая сила…

— … принадлежит тому, кто может удержать ее, мужчине или женщине, ответил он. — Мы здесь не следуем обычаям Эсткарпа. В старину здесь жили могучие люди, и они были мужчинами. И не хвастай силами своих сестер, ведь число их изрядно уменьшилось.

— Чтобы спасти наш мир! — щеки ее побледнели, но глаза горели гневно, и Келси чувствовала, сколь сильные эмоции охватили это худое тело.

— Чтобы спасти ваш мир, — кивнул Эфутур. — И ты действовала ради своих. И снова говорю тебе: твои пути под нашим небом — не наши пути, помни об этом.

Он говорил спокойно, и колдунья, по-прежнему в сильном гневе, повернулась и ушла. А Эфутур не смотрел ей вслед, он словно вообще забыл о ней. Теперь он обратился к Келси:

— Ты умно поступишь, если будешь избегать ее. Она принесла с собой всю узость мысли запада, и я думаю, не скоро она примет другой образ жизни. Это правда, что колдуньи Эсткарпа храбро сражались, чтобы защитить свою землю от двух зол, но в последней схватке они не только истощили свои силы, но и потеряли многих из своего числа. Сама жизнь ушла от них. Они ищут здесь возобновления того, что потеряли. Не только силы — она еще живет в их крепости, но и тех, кого они могут обучить, подготовить к своему образу жизни. И не думаю, леди, чтобы их путь принес тебе добро…