Алекс Кош - Огненный Факультет

— Зак!

Ко мне через толпу пробирался мой старый друг Чез. Он, как всегда, улыбался до ушей и вёл под ручку очередную свою (а может, и не свою) подружку. Девушки так и вились вокруг моего рыжего друга-здоровяка, но я был единственным из всей нашей компании, кто ему совершенно не завидовал. По мне, так от девушек одни проблемы.

— Чез! Ты уже прошёл? — нетерпеливо спросил я, когда он подошёл к нам своей фирменной вихляющей походкой.

— Нет ещё, мы же договорились вместе идти, — ответил он, слегка обидевшись. — Ну что, пошли?

Я вопросительно посмотрел на тётю.

— Ну иди…

Я обрадовано повернулся было к Чезу…

— …только возьми с собой девочек, у меня ещё кое-какие дела остались, а потом возле ворот я их заберу.

Вот только этого мне и не хватало.

— Но, тётя…

— И нечего строить из себя мученика, потерпишь, ничего с тобой не случится. — В голосе тёти зазвенел металл.

Ага, единственное, что мне грозит, — это сердечный приступ или резкое ухудшение слуха в связи с постоянной стрекотнёй двух девчонок. Я что, похож на няньку?

Я поманил пальцем девочек, всем своим видом показывая, кто здесь самый несчастный человек на свете, и отправился вслед за Чезом.

Подруга Чеза, темноволосая красавица (кто бы сомневался), занялась девочками, и уже через минуту они вместе, смеясь, отделились от нас.

— А где Лиз? — шёпотом спросил Чез, едва его новая пассия с девочками под ручку пошла впереди нас.

— Нет никакой Лиз, — устало ответил я.

Каждый так и норовит у меня спросить: «А где Лиз?» Лиз — замечательная девушка, мы с ней хорошо проводили время, но у неё оказались слишком большие планы на будущее. Уж очень она хотела стать женой настоящего Ремесленника (теперь вы понимаете, о чём я недавно говорил?), причём не менее чем третьего ранга. О чём она мне недавно и заявила. А поскольку мне им никогда не стать (тут я с ней полностью согласен), то я должен понимать, что наша связь носит исключительно временный характер. Я понял это, и в тот же день всё было кончено. Тут же я сразу заметил и прочие её «хорошие» качества: заносчивость, высокомерие, лицемерие и другие милые причуды, на которые я раньше почему-то совершенно не обращал внимания.

— Вот и правильно, я же тебе говорил, что она слишком хороша для тебя, — бодро сказал Чез.

Утешил, называется.

— Спасибо, ты настоящий друг, — сказал я.

— Не за что, — как ни в чём не бывало ответил он.

Мы подошли к Площади Семи Фонтанов и остановились, чтобы оглядеться.

— Наши сказали, что будут ждать нас у шестого фонтана, — с сомнением протянул Чез, оглядывая площадь. — Я пойду их поищу, а ты пока постой тут.

С этими словами он прихватил под руку свою подругу, кстати, я забыл спросить её имя, и шмыгнул в толпу.

Я остался стоять у стены какого-то магазина с двумя подозрительно притихшими девочками. Они что-то сосредоточенно читали, и, заглянув им через плечо, я увидел очередную модную нынче газету. Помимо очередного упоминания о покушении на нашего любимого (ну конечно) Императора на первой странице ничего интересного не наблюдалось. И как им ещё не надоело обсуждать одно и то же? С того момента, как в Императорский Дворец пробрались два наёмных убийцы-вампира, прошло уже несколько месяцев, а газеты не перестают обсасывать подробности. Скука. Неужели девочкам это действительно интересно?

Хотя, это ведь хорошо! Пока они заняты, я могу спокойно послушать «музыкалу». Я послал лёгкий энергетический импульс на панель воспроизведения и перенёсся в чудесный мир музыки. Я даже не заметил, как отключился от внешнего мира, что со мной бывает не часто. Обычно я это всё же замечаю.

Прервало мою идиллию странное чувство, как будто кто-то внимательно меня рассматривает. Я открыл глаза и огляделся по сторонам. Народ всё так же двигался мимо нас в обоих направлениях, но никто из них не обращал на меня никакого внимания, как будто не замечая на фоне золотой стены (я же говорил!). Девчонки всё так же пялились в свою газету, и мне ничего не оставалось, кроме как вернуться к прослушиванию музыки. Вот только вновь расслабиться я уже не смог. Тут ещё кто-то хорошенько прошёлся мне по ногам, вконец испортив всё моё настроение. День начинался не очень-то и удачно.

Прошло каких-нибудь пять минут, и над площадью пронёсся ропот и шевеление. По всей видимости, по площади в поисках людей с особенно высокими способностями проходил Парад Ремесленников. Это была обычная формальность, потому что в первый и последний раз человек со столь высоким уровнем силы, чтобы его мог без всяких испытаний определить Ремесленник, появлялся около четырёхсот лет назад, причём в последствии он стал искуснейшим Ремесленником того времени… кажется, именно он придумал эти гадкие ученические перстни, от которых так трудно избавиться.

И после того случая повелось, что каждый «приём» процессия из Высших Ремесленников и лучших учеников Академии проходит по городу в надежде отыскать кого-либо с достаточным уровнем силы.

Я выключил «музыкалу» и с интересом уставился туда, где народ расступался, пропуская людей в красных и синих ливреях.

Красные ливреи принадлежали учителям Академии — Ремесленникам, а синие — ученикам старших курсов. Вот только со своего места я не видел никого, кто мог бы напоминать Высших Ремесленников. Тем более, насколько я помню, они носят серые и чёрные цвета, я бы их сразу заметил. Видимо, надоело им каждые тридцать три года таскаться по городу, и они занялись более важными делами. Я их понимаю, так как сам не люблю совершенно ненужные порой условности, приличествующие моему положению в обществе.

Они приблизились к строению, рядом с которым ошивался я со своими родственницами. Я невольно подался вперёд, чтобы получше рассмотреть процессию (и чтобы перестать сливаться со стеной). Как ни крути, а Парад Ремесленников я вижу первый раз в жизни.

Впереди шли люди в красных ливреях, за ними шли синие. Что меня поразило, так это выражение лиц людей в красных ливреях, вернее их полное отсутствие. Их лица не выражали никаких чувств, они целенаправленно смотрели по сторонам, и не было видно, нравится им это занятие или надоело дальше некуда. До этого я видел Ремесленников всего несколько раз, они редко выходят из Академии, поэтому Парад Ремесленников был мне интересен вдвойне. Вот учеников я видел довольно часто, они постоянно ходили по городу с разными поручениями от Академии. Весёлые ребята и девушки, искренне радующиеся своим выходам из стен Академии, но отмалчивающиеся по любым вопросам, касающимся того, что происходит за стенами башни.

Я вообще не могу понять, почему все ученики Академии довольно добродушны в общении. Вот и сейчас, глядя на этих старших учеников, проходящих в паре метров от меня, мне невольно вспоминается наша Школа Искусства. Искусство изучают самые разные люди, принадлежащие к разным слоям населения (а иногда и к разным биологическим видам), вне Школы многих из них разделяет такая пропасть, что диву даёшься… а в Школе все эти разные люди (и не люди) составляют единый организм — группу. Так же и эти будущие Ремесленники — кто-то смеётся, кто-то задумчиво смотрит в даль, кто-то идёт, обнимая за талию девушку. Совершенно обычные люди, встреть я их без синей одежды, я бы принял их за совершенно обычных людей. Какая же огромная разница между этими учениками и Ремесленниками, идущими впереди! Неужели человек, к моменту достижения высокого звания Ремесленника, так сильно меняется? Возможно, он при этом теряет что-то очень важное?.. Кто знает…