Владимир Мясоедов - Новые эльфы

— Так, хорошо! — принял решение понаблюдать за интересным объектом архимаг, — А ну ка дай мне возможность их услышать!

— Мудак несчастный, мурло косорукое! Да что б тебя перекосило, пенек ты недоушибленный!

Голос был сердитым и мужским. Келеэль задумался. Слушать излияния жаждущей мести души удовольствия ему не доставляло. Но, по крайней мере, сразу видно характер покойного. Не плачет, не зовет богов, не кается в грехах. Ругань — не самый худший вариант времяпрепровождения в случае внезапной смерти. Во всяком случае, сам архимаг, если бы его все же сподобились убить без возможности воскрешения, еще не так бы выражался. Поизобретательней.

— Сергей, успокойся и хватит ругаться, мне щекотно! Не прекратишь, уйду к Миху! Михаэль, примешь?

— О чем речь! Вот только Лика меня потом прибьет и даже не посмотрит, что я уже мертвый.

На этот раз подавшая голос душа принадлежала женщине. Имя погибшего типично эльфийское, а что до его коллег. Ну…разнообразные воительницы всегда пользовались уважением у эльфов. Причем умение фехтовать, стрелять и колдовать частенько было им совсем не обязательным в отличии от приятного глазам экстерьера. Судя по тому, что голос эльфа машинально начал оправдываться данная представительница при жизни отличалась завидной внешностью. Но кто этот Мих?

— Милая, ну скажи, чем я могу дрожать? У нас же теперь нет тел. Михаэль, ну хоть ты ей скажи, если она тебя считает таким авторитетом!

Нетипичное сокращение, хотя и не такое бывало.

— Цыц вы оба! Я и так из последних сил нас держу, чтобы еще отвлекаться. Вот отлеплюсь от вас и уйду в свободное плавание.

— Ой, напугал, Шура же отлепилась? И Сема тоже, и Лика, и Настя, и Серый и даже этот…новенький….как там его?

— Зиритаэль.

— Точно. Он. Кто такое имя придумал? Пока выговоришь — язык узлом завяжется. Вот они, вокруг нас.

— Старейшина наш отличился, кто ж еще? А ты не заметила, что тут то они тут, но уже давно молчат?

— Да? — перепугался женский голос. — Ребята, не молчите, скажите что-нибудь. Ну ребяяятаа!

— Ты зачем это ляпнул, шаман недоделанный? Вот видишь, что ты натворил? Викаэль не плачь. Вика, ну пожалуйста. Вика, тушь размажется!

— Где? У меня же нет ни туши, ни помады, ни лицааа…

Кажется, косметику и в том мире женщины любили больше жизни, — сделал вывод архимаг, — а он так наделся, что где-то есть места, где женщины не знают этой мании превращать свое лицо в доску для рисования. Но эльф-шаман? Большая редкость. И теперь ясно, как он удержал разум у себя и еще нескольких душ. Шаманы они вообще одной ногой всегда вне тела, им не привыкать к его отсутствию.

— Вика, — не плачь, — ну сама посуди, что с ними может случиться? Самое страшное уже произошло. Всё. Финита. Правда, загробный мир я себе представлял немного не так.

— А как?

— Не знаю, но иначе. Здесь же ничего кроме душ нет. Вообще ничего! Хотя, сдается мне, мы просто еще не доехали до пункта назначения.

— Откуда ты знаешь? Может так и надо.

— Нет, вряд ли. Что-то маловато тут народу…гм….слоняется. Вы же их тоже чувствуете?

— Ну чувствуется что-то…неопределенное. Пустовато тут.

— Вот-вот. Спрашивается, где все?

— Кто?

— Да те, кто умер раньше нас. Пространство, в котором мы перемешаемся, если мне не врут мои непонятные чувства, ограничено. А здесь довольно-таки свободно. И что-то я сомневаюсь, что это просто количество умерших на нашей планете столь мало, скорее всего, то место, где мы с вами сейчас является промежуточной остановкой…

— Не надо о остановках… — вновь подал о себе знать женский голос.

— Хорошо.

— Никаких хорошо! Не надо мне больше никаких остановок, и вообще ничего не надо!

— Да ладно, ладно, не надо так не надо, — попытался успокоить ее шаман, — я теперь тоже остановки всю жизнь…каждый раз в кошмарах видеть буду.

— Это если мы еще когда-нибудь будем спать, — первый предположительно эльф был исполнен пессимистичных настроений, — но того гада надо бы все же прибить. Мих, ты точно до него ничем не дотянешься?

— Да я и не умею ничего, чем мне дотягиваться?

— Ну да, ленишься просто, так и скажи.

— Да не нудакай мне тут! Сказал, не умею, значит, не умею. Дедушка меня ничему почти и не учил. И вообще нас всех вместе собрать у меня как-то случайно получилось.

— Точно-точно ничего ему отсюда сделать не сможешь?

— Точно.

— Жаль. Треть всех эльфов нашего города этот водила перекалечил. Нас вот вообще по асфальту размазал. Шумахер, блин, на самосвале формулы один!

— Угу. Зато мы узнали две важные вещи. Первая — бетонные плиты умеют летать. Вторая — когда на тебя такая падает, то боль почувствовать не успеваешь. Как там сейчас ребята наверно убиваются…Интересно, что говорят? Какие мы были хорошие и как рано ушли, или какие мы были гады, что позволили себя расплющить вместе со всей своей экипировкой?

— Зная наших олухов, они наверняка совмещают. А вот родителей действительно жаль.

— Это точно. Ты им отсюда не можешь передать, что все в порядке?

— Ну, снова-здорово. Во-первых, как? Вот скажи мне, как?! А во-вторых, еще слишком мало времени прошло, чтобы можно было сказать что-то определенное. Да и потом, остальные то молчат и на запросы не откликаются. Но им хуже не стало, я чувствую!

— Да, я тоже. А как думаешь, сколько времени уже прошло?

— Не знаю, часов ведь нет, но судя по интенсивности болтовни около трех часов. Хотя еще большой вопрос, с какой скоростью мы теперь общаемся.

Услышавший достаточно архимаг решил начать переговоры. А подробности смерти этих эльфов он выяснит позже. Время действительно дорого, слуги богов, что приходят за душами верующих, могут в любой момент вытянуть эту прелюбопытнейшую компанию в свой план, а тогда они будут потеряны.

— Меня слышно? — спросил он, заранее зная, что артефакт, сделанный из центрального мозга колонии иллидитов, сохранил достаточно разума, чтобы понять необходимость транслировать душам его слова.

Секунд десять длилось молчание. После чего неведомый Михаэль, возможно являющийся недоученным шаманом, ответил.

— Вполне. Вы, я так понимаю, за нами?

— Да, — согласился волшебник, одновременно чуть ослабляя защиту на подготовленных телах и позволяя некоторой части источаемых ими флюидов пройти сквозь портал, — вы чувствуете, куда надо двигаться?

— Ощущается нечто такое вблизи. Необычное для окружающей обстановки и весьма притягательное. Оно?

— Именно оно.

— А вы за всеми, или может только за кем-то? Мы потерпим, если надо, тут не так уж и плохо. Вернее, тут вообще никак.

— Я смогу переправить всех вас к вашему новому дому. Двигайтесь сюда.

— Прочтите молитву.

— Что? — К такому повороту Келеэль готов не был. — Какую молитву?