Олеся Андреева - Темная сторона Солнца

Он сделал еще один шаг, но, заметив в моей руке крест, остановился. С интересом на меня смотря, Мишель улыбнулся.

— Если хочешь, я, конечно же, отвезу тебя домой, Аня. Боюсь, что ты просто не выспалась, да и день сегодня жаркий.

— Я буду тебе очень благодарна. — Промямлила я, еле шевеля языком.

Голова гудела невыносимо, боль пульсировала в висках, а макушка, казалось, горит. Мне стало трудно дышать и тем более стоять. Я оперлась на перила балкона.

— Я донесу тебя до машины, дорогая. — Произнес Мишель очень тихо, с холодной улыбкой на губах, глаза его потемнели.

Я хотела сопротивляться, боясь, что его прикосновение лишит меня жизни. Я зажмурилась, когда он все же подошел и с легкостью поднял меня на руки. Аккуратно неся, как ребенка, он усадил меня в машину на переднее сиденье своей шикарной машины.

— Подожди секунду, — Прошептал он. — Я включу кондиционер.

От потока холодного воздуха мне действительно стало легче. Боль отошла, от этого стало легче дышать, зрение уже не преподносило страшных непонятных видений. Мишель нажал на газ, колеса пробуксовали по гравию, раскидывая его в стороны, завизжали тормоза, мы слетели с места на огромной скорости. Размытым пятном я увидела Даниила, пристально наблюдавшего за нами. Наши взгляды зацепились друг за друга. Я даже вздрогнула оттого, сколько ненависти в этих черных глазах было. Что я ему сделала, чтобы так на меня смотреть?

Мы ехали молча. Я, закрыв глаза и пытаясь глубоко дышать, изредка поглядывала на водителя. Обеспокоенное выражение лица Мишеля навело меня на мысли, что я действительно просто не выспалась, а к тому же еще и запах масленых красок, ударивший в нос в душной комнате, всегда вызывал у меня головные боли. Глупости какие-то со мной творятся. Мне стало жутко стыдно за свое поведение. Мишель хотел сделать мне сюрприз, прекрасный сюрприз, а я все испортила. Мы проезжали уже по центру города, и совсем скоро я увидела нашу гостиницу.

— Ты прости меня, пожалуйста. — Тоненьким голосочком пропищала я, чувствуя себя полной дурой. — Я не знаю, что со мной происходит. Просто голова вдруг очень сильно разболелась.

Мишель повернулся ко мне с такой радужной улыбкой, что мне захотелось плакать от негодования. Не каждый день меня приглашает на обед красавец-богач, проведший всю ночь со мной, а потом еще и нарисовавший мой портрет с такой чувственностью, что ком в горле встает.

— Если ты обидишься и больше не захочешь меня видеть, я пойму.

Его смех зазвучал в салоне машины, и мне показалось, что мир прекрасен и я самая счастливая женщина на земле.

— Аня, честное слово, я не в коем случае даже и не думал об этом. Откуда такие мысли? — Он погладил пальцами меня по щеке, я неосознанно закрыла глаза. — Я очень испугался за тебя. Обещай мне, Аня, что сейчас поднимешься в номер, примешь душ и ляжешь отдыхать, а вечером мы с тобой встретимся. Договорились?

Я кивнула, как маленькая наивная девочка, готовая сделать все, лишь бы Мишель был рад. Он помог мне выбраться из машины и проводил до номера, поцеловав на прощание в щеку, к моему величайшему сожалению.

Войдя в номер, я как в прострации направилась в душ, исполняя все, как сказал Мишель. Крест на груди остыл, но все еще предостерегающе пульсировал, на что я не обратила внимания.

Запотевшие зеркала душевой кабины от горячей воды покрылись крупными каплями, стекающими по стеклу вниз до самого пола. Я глубоко ровно дышала, сон опускался на меня убедительной тяжестью. Тяжелые мощные струи воды массировали кожу, заставляя ее гореть. Запах любимого шампуня (терпеть не могу гостиничные) наполнил меня покоем и легкой эйфорией. Но так хотелось скорее закончить все процедуры в ванной и скорее прыгнуть в кровать. Я обернулась полотенцем и, выйдя из душевой кабины, протерла ладонью одно из зеркал и тут же отскочила в сторону, закричав. На меня смотрела та я, нарисованная на холсте. Этот образ показался мне в мастерской Мишеля на несколько мгновений. И сейчас он, искаженной карикатурой, смотрел на меня из зеркала. Я закрыла рот руками, не в силах дышать или двигаться. Из моих нарисованных глаз текли кровавые слезы, на груди зияла дыра. Дыра там, где должно было быть сердце. Я немо закричала, закрыв глаза, и опустилась на кафельный пол. Мое отражение ударило с той стороны по зеркалу, и оно в дребезги разбилось. На этот раз, закричав во весь голос, я выбежала из ванной и бросилась телефону. Уже через минуту ко мне послали охранника, а я собирала вещи. Охранник застал меня носящейся по комнате с окровавленным ковром. Он усадил меня на кровать, вошел в ванную и по рации вызвал доктора.

— Мадам, меня зовут Ричард. — Охранник вернулся ко мне, присел передо мной на колени, его глаза оказались на уровне моих. — Вы ранены, и сейчас к нам поднимется доктор. Он осмотрит ваши стопы, так как вы нечаянно разбили зеркало в ванной, поскользнувшись. — Ричард говорил очень правильно, не повышая голос, ровно и деликатно.

— Вы не понимаете, — Зашептала я истеричным голосом, не дав ему закончить. — Там кто-то был. Там был кто-то!

— Успокойтесь, мадам. — Четко, но спокойно произносил Ричард. — Я все проверил, там никого нет сейчас. Вам могло показаться.

В номер вошел доктор с чемоданчиком для медицинских препаратов и управляющий гостиницей. Пока доктор доставал из моих стоп осколки разбитого зеркала и обрабатывал раны, охранник докладывал ситуацию управляющему, средних лет мужчине с орлиным носом и маленькими карими глазами.

— Она утверждает, что в ванной кто-то был. Но мне кажется, она могла просто выпить спиртного, а сегодня очень жарко, и ей что-то показалось. Испугалась, поскользнулась, разбила зеркало, выбежала из ванной, протопав по осколкам и порезав ноги.

— Что вы скажете, доктор Хайт? — обратился управляющий к закончившему процедуру доктору.

— Она не пила спиртного, Джордж, по крайней мере, сегодня. Конечно, можно взять анализы на наличие других наркотических средств в организме, но для этого нам нужно госпитализировать ее. В принципе, туристическая страховка покроет эти расходы. Но моя версия переутомление и жара. Она просто поскользнулась. Вполне допускаю, что из-за мигрени она и могла что-то иллюзорное увидеть в зеркале. Я вколол ей успокоительного. Предлагаю дать ей отдохнуть и не обращаться пока в скорую. Если ей не станет лучше завтра, придется ее госпитализировать. Но я не думаю, что дойдет до этого. Я прослежу за ней.

Гостиница, 20:00

Даниил мягко приземлился на балконе, который принадлежал номеру Ани. Закатное солнце цеплялось лучами за светоотражающие предметы, запуталось в прозрачной тюли, закрывавшей балконный вход в номер. Осторожно, пытаясь не шуметь, Даниил вошел через дверной проем. Хотя он и так мог передвигаться с такой тишиной и быстротой, что человек невооруженным глазом никогда и не заметил бы движения. Но в тот момент демон чувствовал себя неуклюжим слоном в посудной лавке. Наверное, поэтому он замер на пороге, увидев спящую девушку.