Алексей Пехов - Основатель

Он казался спящим. Ничего не чувствующим. И Фелиция была рада, что старый друг ничего не знает о том, что она имела отношение к его пленению.

— Клетка могла сдерживать его бесконечно долго. Но не сдержала. Я не знаю, как Вольфгеру удалось ускользнуть… И когда нософорос нашел кадаверциана, он был уже мертв, — тихо сказала она Себастьяну. — Основатель предпочел убить его…

Мажордом не ответил и лишь крепко сжал ее руку, как всегда выражая сочувствие и понимание.

— Фелиция… — В комнату без стука вошел Рамон. Он выглядел уставшим и не вполне довольным своими усилиями. — Я сделал все, что смог. Пойди взгляни.

— Да. Конечно.

Леди взяла холщовую сумку, лежащую на соседнем кресле, и спустилась в нижний зал. Здесь ярко горели факелы, освещая огромное мрачное помещение с высоким арочным потолком.

По каменному полу, замыкаясь в круг, тянулась широкая зеркальная полоса. Вдоль внешней части окружности на равном расстоянии друг от друга были расставлены чаши для крови — необходимые детали проведения опасного ритуала. Рядом с несколькими из них стояли черные металлические треножники.

— Здесь будут лежать реликвии кланов, — уточнил Рамон, видя, что Фелиция внимательно разглядывает их.

— Миклош заявил, что явится со своим ножом непосредственно перед ритуалом… — продолжил негоциант. — Опасается, что его украдут. — Рамон усмехнулся. — Остальные, думаю, поступят так же. Я постарался воссоздать пирамиду Лугата.

Он кивнул на хрустальную фигуру. Шар на ее вершине испускал яркое белое свечение.

— Ты отлично поработал, — сказала Фелиция и увидела, что Рамону приятна ее похвала. — Что сказал Иноканоан?

— Они выбросят Основателя в Большой круг, как только мы будем готовы к этому.

Негоциант усмехнулся, вспомнив еще что-то:

— Франциск Кадаверциан полтора часа втолковывал мне все тонкости проведения ритуала. Теперь твоя очередь почтительно внимать ему.

— Значит, все готово? — тихо спросила мормоликая, глядя на полосы света, исходящие от сферы на вершине пирамиды Лугата.

— Да. И в скором времени мы наконец избавимся от Основателя…

— Предатель!! Благородный, добродетельный Кристоф?! Он подло предал меня! Бросил в мир лигаментиа! И это после всего, что я для него сделал!..

Злобные эмоции Основателя, непрерывно вскипающие в моей душе, начинали раздражать. Он был в ярости. В бешенстве. И больше всего Атума возмущало не пребывание в мире Иноканоана, а «измена» кадаверциана, которого он уже давно начал считать своей собственностью.

— Он закрыл свои подлинные мысли… Каждое слово — ложь! Я убью его! Магией лудэра. Нет, «Могильной гнилью», от которой он так ловко вылечился в Ирландии! — примерно так можно было перевести в слова чувства, клокочущие в нем.

«Сначала выберись отсюда», — посоветовал я мысленно.

Я лежал на бревне, перекинутом через ручей, в котором вместо воды текло нечто вроде серого марева. Вокруг расцветали и тут же вяли огромные цветы немыслимых расцветок. Бирюзовый водопад медленно тек вверх по сапфировой горе, а внутри нее переливалось белое пламя. Нереальные картины нереального пространства.

Здесь все было относительно, даже время. Я не знал, как долго брожу по фантасмагорическим полянам мира иллюзий. Все они были похожи на фрагменты сказочных снов.

Впервые за очень долгое время я жил — думал, чувствовал, двигался самостоятельно. Мир лигаментиа неожиданно придал мне сил. Разбудил, вытолкнул на поверхность мое сознание и уже не давал ему засыпать.

Все пошло не так, как рассчитывал Атум. Он получил по крайней мере три неприятных сюрприза: тень Витдикты на Лориане, «предательство» Кристофа и мое внезапное пробуждение, которое отодвинуло чужака на задний план. Поэтому сейчас он тихо рычал от злости, но не мог ничего изменить.

Мир лигаментиа действовал на него гораздо хуже, чем на меня. Мое пробудившееся сознание защищало его от мощных эманаций Грани. Поэтому Основатель без колебаний отошел в тень. Прятался в моей «шкуре», предоставив выпутываться мне.

Но я не собирался ничего предпринимать. Меня, в отличие от него, полностью устраивала сложившаяся ситуация.

— Если бы я знал, что задумал некромант!.. — продолжал глухо рычать Атум. — Но в его голове не было ни мысли об этом!

«Кстати, по поводу предательства, — перебил я, глядя на водопад, неспешно поменявший направление и теперь струящийся вниз, плавно огибая мое место отдыха. — Ты же собирался убить Кристофа».

— Я не планировал его убивать, — глухо отозвался Атум.

«Да. Конечно, — насмешливо хмыкнул я. — Ты хотел отправиться вместе с ним в мир кадаверциан, но, насколько я помню, даже не думал давать ему магию лудэра. Ты решил превратить его в оружие, нечто вроде бомбы замедленного действия, и выбросить в свой мир, чтобы уничтожить гин-чи-най. А вместе с ними был бы уничтожен мастер Смерти. Я могу ошибаться, но, по-моему, именно это называется убийством».

Атум злобно и нечленораздельно огрызнулся в ответ. Неудачи приводили его в неистовство, но еще сильнее выводила из себя беспомощность, с которой приходилось мириться. А также глухую ярость вызывал я.

— Значит, это ты мешал мне?! Заслонял его сознание?

Я не знал, как кадаверциан смог обмануть Основателя, и тот тут же прочитал это в моих мыслях.

— Не ты. Ну а Фелиция? Что сделали с ней? Почему она перестала мне доверять?

— Я положил в ее постель человеческое тело, истекающее кровью.

— Ублюдок, — почти равнодушно заметил Основатель, против воли отмечая оригинальность моей выдумки. — А почему во время боя асиман не смогли связаться со мной? Тоже твоих рук дело?

— Я блокировал их призывы о помощи. Даханавар и кадаверциан убивали пироманов, а те не могли вызвать Дух Огня.

Атум затих, буря захлестывавших его эмоций внезапно улеглась.

— Надеюсь, ты понимаешь, что рано или поздно тебя здесь убьют? — осведомился чужак через некоторое время поспокойнее.

— Кто? Собственные кошмары?

— Лигаментиа! Думаешь, они позволят тебе разгуливать здесь вечно? Поверь, я хорошо знаю этих мерзавцев. Они уничтожат твое тело и сознание, а мне придется мотаться у Грани, лишенному материальной оболочки, словно последнему бетайласу!

В его словах была доля истины. Я прекрасно понимал, что как только у противников Основателя появится хоть малейшая возможность избавиться от него — они сделают это без колебаний.