Лиза Ширин - От магии сплошные проблемы

Колдуны — это ненормально. Колдовство — это неестественно. И Квентин Рэнд не любил ни то, ни другое.

Для меня Квентин всегда делал исключение, но лишь потому, почему вы терпимы к своим друзьям, и это вовсе не означает, что вы понимаете смысл их поступков. Мне же ничто не могло объяснить, что делал Квентин, вломившись в особняк одного из некромантов Мермейи, имеющего самую дурную славу. Квентин — вор. По крайней мере, этим он занимался раньше. И, насколько мне известно, вовсе не был склонен к самоубийству. Однако это был он, с отмычкой наготове, скрючившийся в тени у задней двери дома черного мага Нигелиуса Никабара. Возможно, не самый эффектный способ искать смерти, но один из наиболее верных.

Я много знала о доме Нигелиуса. Некромант-человек всеми силами старался улучшить свою репутацию, но лишь до той поры, пока речь не заходила о безопасности его ценностей. Магические охранники являлись по основной своей сути домашней защитой, и Нигелю служили профессионалы. Но хотя они и были мерзкими, убивать им не позволялось — ходили слухи, что Нигель предпочитал приберечь это удовольствие для себя. Полагаю, когда дело жизни — работа со смертью, то и представления о развлечениях разительно отличаются от привычных для всех забав. Городские власти, конечно, не одобряли, когда граждане вершили правосудие сами, но здесь, в кварталах, у дозорных руки были коротки. Нельзя раскрыть преступление, о котором не знаешь. И я думаю, они не знали, что этой ночью Квентин был здесь.

Он иногда работает на меня. Меня зовут Райни Бенарес. Я искатель. Я ищу вещи. В большинстве случаев наниматели довольны, когда я довожу дело до логического конца, но иногда они сожалеют о своей просьбе. По моему мнению, следует хорошенько подумать, прежде чем что-то искать. Порой бывает лучше, если некоторые вещи так и останутся ненайденными.

Искатель — не самая блестящая и почитаемая профессия для частнопрактикующей колдуньи, но за потраченное время все же платят. Например, я нашла давно утерянные городские часы Мермейи, а так как я — эльф, то и эльфийская разведка не раз искала моей помощи. Обычно меня нанимают найти то, что не потерялось само по себе. Этому способствовали. Клинками, арбалетными стрелами или жуткими магическими средствами — всем, что помогало удержать приобретенное в руках новых хозяев, создавая множество проблем старым. Когда именно так и происходит, я действую по-своему или по обстоятельствам.

Это правило я применяю и к своим друзьям. Именно поэтому я морожу пятки на одной из самых «благоухающих» аллей Мермейи, чтобы ночная вылазка Квентина не превратилась в короткое путешествие в один конец — в городской морг.

Как бывший профессиональный вор, Квентин знал трущобы Мермейи лучше чем кто-либо. Потому я его и нанимала. Конечно, это была лишь одна из причин. Наши профессиональные дорожки время от времени пересекались уже многие годы. То, что я должна была найти, Квентину обычно поручали украсть. Поэтому я начинала свои поиски с Квентина, чтобы избавить себя от лишней беготни. Для него в этом не было ничего личного, так же как и для меня. Тем не менее на Квентина я всегда распространяла профессиональную вежливость, выждав, пока похищенное покинет его руки, и лишь потом возвращала на место. Таким образом он платил за поддержание своей репутации. Но когда вознаграждение перестало соответствовать степени риска, Квентин подумал, что раннее завершение карьеры предпочтительнее несвоевременному окончанию жизни. И я помогла ему преодолеть пропасть между вором и так называемым законопослушным гражданином.

Не было факта, пикантной подробности или слуха столь незначительного или столь скрытого, чтобы Квентин не разнюхал, — лишь бы была подходящая денежная мотивация. Подчас жадность манила моего кратковременного работника искать новые легкие источники дохода, соблазняя и вкрадчиво нашептывая, где можно поживиться. В большинстве случаев он не посвящал меня в детали. Частенько и я не хотела о них знать. Учитывая, где он находится в данный момент, сегодня ночью не тот случай.

Город Мермейя в королевстве Бренир расположен на пяти островах, вынужденных существовать по воле своих основателей, не опускаясь на дно лишь благодаря скупости торгашей. Жадность — могущественная сила. Она сделала землю твердой там, где когда-то было болото; воздвигла дворцы и торговые дома, где раньше рос камыш; вдохновила людей, эльфов, гоблинов и магов всех рас жить в городе, разделенном только каналами на соответствующие кварталы. Иногда мы даже ладим.

Я сложила ладони чашей и прижала ко рту, согревая дыханием закоченевшие на холоде пальцы. Пыталась дышать ртом, чтобы как можно меньше травмировать нос. Уютный маленький переулок, который я нашла на Паскуин-стрит напротив особняка Нигеля, сам по себе был укрытием. Я же наложила экранирующее заклинание на вход, так что Квентин, все еще не перешагнув порог и не войдя внутрь, не мог меня ни видеть, ни слышать. Стены домов влажно блестели в темном переулке, здесь легко оставаться незамеченной. Воздух был прохладным, но еще достаточно теплым, чтобы усилить «аромат» гниющих отбросов неподалеку от меня. А зловоние медленно текущей воды в ближайшем канале лишь дополняло картину. Потерев ладонью о ладонь, я хотела согреть руки, но быстро сдалась и потянулась за перчатками за поясом. Мне вовсе не хотелось, чтобы с Квентином что-нибудь случилось, но было бы замечательно, если бы я потратила свое время хоть с какой-то пользой.

— Ты подвела меня.

Я взвизгнула. Но узнала голос, и только по этой причине нож остался у меня в руке, вместо того чтобы застрять в горле говорящего.

Я глубоко вздохнула.

— Больше так не делай — Я убрала кинжал в ножны, хотя еще не угасло искушение использовать оружие по назначению, больше от смущения, чем из-за чего-нибудь другого.

Фелан хихикнул и шагнул из тени, скрывающей вход в переулок. Кузен выглядел так же, как и все мои родственники: приятная смуглая внешность, темные волосы, черные глаза — и такой же темный нрав. Похожая на них, я выделялась, подобно огню в ночи, своей огненно-рыжей шевелюрой, серыми глазами и бледной кожей. Цвет волос и светлая кожа достались мне от матери. А от отца — глаза. Хотя поблизости родителей не наблюдалось, чтобы расспросить их об этом.

Фелан — в основном потому, что носил фамилию Бенарес, — был полезен для бизнеса искателей. Когда разыскиваешь ворованные вещи, очень помогает то, что ты состоишь в родстве с искусными знатоками своего дела — профессиональными ворами.

Можно сказать, что наша семья хорошо известна в импортно-экспортном бизнесе. Товары, которые ввозили мои родственники со стороны кузена, никогда не видели дневного света и не были отражены в гроссбухе портового инспектора, а предметы экспорта состояли из значительных барышей, направляемых на тайные счета семьи в многочисленных банках различных королевств. Природный талант Фелана — приобретательство. Много раз он «забывал» получить разрешение у владельцев тех вещей, которые он собирался прибрать к рукам, а если у кого и спрашивал, ответ частенько звучал под дулом пистолета.