Юлия Фирсанова - Час "Д"

— Взаимно, — дружески улыбнулась Елена.

Ильдавур сделал изящный жест, и тут же у столика возник официант с предупредительнейшей из улыбок и блокнотиком заказов наготове.

— Господин, — в другом шикарном ресторане на одной из центральных улиц города вкрадчивый шепот официанта отвлек Лукаса от флирта с очаровательной рыжей девицей, выслушивающей хвастовство мага с широко открытыми от восхищения глазами. — Один ваш знакомый говорит, что у него для вас срочное сообщение.

Маг повернул голову в указанном направлении, узрел у дверей красную рубашку Луи Брэма и, рассыпавшись в извинениях перед своей партнершей, поднялся из-за стола.

— Прости, приятель, не знаю уж, во что ты меня пытался втянуть, и знать не хочу. Я расторгаю нашу сделку, вот аванс, — торопливо пробормотал встревоженный, если не сказать вусмерть перепуганный вампир и сунул в руку Лукаса кошель.

— Могу я спросить, почему? — осторожно взяв деньги, поинтересовался маг, донельзя озадаченный вопросом о том, чем же могла напугать вампира Элька. Опять что ли хаотической магией баловалась и гробы вызывала?

— Я не смею заступать дорогу Господину Темной Крови, — выдавил из себя Луи, нервно оглядываясь, словно ожидая, что сей момент на него налетит какое-нибудь чудовище и сожрет вместе с сапогами. — Гнев Ильдавура Кара страшен, и только самоубийца рискнет вызвать его.

— О Клайд и Эйран! Только этого не хватало! — выругался сквозь зубы незадачливый интриган. Теперь настала его очередь побледнеть как полотно, при мысли о том, что может случиться с Элькой, и что он сам должен сделать сию минуту, чтобы этого не случилось. В горле у мосье что-то предательски сжалось, затрудняя дыхание.

С трудом сглотнув и горячо помолившись своим покровителям о заступничестве, маг нажал на камень перстня и едва успел отшатнуться от свистнувшей у его уха стрелы. Та пронеслась мимо и глубоко вонзилась точно в яблочко далекой мишени. Случайный партнер Гала — худой невысокий и лысый как коленка мужчина — одобрительно кивнул и спустил тетиву.

— Что? — выгнув бровь, поинтересовался Эсгал, потревоженный магом в большом тире Фалерно, где развлекался на свой обычный манер, совершенствуясь в одном из аспектов воинского искусства. Положив лук, мужчина смерил коллегу недовольным взглядом.

— Мосье, дело в том, что… — Лукас попытался сбивчиво и по возможности коротко объяснить, что случилось.

Не дослушав его, Гал протянул руку, легко поднял мага над полом и, встряхнув, как нашкодившего котенка, процедил, полыхнув зелено-золотым огнем глаз:

— Если ты навлек на нее беду, я тебя убью.

После чего воин, коротко кивнув на прощание лысому лучнику, со стоическим безразличием наблюдавшим всю процедуру допроса, схватил перевязь с мечом и, нажав на перстень, исчез.

Он возник в мирной полутьме ресторанчика, как воплощение Дэктуса, несущего возмездие, и шагнул к столику, за которым ворковали Элька и ужасный вампир — соблазнитель невинных. Монстр скалился, совершенно бесстыдно обнажая свои клыки, и с нежной небрежностью собственника держал Эльку за запястье. Появление разгневанного Гала разбило вдребезги всю идиллию.

— Я тебя предупреждал, тварь, чтобы ты не смел даже приближаться к ней! — процедил воин, обнажая меч, полыхающий неистовым серебром. Гал с застывшим в маске гнева лицом действительно был страшен. Его глаза — дыры в зеленую бездну ярости и безумия — сверлили врага. В эту минуту воин показался Эльке абсолютно чужим, неуправляемым, и куда более опасным, чем ее галантный собеседник. Яростное безумие берсерка полыхало в глазах воителя, и Елена неожиданно ясно поняла, что все, рассказанное Рогиро о Рассветном Убийце, чистая, а может быть, даже местами приглаженная правда, что воин действительно был способен на все те ужасы, о которых повествовали легенды.

— Господин, у нас не принято обнажать оружие, — попытался вякнуть откуда-то издали официант, но Гал лишь коротко глянул на него, и несчастный поперхнулся словами. Смолкла и музыка, испуганно замолчал бард, не зная, то ли ему затаиться в углу, то ли бежать за помощью, насторожились и посетители.

Ильдавур остался сидеть, лишь выпустил руку девушки из своей и полуобернулся к грозному воителю с легкой ироничной улыбкой на губах. Один Творец знает, чего это стоило Кару, но он не показал своего страха перед старинным недругом, бывшим проклятием его земель и народа. А вот Элька просто взбесилась, и ярость мгновенно погасила страх. Она вскочила с диванчика и зашипела, как разгневанная кошка, которой глупый растяпа наступил на хвост:

— Я тебя тоже предупреждала, Гал, не смей вмешиваться в мою личную жизнь! Ты не имеешь никакого права указывать, как мне жить, что носить, и с кем встречаться! Это решаю только я! Я, и никто другой! А теперь убирайся и дай мне поужинать в обществе, куда более приятном, чем твое!

Гал моргнул, оглушенный этой неистовой отповедью и праведным негодованием разбушевавшейся Эльки, в его глазах появился первый робкий проблеск возвращающегося рассудка.

— Тише, тише дорогая леди, не надо так волноваться, — вкрадчиво зажурчал Ильдавур. — Беспокойство вашего друга вполне можно понять. Как не беречь столь дивное сокровище, как не волноваться!?

Воин нахмурился, а вампир, обращаясь к нему вежливо, даже с нотками напускного дружелюбия, добавил:

— Поверьте, юной леди ничего не грозит. То удовольствие, что я получаю в ее обществе, не имеет ничего общего с гастрономическим. Оно носит чисто интеллектуальный и эстетический характер. Клянусь Тьмой, я не причиню вреда девушке. Слово Господина Темной Крови нерушимо.

Сузив глаза, воин процедил, борясь со вновь разгорающимся костром безумной ярости:

— Грош цена словам пасынка Тьмы. Твое общество неподходяще для нее! Элька, ты должна уйти со мной, пока я не убил твоего ухажера, чтобы обезопасить тебя.

— Я никому и ничего не должна! — вспылила девушка, в сердцах топнув ногой. — Тем более тебе!

— Чье общество для нее подходяще, должна решать только сама леди, — теперь уже зашипел оскорбленный в лучших чувствах вампир, яростно сверкнув сапфирами глаз. — И весьма сомнительно, что ваше общество, Рассветный убийца, для нее более желанно и безопасно! — нанес меткий удар Ильдавур. Гал вздрогнул всем телом при упоминании своего старого прозвища поры безумия, боли и крови. — Так что вложите меч в ножны и покиньте "Приют сумерек", если не хотите неприятностей с городской охраной.

— Уходи, Гал, — присаживаясь, строго и тихо попросила Элька воителя.

— Если не хочешь уйти со мной, просто уйди, пока еще не поздно. Одумайся, нахальная девчонка, это не кончится для тебя добром, — вернув меч в ножны, обреченно молвил Эсгал, почти уверенный в том, что Элька теперь боится, презирает и ненавидит его.