Рейчел Кейн - Полночная аллея

— Да. — Клер кивнула. — Я тоже. Но, клянусь, ничего лучше мне в голову не пришло. И все же это не кто-нибудь, а Амелия. Ей ведь можно доверять?

Остальные переглянулись.

— Только не надо уверять нас, что это не из-за нее ты теперь задерживаешься допоздна, — заявил Шейн.

— Нет, этого я не стану говорить.

— Значит, с ней не все так уж хорошо. И с тобой тоже.

Однако ни у кого из них не было ни малейшего представления о том, что с этим делать. В итоге Клер заснула, положив голову на колени Шейну, а Майкл и Ева все говорили и говорили. Проснувшись в три часа ночи, Клер обнаружила, что кто-то накрыл ее одеялом, а Шейн сидит в той же позе и, судя по звуку дыхания, спит.

Клер зевнула, со стоном расправляя затекшие мышцы, и встала.

— Шейн, просыпайся и иди в постель.

— Вместе с тобой? — Как всегда сразу после пробуждения, он выглядел совершенно неотразимо.

Это была шутка, но в каждой шутке немало правды. Припомнилась ночь, которой предшествовал многодневный кошмар и которую они провели вместе; тогда он повел себя очень осмотрительно, но можно ли рассчитывать, что он проявит такую же выдержку в три часа ночи да еще в полусонном состоянии?

— Не могу, — ответила она с явной неохотой. — Не то чтобы не хочу…

Он улыбнулся и вытянулся на кушетке, оставив узкое пространство между своим теплым крепким телом и подушками.

— Тогда оставайся. Обещаю, никаких раздеваний. Ну разве что туфли снимешь, но это же не в счет, верно?

Она скинула туфли и вытянулась рядом с ним, почувствовав облегчение уже оттого, что их тела находились в такой тесной близости. В одеяле она не так уж и нуждалась, но он накрыл их даже двумя, отвел ее волосы от шеи и поцеловал нежную кожу.

— Ты хотел уйти отсюда, — прошептала она. Его рука замерла; кажется, он даже перестал дышать. — Ты хотел уйти отсюда, даже не узнав, все ли со мной в порядке.

— Нет. Я собирался искать тебя.

— Ага, но сначала упаковал все вещи.

— Клер, я даже не знал, что ты вернулась, пока Ева не поднялась наверх. Я действительно собирался искать тебя.

Она повернула голову и увидела в его глазах отчаяние.

— Пожалуйста, поверь мне.

И она против воли — даже вопреки здравому смыслу — поверила ему, и ее наполнило чудесное ощущение безопасности оттого, что он своим телом ограждал ее от всех тревог мира. А потом он обнял ее, и она почувствовала себя полностью, абсолютно защищенной.

— Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — прошептал он. Вряд ли ему удастся сдержать это обещание, но сейчас, в ночи, оно означало для нее все. — Эй!

— Что?

— Хочешь получить немного удовольствия?

Да, она этого хотела.

Видимо, в конце концов она уснула, потому что проснулась с бешено колотящимся сердцем и отчетливым ощущением, будто происходит что-то скверное. В первые мгновения ей почудился запах дыма, и она в страхе села. Однажды дом уже чуть не сгорел…

Но нет, никакого пожара, и все же определенно что-то было не то — в атмосфере дома витало нечто нехорошее. Вероятно, запах дыма служил сигналом, который дом подавал своим обитателям: «А ну-ка быстро выбирайся из постели!»

Шейн тоже проснулся и, перекатившись, вскочил на ноги.

— Что происходит? — воскликнула она, чувствуя что-то похожее на удар тока. — Шейн?

— Какая-то дрянь.

Внезапно громко завыла сирена, и оба замерли. Казалось, звук исходил снаружи, но источник его находился совсем рядом с домом.

По лестнице застучали шаги, и появилась Ева в атласной ночной рубашке и черном махровом халате. Заспанная, без макияжа, она выглядела обеспокоенной и испуганной.

— Что это? Что происходит?

— Не знаю, — ответил Шейн. — Гадость какая-то. Ты ничего не чувствуешь?

Понятное дело — поднять их всех в шесть утра могла только какая-нибудь гадость. Ева сбежала по лестнице и дернула за шнур, поднимая жалюзи выходящего на улицу окна. Все выглянули наружу. Посреди проезжей части стоял полицейский автомобиль со включенной сиреной; лучи его фар освещали коричневый седан, которому полицейский автомобиль преграждал дорогу. На земле рядом с седаном бесформенной грудой лежало тело.

Окна машины были тонированы, выдавая автомобиль вампиров.

Ева вскрикнула, повернулась и вперила в них взгляд широко распахнутых, полных ужаса глаз.

— Где Майкл?

Клер тупо оглянулась, как будто рассчитывала вот так запросто обнаружить его.

Все снова посмотрели на улицу, на машину, на тело.

— Этого не может быть, — прошептала Клер.

Шейн уже бежал к двери, но Ева так и стояла, словно окаменев. Клер обняла ее и почувствовала, что та дрожит.

Через окно они видели, как Шейн пронесся в ворота и побежал к телу; коп, только что вышедший из патрульной машины, схватил его, развернул и прижал лицом к капоту. Шейн возмущенно кричал что-то.

— Я пойду туда, — сказала Клер. — А ты оставайся здесь.

Ева в оцепенении кивнула. Клер ужасно не хотелось оставлять ее здесь, но Шейна могли арестовать, если он будет сопротивляться, и кто знает, что произойдет с ним в тюрьме?

Она успела лишь выйти на крыльцо, когда из-за угла вывернул второй полицейский автомобиль, тоже с включенными фарами и сиреной. Он затормозил рядом с первым, оттуда вылез еще один полицейский и направился к Шейну.

Того копа, который схватил Шейна, Клер видела впервые, но во вновь прибывшем узнала Ричарда Моррелла, старшего брата Моники. На нем эти мерзкие гены особо не сказались, и он был парнем неплохим. При его приближении первый коп попятился.

— Шейн! Проклятье, успокойся! Это место преступления, тут посторонним нельзя разгуливать, понимаешь? Уймись!

Пока Ричард пытался утихомирить парня, второй коп присел на корточки рядом с телом. Клер подошла поближе. Полицейский достал фонарик и направил луч на лицо лежащего человека. В ярком свете вспыхнули рыжие волосы.

Это был не Майкл, а Сэм. Из его груди торчал кол; белый как мел, рыжеволосый вампир не шевелился.

— Ричард! — окликнул второй коп. — Это Сэм Гласс! По-моему, мертвый!

Сэм по-доброму относился к Клер, а кто-то вытащил его из машины и вонзил ему в грудь кол.

— Дерьмо! — бросил Ричард. — Шейн, а ну-ка сядь немедленно. Не вынуждай меня надевать на тебя наручники. — Он схватил парня за воротник, толкнул на обочину, пригвоздил к месту сердитым взглядом и направился туда, где лежало тело. — Матерь Божья… подними его.

— Что? — Второй коп — судя по жетону, его звали Фентон — недоуменно посмотрел на него. — Это же место преступления. Мы не можем ничего…

— Идиот, он еще жив! Поставь его на ноги, Фентон! Если он обгорит, то точно умрет.

Первые лучи солнца упали на неподвижную фигуру Сэма, и она начала дымиться.

— Чего ты ждешь? — закричал Ричард. — Поднимай!