Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

"Рыжик с Юлом насторожены, говорят уж больно на дороге подозрительно…"

Я таращился на Рейвана не отрываясь, ожидая продолжения его догадок.

"А Юл, что говорит?" — посерьезнел мгновенно предводитель лесничих.

"А что… молчит". "Понятно" — Валек пришпоривает жеребца, я гоню за ним, мне до смерти интересно, что же все-таки стряслось? Авангард отряда притаился в седлах, словно партизаны, затаились и мы. Невесть что ожидало нас впереди? Я ждал самого худшего, но надеялся естественно на удачу и как говорится, накликал на задницу беду.

День близился к концу. Сумерки опускались на Приграничье Свергилля, будто темные шторы на окна. В миг — и хоть глаза выколи! Ни хрена не видно! Лесничие и наемники то понятное, дорогу по нюху чуют, а мы с Хальмом и резервистами, как девственницы в портовом квартале после полуночи — срам!

Но через пару десятков минут я пожалел, что судьба надо мною не смилостивилась и что ночь медлила, вступая в свои законные права. Первым следы посреди узкого тракта увидел Рыжик, свесился с седла и внимательно до настырности впивался очами в громадные пятерни. Юл ему аккомпанировал, то есть всячески подсказывал и поддакивал. Остальные бойцы нашего отряда застряли за их спинами, как велели следопыты, я продрался на передок, расталкивая собравшихся в кучу господ. Лучше б мне запретил тогда высовываться Рейван или Валек, так нет остолопы, наверное, успели порядком замерзнуть в седлах и только тупо пялились на следопытов…

И тогда я тоже различил те самые, чудовищно-пугающие следы и в который раз за день ужаснулся всем кошмарам Свергилля. Оборотни! Зверюги где-то рядом? Я остро почувствовал, как по спине галопом промчался рой мурашек. А Рейван с Валеком не сговариваясь, в унисон скомандовали: "Оружие к бою!" Лесничие и наемники, как один вооружились шустро и торопливо. Лязг хорошо смазанного оружия и стрекот арбалетных механизмов. Наш отряд ощетинился, изготовившись к поединку. Веселье начинается!..

"Юл, зверье ушло или рядом?" "Ушло, Валек". "Далеко?" "К хутору. Еще утром".

Хм, а кто-то говорил, будто оборотни охотятся лишь по ночам? Или это особенные оборотни? Околдованные до мозга и костей?

"Значит, можем продолжать путь?" "Вполне". "Тогда вперед и тихо". Рейван, конечно же, с Валеком был согласен. Хоть в чем-то они сошлись — так это уступать друг другу в командовании отрядом.

Через полчаса стемнело, и дорогу не видели не только Рейван с Валеком, но также Юл с Рыжиком. Юл тут же порекомендовал сделать привал, при этом отозвав меня, Рыжика, Валека и Рейвана в сторону, объявив следующее: "Следы уходят прямо к Дикому, не сворачивая, Валек. Что делать будем, господа?"

Мы остолбенели. Рыжик не проговорил ни слова, скорее всего он знал о передвижениях тварей на дороге с тех же следов. А мы… а мы просто офигели! Дела!

Взял ответ за всех Рейван:

"Утром нагрянем в хутор, а сейчас — привал. Днем зверье слабое…"

С ним согласились все, даже Юл с Валеком.

Заночевали на обочине узкоколейки.

Ночью снились одни кошмары. И не только одному мне. Дозоры усилили вдвое, боялись малейшего постороннего шороха… вздоха.

А утром, как и обещал мне внутренний голос, нас поджидали сюрпризы, ну и естественно… неприятности".

В хутор Дикий мы зашли с ветряной стороны, так что внезапных засад и ловушек особо не боялись. Безусловно, оборотни — это не обычные волки, а продукт злой магии и уже потом, заключительный финал — проклятие природы. Мне почему-то казалось, что все происходящее дурной сон, больная фантазия спятившего человека. Разве может здравый человек верить в существование оборотней и жутких "серых" тварей? Я и в существование гоблинов, если говорить откровенно, с трудом верил, а тут, волки-переростки. Чепуха и нелепость!

Тем ни менее завидев первые хаты убогого хуторка на двадцать пришлых построек, мессир Рейван полустальным тоном скомандовал:

— Оружие к бою, господа!

Хутор Дикий предстал перед нашими очами, я на секунду побеспокоился, чтобы наш отряд ненароком не проскочил мимо разбросанных изб и не вылетел на небольшой клапоть поля, не затоптал посевы зимней пшеницы или еще какой культуры. В такой обстановке было очень трудно разобрать границы скромного селения северян. Я, например, склонен думать, что изначально местному старосте строго соблюдать территориальность каждого соседа и не "гнездиться" на каждом пятаке рядом с другом и тем более занимать лишь одну улицу. Тем ни менее избушки стояли и жались тесно друг к другу, словно хозяйственные сараи, но я точно видел обветшалые заборы и ограды меж каждого хозяина перед двором. Грустную картину местности довершали лед и снег. Снег, который изолировал всякое передвижение и отрезал пути сообщения. Снег, превративший хуторян в узников своих жалких домов. Погода, воцарившая в этом крае свои права и законы.

Юл и Рыжик не спускали глаз с дороги, следили за трактом и округой. След оборотней расходился у самых подступах к Дикому и наши зоркоглазые на минуту замешкались.

— Ну, чего стали? — занервничал Валек, крутясь в седле.

Юл промолчал, зато Рыжик, скребя пятерней заросший подбородок, ответил:

— Здесь вчера прошли три твари, а на этом месте, — он кивнул в снег в трех шагах от жеребца впереди, — они разошлись и если верить следу, зашли в Дикое с трех сторон. Далеко не расходились, но брали через три хаты, а там… кто их знает?

Валек помрачнел, Рейван сжал поводья в кулаках, лесничий глянул на Юла, но тот с интересом всматривался в виднеющиеся за пригорком из снега избам. Тишина!

— Ай, ладно! — В гневе махнул рукой Валек и обернулся к нам, давая рекомендации. — Дурное дело разбегаться, надо держаться вместе, может твари, побоятся нападать на нас скопом? А там… Аллон поможет!

Я хмыкнул. Таких слов я за свою жизнь столько наслушался, что перестал в них не то что верить, а понимать. Поможет? Поможет — когда башка будет висеть на суку!

Тогда я за те нервные минуты и боевую тревогу впервые совершил запоминающееся всем действие: извлек старый, но верный еще с Эльсдарской Сечи клинок и длинный армейский нож. Звон стали, отрезвил всех и даже тех, кто до этого момента держал в руках оружие, успевшее ему отяготить руку. Мне показалось, но при виде моего вооружения у господина Крученя задергались щека и ухо, а Рейван вопросительно задрал к верху левую бровь, милорд Черствый неужели вы "этими" штуками умеете пользоваться? — Я готов поклясться уже собирался воскликнуть в голос он, но почтение к моей персоне и скромность сдержали его первый порыв. Пауза прошла, и Валек оборвал неловкое молчание:

— Не расходимся господа, соблюдаем дистанцию! В избы носа не совать! Только легкая разведка.

Сэм с Родриком тяжело сглотнули — для них охота на оборотней "легкой разведкой" не назовешь. Как впрочем, и мне.