Сергей Костин - Охотник за бабочками 2

Но Волк с честью выполнил задание. Одним единственным выстрелом от разворотил голову медузы на сотни мелких атомов. Но, как я и думал, ничего хорошего из этого не получилось. На месте только что отстрелянной головы выросли три таких же.

— Была одноголовая, а стала трехголовой, — похвалил я удачный выстрел Корабля, — Думать надо, прежде чем из пушки палить. Попробуй по рогам прицелиться. А вторым залпом по щупальцам.

Волк выстрелил два раза. Никакого результата. Рога, или то, что их напоминало, удвоились. Про щупальца и не говорю.

— Я еще… — в запале запричитал Вселенский, выводя на прямую наводку «Кадрюшу».

— Не надо, — остановил я его, — Пройденный вариант. По цыпленку палили, палили, ничего не напалили. Здесь аналогичный случай. Не думаешь же ты, что КБ Железный доверил свою смерть безмозглой медузе, которая не сможет за себя постоять.

Кораблю пришлось согласиться со мной. Он убрал пушки и загудел аналоговыми трансформаторами, изображая работу мысли.

А медуза, немного подергав вновь отросшими щупальцами, стала потихоньку подбираться к входному люку. О чем незамедлительно сообщил Кузьмич.

— Что-то она нехорошее задумала. Гляньте только. Присосалась к люку и шипит. Другая гадость на ее месте давно бы, освободившись, смылась по добру по здорову от такой грозной силы, как мы. А она все наоборот делает. И не боится же совсем. Волчара, у тебя люки плотно закрыты?

— Не хочу никого беспокоить, но Кузьмич накаркал. Подлюка начинает просачиваться. Командир, извини, но я принимаю соответствующие меры без приказа.

Вселенский резко крутанулся вокруг своей оси, пытаясь сбросить медузу. Команда Корабля, в том числе и ее капитан, даже не успели удариться головой о потолок.

— Получилось? — я как бывалый путешественник понял маневр Корабля без лишних пояснений.

— Получилось, — натужно прокряхтел Волк, завывая силовыми установками, — Пытаюсь уйти на сверхсветовой.

Переход на сверхсветовую обычно осуществляется в три этапа. Первый, предупреждение команды, что последует вышеназванный маневр. Второй этап, ожидание, когда команда приготовится к опять же вышеназванному маневру и заготовит основательный запас гигиенических пакетов. Ну а третий и есть сам уход на сверхсветовую.

Но в нашем случае Вселенский Очень Линейный пренебрег первыми двумя пунктами. И ничего хорошего, конечно, из этого не получилось. Гигиенических пакетов, правда, не потребовалось, но Корабль услышал в свой адрес немало замечательных слов. Не со зла, конечно, сказанных, а больше от неожиданности.

— Ну что? — даже Кузьмичу стало интересно, как там наша медуза.

— На хвосте, — коротко доложил Корабль.

На мониторе заднего обзора было превосходно видно, как медуза, растопырив по сторонам все три головы, вытянув клыкастый хвост, с увеличенной частотой работает щупальцами, сложившимися в крылья, и неотрывно движется вслед за нами.

Умной частью своего мозга я понимал, что наше бегство выглядит со стороны совершенно по-дурацки. Во-первых, эта медуза нам нужна, как носитель смерти КБ. А во-вторых, смешно смотреть, как здоровенный космический корабль, вооруженный по самые иллюминаторы самыми невиданнейшими образцами оружия, улепетывает от несуразного существа, размерами всего ничего.

Существовала другая точка зрения. Дурная часть мозга, которая почему-то не давала покоя ногам, заставляя дергаться их и дрожать, думала о спасении жизни. Если медуза сумеет нас догнать, то непременно проникнет внутрь корабля. И тогда возможны самые непредсказуемые последствия.

— Думаю, что нам необходимо применить какой-нибудь неадекватный шаг, — Кузьмич старательно думал, с силой тыкая себя по лбу пальцем, — Давайте заманим этого чужого в место, в котором он не сможет нормально функционировать. Волчара, у нас поблизости планеты есть какие-нибудь? А все равно какие. Хоть из расплавленной магмы. Нет из магмы не стоит. Расплавится и превратиться вообще в непонятное чудище. Лучше что-нибудь похолодней.

Лично я не знал ни оной планеты, на которой температура была бы ниже температуры за бортом. Абсолютный минус, он и есть то, что значит.

— Есть, — торопливо отозвался Корабль, уцепившись за предложение Кузьмича. Сутки световые от нас. С тройным абсолютным минусом. Правда без атмосферы.

— Вот туда и лети, — посоветовал Кузьмич, который уже принял для себя решение и перестал тыкать пальцем по лбу. Там и так здоровая шишка образовалась.

— Не знаю, что вы задумали, друзья мои, но уверен, что вы все делаете правильно, — громко сказал я, стараясь чтобы мой голос не слишком выдавал волнение. Планета с тройным абсолютным минусом это бред. Теоретически, конечно, это возможно. Но вот практически… Тройной абсолютный минус сжимает любую материю в сверхплотную массу. Что, опять же уже теоретически невозможно. По крайней мере так написано в учебнике по элементарной астрономии для первого класса.

Находиться на корабле, который спасется бегством, выше человеческих сил. Натужный вой силовых установок, работающих на пределе. Постоянные комментарии самого Корабля о дальности до преследующего. Звуки разрывов снарядов. Это Кузьмич, от нечего делать, отправился в хвостовую часть и конструирует одиночными выстрелами из межконтинентальной гаубицы, по своему художественному вкусу, медузу. Последний раз, когда я смотрел на монитор заднего вида, за нами на всех порах мчался симпатичный такой дракончик из детской картинки. Девять голов, восемнадцать крыльев и четыре пухленьких, извиняюсь за дурной вкус Кузьмича, попы. Причем из всех четырех вырывалось реактивное пламя.

Но все плохое кончается. Ровно через сутки, как и говорил Корабль, на центральном обзорном показалась планета с тремя абсолютными минусами. Симпатичная такая планета. Сплошной континентальный лед по обе стороны от экватора.

Я сделал пару снимков, подклеил голографии к распечатанным показаниям наружных датчиков и пометил в бортовом журнале, чтобы по прибытию на Землю отправить данные сведения в Министерство Образования Содружества. Нечего головы первоклашкам пудрить. Если в Министерстве Образования совсем не дураки сидят, то назовут сей феномен моим именем. Звучать красиво будет. Феномен Сергеева. А в уголке голографии планеты мое скромное изображение.

— Сажусь без предварительной разведки.

Это значит, что Вселенский Очень Линейный плюхнется на брюхо где попало, не заботясь ни о самочувствии команды, ни о возможных для себя самого последствиях. Такую посадку лучше всего переносить в гамаке. Если начнет бросать по сторонам, всегда есть шанс выжить без переломов и даже без царапин.

Отодвинув на край Кузьмича, который как всегда был впереди команды всей, я занял горизонтальное положение, связал ремнями края гамака, превратив его тем самым в прекрасную предохранительную сетку. Это не я сам придумал. Насколько мне известно из книг, данный способ спасения придумали еще древние космические первопроходцы и назвали связанный таким образом гамак «авоськой». Что значит — «авось и спасемся».