Павел Корнев - Ледяная Цитадель

Закусив губу, я приподнялся над поваленным деревом, одной длинной очередью опустошил рожок АКМ в застигнутых врасплох солдат и нырнул назад. Но заметить, как прилетевшая из леса граната угодила в макушку высокой ели и отскочила назад, успел и потому поспешил вжаться в снег.

Близкий взрыв ударил по ушам и забарабанил по сосновым стволам осколками, а мгновение спустя бросились в атаку обошедшие укрытие рейнджеры. Выругавшись, я выудил из кармана «лимонку», сорвал кольцо и перебросил гранату через прикрывавшее меня сзади корневище.

Вновь громыхнуло; то ли раненые, то ли просто ошеломленные горожане замерли на месте, а я уже выхватил из кобуры «зиг-зауэр» и несколько раз выстрелил в мелькнувшее меж темно-голубых елок белое пятно. Будто споткнувшийся солдат повалился в снег; над ухом взвизгнуло, и по плечу растеклась огненная волна боли. Онемевшие пальцы выпустили рукоять пистолета, и, прежде чем мне удалось нашарить ее левой рукой, в метре от моего укрытия плюхнулся в сугроб серебристый цилиндр, внешне напоминавший обычный аэрозольный баллон.

В ожидании взрыва я распластался на снегу, но хлопок оказался на удивление негромким. И сразу накатила едкая вонь.

Из глаз хлынули слезы, легкие стал рвать беспрестанный кашель, и, уже почти ничего не соображая, я выбрался из своего убежища, кое-как отполз подальше от растекшегося над землей серого облака и уткнулся лицом в снег.

Немного полежал так, потом протер глаза и, заслышав приближающиеся шаги, обреченно перевалился на спину. Интуиция не подвела — мне в лицо уже смотрело автоматное дуло. Вот слегка сощурились видневшиеся в прорези маски глаза, вот пошел назад лежавший на спусковом крючке палец, а в следующий миг ослепительно полыхнула вспышка выстрела…

Я даже сказать ничего не успел. Да и что можно в такой ситуации сказать?

«Не надо», «Давайте поговорим» или «Вы не так все поняли»?

Глупо.

Но я б сказал. Просто не успел.

Только перевернулся — и вот уже ослепившая глаза вспышка. А следом еще одна!

Взорвавшаяся в полуметре от лица пуля расплавленным свинцом прожгла вязаный подшлемник, а рейнджер выронил автомат и согнулся в три погибели. На его белом маскхалате в один миг растеклось кровавое пятно — будто дьявольский цветок на снегу расцвел, — и тут же со всех сторон загрохотали выстрелы.

В ужасе сорвав с лица дымившийся подшлемник, я собрался было отползти под раскидистые лапы ближайшей елки, но лишь обессиленно завалился обратно на спину. Голова кружилась, глаза ел едкий дым, невыносимо ныло обожженное лицо — а мне уже было все равно.

Уставившись в видневшееся меж макушек сосен серое небо, я потихоньку уплывал в беспамятство. Струившаяся по кисти кровь ледяными каплями срывалась с кончиков пальцев и алыми кляксами пятнала снег, онемевшая нога перестала болеть, и даже помехи глушителей больше не терзали сознание. Полыхнувшая неподалеку вспышка «закатного муара» лишь на мгновение разогнала застившую глаза тьму, и меня начал крутить водоворот невнятных видений.

Вот только спокойно отойти в мир иной так и не получилось.

— Здесь ваш пропавший, здесь! — раздался прямо над ухом чей-то смутно знакомый голос, потом послышалось надсадное сопение, и шею уколола обжегшая холодом игла шприца.

Глаза открылись сами собой, и передо мной замаячила бородатая физиономия Виктора Петровича.

— Все, берите его, и уходим, — распорядился заглядывавший ему через плечо давешний старший лейтенант. Как его? Ермолов?

— Надо сначала раны осмотреть! — забеспокоился химик.

— Раз до сих пор живой, ничего с ним не случится, — возразил пограничник и крикнул кому-то: — Волокуши рубите, быстро!

— Руку перевяжите, — прохрипел я.

— Помолчи, — моментально заткнул меня Бородулин. — Учитель выискался!

Химик для начала сделал еще один укол, потом перетянул жгутом предплечье и только тогда разрешил подоспевшим пограничникам погрузить меня на свежесрубленные волокуши.

— Напалм, ты сволочь! — заметив мелькнувшую неподалеку лысину пироманта, хрипло крикнул я. — Сволочь и подонок!

— Да не останется шрамов, не ссы, — пошел за тащившими волокуши парнями Напалм. — А вообще, мог бы и спасибо сказать!

— Потом скажу. Все, что о тебе думаю, все скажу… — вяло откликнулся я, не в силах больше прямо удерживать налившуюся свинцом голову.

— Вот она, черная неблагодарность, — начал разоряться пиромант, но без толку — меня с ним уже не было.

Препараты Виктора Петровича сделали свое дело, и, покачиваясь на мягких волнах наркотического дурмана, я отправился прямиком в нирвану. Отправился в нирвану, а очнулся почему-то в трясущемся кузове вездехода. И пусть до котла с кипящей смолой ему было далеко, но райские кущи обстановка не напоминала совершенно.

И болит все, сил никаких нет…

Поморщившись из-за назойливого лязга гусениц, я попробовал перевернуться на бок, но меня моментально уложили обратно.

— Не шевелись, — потребовала сидевшая рядом Оксана. — Виктор Петрович сказал, что швы разойтись могут.

— Мало ли чего он сказал. — Я поморщился от боли и левой рукой вытер слезившиеся глаза. Глянул на девушку и через силу улыбнулся: — Ну что, слава богу, хеппи-энд?

— Кому как, — вздохнула та.

Я вспомнил о застреленном Семене Лымаре, взорванной пирамиде, потерянных деньгах и, враз помрачнев, кивнул. Точнее, попытался.

Ух… Лучше бы спокойно лежал.

— Что с тобой? — всполошилась гимназистка.

— Нормально, нормально все, — пробормотал я и вдруг неожиданно даже для себя самого предложил: — А давай, как в Форт вернемся, поужинаем вместе?

— У тебя есть желание поужинать с заместителем начальника разрешительного отдела Гимназии? — выгнула бровь Оксана.

— Что? — уставился я на гимназистку. — Ты?! — Я.

— Тогда тем более надо поужинать. Все про работу вашего отдела расскажу! Ничего утаивать не стану!

— Для этого достаточно просто записаться на прием…

— Не-а, — усмехнулся я. — Без ужина не обойтись. Нам ведь еще напиться надо.

— Напиться?

— Ага. С горя.

— С горя? — улыбнулась Оксана, но в глазах у нее промелькнула грустинка. — С горя, пожалуй, можно…

— Вот и замечательно.

Я левой рукой нашарил ее ладонь и закрыл глаза. Леший с ним, с этим единственным и неповторимым шансом. Профукал и профукал. Жив остался — уже хорошо.

А раз так, почему бы и не пригласить красивую девушку на свидание?

Нет, действительно, почему нет?

Ах да, Семера!

Ну да будем надеяться, безвыходных ситуаций и в самом деле не бывает…

Алхимики — техномаги, изменяющие физические законы посредством использования рассеянной в межмирье магической энергии. Специализируются на изготовлении амулетов.