Павел Корнев - Ледяная Цитадель

— Про запас…

— Сколько ты тогда выцыганил? Три штуки, да?

— Мигрень у меня, — вздохнул Федя. — Ну поделись, чего ты?

— Мне на сегодня только осталось, — покачал я головой. — Хочешь, могу попробовать для тебя взять. Но они по два рубля золотом каждая идут.

Федор тяжело вздохнул. Постучал пальцами по столу и в который уже раз завел свою шарманку:

— Слушай, ну сведи меня с поставщиком, а? Только для себя брать буду, ты ж меня знаешь. Или смотри, можно бизнес организовать — озолотимся!

— Мне самому по знакомству продают, — отказался я. Кое-какие вещества в пилюлях находились с недавних пор под запретом, а загреметь в штрафной отряд на Северную промзону за такой вот «бизнес» меня нисколько не прельщало. — Все, закрыли тему. На тебя заказывать, нет?

— Закажи, — вздохнул Федор. — Но вообще, спроси, можно ли мне тоже у них брать. Скажи: мол, человек надежный, с понятием.

— Давай к делу. — Я проглотил таблетку и остановил уже взявшего стакан с водкой парня: — Ты не за рулем разве?

— Думаешь, права заберут? — подмигнул тот, шумно выдохнул и в несколько глотков осушил стакан. — Уфф!

— К делу, Федя, к делу…

— Техническое серебро толкнуть сможешь?

— Проба?

— Говорю же, техническое. Три девятки, само собой.

— Ювелир тебе, что ли? — вспылил я. — Там свинец, поди, в примесях?

— Да какая разница? Серебро так и так с руками оторвут!

— И поэтому ты решил поделиться наваром со мной, да?

— Ну… — смутился Федор. — Оно ж неклейменое, да и реально много его. Плюс трудозатраты дополнительные будут…

— О каком количестве серебра идет речь?

— Килограмм двадцать.

— Ох ты блин! — Сдержать удивленный возглас мне не удалось. Двадцать кило серебра — это очень, очень много. Тут даже не серебро с руками оторвут, тут скорее сразу голову оторвут. Стоп! А случаем, не из-за Феди ли меня под пресс пустить решили? Да нет, это вилами на воде писано. — Тысяч сорок, получается, золотом выходит?

— Сорок четыре.

— Но придется делиться.

— Сколько на руки получим? — уставился на меня парень.

— А это, друг мой, зависит от того, у кого ты планируешь серебро подрезать. — Я оглядел пустой пока еще зал и улыбнулся: — Понимаешь, о чем я?

Двадцать килограммов серебра на дороге не валяются. Пусть даже и технического. Нет, серебро у нас подороже золота ценится. Так уж исторически сложилось. А сорок тысяч золотом — это очень, очень большие деньги.

— Самый прикол в том, — склонился ко мне Федор, — что ничего ни у кого воровать не придется.

— Если не придется, тогда можем на тридцать тысяч смело рассчитывать, — прикинул я. — Десять мне, двадцать тебе. Устраивает?

— А куда деваться? — скривился Ямин, прекрасно понимая, что торговаться в этой ситуации не имеет никакого смысла.

— Рассказывай. — Я допил остывший чай и посмотрел на часы. Пора выдвигаться.

— Реле в одном из цехов НИИточмаша.

— Стоп! Какие еще реле? — опешил я. — Какие реле, я тебя спрашиваю?!

— РСЧ52.

— И куда нам эти реле впились?

— Ты не въезжаешь, что ли? — зашипел Федор. — Там по техдокументации содержание серебра порядка семисот грамм на тысячу штук!

— А ты представляешь, сколько с нас слупят, чтобы это серебро выделить? Или у тебя собственная лаборатория? Нет, дели напополам деньги.

— Да не надо ничего выделять! — подмигнул мне Ямин. — Там контакты из серебра. Берешь кусачки — и вперед. Нужны будут люди, но это решаемо, полагаю. И в слитки его потом переплавить не проблема.

— И сколько этих реле надо раскурочить?

— По документам на складе зависло тридцать тысяч штук.

— А чего так много? — засомневался я.

— Так время какое было! Самый развал страны. Все производства набок легли. И этот, как его… бартер.

— Ладно, все это здорово. Но с чего ты взял, что реле до сих пор на складе?

Дело больше не представлялось мне таким уж верным. Как-то от него неприкрытой авантюрой попахивает. Вот уж не ожидал от Ямина такого…

— Цех тот подтоплен, его и не разворовывали толком. Да и кому эти реле нужны? На них ведь не написано, что внутри контакты серебряные, — самодовольно улыбнулся Федор. — А мы с компаньонами на территории института складское хозяйство хотели организовать, ну я между делом в бумагах и пошарил. Потом паспорта поднял, сложил два плюс два, и — оба-на! — деньги с неба упали.

— Не знаю, не знаю…

— А чего там не знать? — повысил голос парень, но тут же осекся, огляделся по сторонам и уже куда тише продолжил: — Мы ж не рискуем ничем!

— Мы?

— Я один туда не сунусь. В заброшенный цех? На фиг, на фиг. Да и реально их много, грузить замучаешься.

— Ладно. — Я в очередной раз глянул на часы и поднялся из-за стола. — Завтра в девять на Торговом углу. А сейчас подкинь меня до площади Павших.

— Не, мне в другую сторону, — зевнул Федор.

— Ничего не знаю, — заявил я. — Нечего было опаздывать. На встречу успеть надо.

— Но…

— Заодно там же и про серебро поспрашиваю.

— Леший с тобой, — сдался Федор. — Подвезу.

— Не переломишься, — хмыкнул я и направился в гардероб.

— Бензин пополам.

— Договорились.

Парковка располагалась на заднем дворике клуба, скрытом от любопытных глаз высокой шлакоблочной стеной.

Очень удобно — даже не заметь я, направляясь сюда, слежку, вряд ли кто сообразит караулить меня у черного хода.

— Давно бы уже себе машину взял, — недовольно буркнул Федор, когда «газель» вывернула на Тополиную алею и бодро помчалась по кое-как расчищенной от снега дороге. — А то везти тебя сейчас мне ни в звезду, ни в Красную армию.

— А смысл? — Я поудобней устроился на сиденье и попытался вытянуть ноги. Получилось, прямо скажем, не очень. — Это тебя машина кормит, у меня-то все наоборот будет.

— Можешь себе позволить.

— Могу. Наверное. Но смысл?

— Правильно, проще меня озадачить.

— Да перестань ты! Прям часто подвозишь.

Парень насупился и ничего отвечать не стал; я отвернулся к оттаявшему окошку и посмотрел на показавшиеся за соседними домами золоченые купола церкви. Вскоре автомобиль выехал на Красный проспект, и Федор притормозил перед наледью, образовавшейся из-за натекшей от колонки воды.

— Уроды, — тихонько пробурчал он себе под нос.

— Не поминай лучше, — поежился я.

Пусть всех уродов после бучи, устроенной боевиками «Черного января», и заперли в Гетто, изредка отдельные беспокойные личности умудрялись срываться в бега. Нарваться на такого — ничего хорошего. Фанатики, что с них взять.

— Валькирии их в ежовых рукавицах держат, — усмехнулся Федор и, пригнувшись, указал на дом с моей стороны улицы. — Слушай, а ты в «Ширли-Муры» заходил? Как там, не знаешь?

— Туда я больше не ходок, но тебе понравится.

— А сам чего?