Анатолий Радов - Изгой: Начало пути [СИ]

Зачем вестник приходил сюда? Неужели…

Развернувшись, я испугано посмотрел на девушку. Неужели, Тьма решила забрать её душу? Неужели…

Раздавшийся со стороны двери звук заставил сердце провалиться в пятки. Не соображая, что делаю, я машинально сплёл боевое заклинание первого уровня и бросил его за спину. Никого в этом доме я уже не хотел убивать. Никого. Поэтому использовал всего лишь «оглушение». Но когда обернулся, успел пожалеть о том, что так легко поддался страху. За ту долю секунды, пока в зверином прыжке летел к двери. Едва успев подхватить мальчонку, который от заклинания потерял сознание, я тяжело выдохнул. Если бы расстояние между нами было всего на пару метров больше, то наверняка он расшиб бы лоб о мраморный пол. Прищурясь, глянул в тёмный проём коридора, и никого не увидев, поднял мальчишку на руки. Покрутившись на месте, решил положить его на стол. Больше некуда. Повсюду холодный руанский мрамор, последний писк моды в северном Доргоне. До сих пор помню, как полтора года назад до крови содрал кожу на ладонях и чуть не надорвался, таская тяжёлые мраморные квадраты с телег на второй этаж дома хозяина. А чтобы я не сдох от потери сил, Вирон приказал варщику давать мне на треть больше похлёбки, чем обычно.

На столе отыскалось и то, что мне было теперь нужно. Аккуратно уложив мальчишку, взял в руку перо и подтянул к себе стопку бумаги. Верхний лист был исписан маленькими буквами. Схватив его, я подошёл к ночнику.

Это было незамысловатое письмо, судя по всему адресованное подруге. Я прочитал подпись. Мариша’Гар.

— Мариша, — повторил одними губами и вернулся к столу. Взял чистый лист, поразмыслил несколько секунд и принялся писать.

«Парень. Ты не знаешь написавшего эти строки, и думаю, не узнаешь никогда. Так будет лучше для меня. Но я хочу сказать тебе о другом. Твою сестру выбрала Тьма. Я видел в этой комнате её вестника, который скрывался в углу. Скажи своему отцу, чтобы он нанял световика, только они могут противостоять Тьме. А если хочешь её уберечь, то и сам начни изучать магию Света, и пусть Ма… Твоя сестра тоже начнёт изучать эту ветвь. Так она спасёт себя».

Я заляпал кляксой неуместное «Ма», тихо подул на лист несколько раз и вложил его в руку мальчишки.

Потом на секунду вернулся к кровати, взглянул ещё раз, закрыл глаза, чтобы запомнить, и развернувшись, поспешил из комнаты. Коридор, знакомая зала, балкон. Я спрыгнул вниз и едва не коснулся задницей земли, когда пятки воткнулись в твёрдую почву. В коленках резанула боль, но обращать на неё внимания времени не было. Схватив ножны, я со всех ног бросился прочь из этого дома. Что мне делать дальше — я теперь не знал. Совсем не знал. И думать пока не хотел.

Вокруг были только тьма и звуки. Десятки звуков, говоривших о том, что я не один. Но я шагал сквозь эту потрескивающую, покрикивавшую, похрапывающую, шуршащую и охающую тьму, держа наготове боевое плетение.

Покинув дом Рин’Гаров, я бросился переулками к одной из окраин города. Куда идти ещё не знал, но откуда уходить уже догадывался. Я не выполнил приказанное хозяином и потому направлялся на восток.

Огромное владение Вирона’Стора находилось на западе от Лиорда, площадью четыреста кусков земли, что позволяло ему считаться одним из влиятельных феодалов в северном Доргоне. Почти треть поместья засажена низкорослым кустарником айкаса, из зёрен которого делают душистый тонизирующий напиток. На этой трети мы и пахали с Альтором и ещё сотней рабов не покладая рук. Рабочий… рабский день начинался задолго до восхода светила и не всегда заканчивался с его закатом. Мы сажали плетущийся, покрытый колючками айкас, выращивали его и потом собирали зёрна. Судя по запаху и виду, из них должно было получаться нечто похожее на наш кофе.

Наш?

Я горько усмехнулся. Имею ли я отношение к тому, что осталось там, в другом мире, или всё оно уже мне чужое? А может и прав был Вирон, обозвав меня Изгоем?

Моё имя Антон, что на местном наречии означает Ант раб. Частица «он» — это раб на ольджурском.

О Великая Эри, мать удачи, это был твой финт прекрасными ушками? А я ещё с таким рвением повторял своё имя двум богато одетым всадникам, на которых наткнулся в третий день после попадания. Они же только ржали в ответ, и даже их кони ржали надо мной. Последнее возможно казалось, но тому было объяснение. Слишком я ослаб от голода, прошлявшись по здешним лесам двое с половиной суток, а в подобном состоянии и не такое могло померещиться.

Ягоды есть я побоялся, да их и было не так уж много. Оранжевые, висевшие гроздьями на кустарниках с резными листьями, и синие одиночные, росшие на низеньких, в полтора моих роста деревьях. Охотиться? Но как и при помощи чего? Более того, несколько раз я сам чуть не стал пищей, едва успевая вскарабкиваться на деревья, когда на меня кидалось очередное местное чудовище. И это ещё везло, что решившие полакомиться плотью попаданца хищники по деревьям лазать не умели, иначе меня бы постигла участь куда более худшая, нежели рабство. Хотя, может рабство всё же хуже? Жаль, но человек не может сравнивать что-то со смертью. Не исключено, что умей он это, в каких-то случаях именно смерть бы и выбирал.

Справа громко хрустнула ветка, я на всякий случай выставил в этом направлении руку, но не остановился, а даже прибавил шаг, взяв слегка влево. Возможно это всего лишь какой-то маленький зверёк. Или не маленький, но не хищник. В этом случае достаточно держаться подальше и ничего страшного не случится. Сам он тебя просто так не тронет, а вот если ты пойдёшь на него, или на его жилище, где вдобавок могут быть детёныши, на защиту встанет со всей своей злостью и страхом. И за территорию, и за детёнышей. Зачем лезть на рожон и испытывать судьбу?

Если же это хищник… тогда без разницы, на него ли ты идёшь, или от него — здесь только одно играет роль — голоден зверь или нет, а твоё направление не имеет решающего значения.

Но хруст к моей радости не повторился. Впрочем, это ещё ни о чём не говорило. Охотники не имеют привычки передвигаться шумно.

Так я и двигался сквозь густую тьму леса, превентивно вскидывая руку при каждом шорохе или хрусте. Чёртовы тысячи зверьков шныряющих в ночи туда-сюда! Когда серый рассвет стал пробираться под густые кроны деревьев и тьма постепенно отступила куда-то за спину, нервы были на пределе. Хотелось орать, ругаться, бить кулаками в огромные шершавые стволы, чтобы вытолкнуть из себя страх и напряжение.

Заметив справа большую поляну, я свернул к ней. Вышел на середину большого круга, огляделся. Неплохое место для привала. По крайней мере, будет в запасе несколько секунд, если какой-нибудь хищник рванёт на меня по открытой местности. Их должно хватить, чтобы понять — защищаться магией или удирать на ближайшее дерево.