Оксана Панкеева - Пересекая границы

– Сейчас все нормально. Я простудился в Поморье. Не совсем подходящий климат для жителей юга. Азиль, скажи, а что ты еще во мне видишь?

– Но ты ведь сам о себе все знаешь, – удивилась нимфа. – Зачем тебе?

– Чтобы увидеть себя со стороны и попробовать в себе разобраться.

– Я могу сказать, но… вряд ли ты разберешься, я не смогу это истолковать.

– Все же, расскажи.

– Ну хорошо… Про ледяную корку ты сам знаешь… про мертвые пятна, наверное, тоже? Я не знаю, что это означает. Про пустой очаг и перерезанное горло – знаешь?

– Знаю. А ты не знаешь, можно ли что-то сделать?

– Нельзя. Очаг – это не болезнь. А горло… Это еще тяжелее, чем сломанная спина Элмара. Не знаю, может быть… Но вряд ли. Что еще?.. Про свою Силу ты знаешь больше, чем я. И еще черная паутина. Откуда на тебе черная паутина, ты ведь мужчина?

– А что она означает?

Азиль вздохнула, давая понять, что объяснить сложно.

– Это очень плохо, – сказала она. – Это… память… или как-то так… Не знаю, надо спросить у Терезы, я ей тоже не смогла объяснить, но она поняла. И не сказала. Ну, о том, что у тебя не может быть детей, ты сам знаешь, наверное. И все.

– Спасибо. А скажи, когда я был здесь в прошлый раз, у тебя играла очень странная музыка… Что это было?

– Наверное, Ольгины песни, раз тебе показалось странным. А что именно?

Кантор напел мотив, и Азиль радостно закивала:

– Да, это Ольгина. Тебе понравилось?

– Ольга – это кто? Она сама их пишет? А кто поет? Что это за инструмент?

– Ольга – это моя подруга. Она привезла кристаллы с музыкой из своего мира. А поет… какой-то их бард, я не помню имени. Инструментов таких я тоже не знаю. Хочешь, познакомлю тебя как-нибудь с Ольгой, она тебе расскажет.

– Она не из нашего мира? – Кантор сразу вспомнил девушку у музыкальной шкатулки, которая показалась ему неуловимо чужой. Вот оно что. Переселенка. И музыка из другого мира. – Тогда понятно, почему я не узнал инструменты… Азиль, а о чем эта песня?

– Она совсем непонятная. Называется «Красное и черное»… Нет, «Красное на черном», вот.

– Что? – Кантор слегка оторопел. – Но откуда в другом мире могут знать?..

– Да нет, это просто совпадение, – засмеялась Азиль. – Просто этому барду нравилось именно такое сочетание. К цветам королевского дома Мистралии это не имеет никакого отношения. Кстати, о бардах. Ты не знаешь, где сейчас Эль Драко? Я случайно узнала, что он жив, и очень хотела бы его увидеть.

– Не знаю, – покачал головой Кантор. – А откуда ты узнала, что он жив?

– Он задушил некроманта, когда тот попробовал его призвать, и сказал, что он живой. Мне рассказали достоверно. Это правда. И еще мне сказали, что его спасли повстанцы с Зеленых гор. Ты ведь оттуда, правда? Может, твои друзья что-то знают? Пусть ему передадут, что я его ищу и что он мне очень нужен.

– Зачем?

– Я его познакомлю кое с кем.

– С королем, что ли?

– Нет. С девушкой, которая вывела его в мир живых. Передашь?

– Передам… – озадаченно пообещал Кантор. – Только про него уже лет пять никто не слышал.

– Может, он как раз теперь появится. Не забудь.

– Такое, пожалуй, забудешь… Ну, я пойду, наверное. Меня ждут. Когда-нибудь еще буду в Ортане – загляну. Познакомишь меня со своей подругой из другого мира?

– Познакомлю, – охотно кивнула Азиль. – А хочешь встретиться со мной сегодня вечером? Ты мне нравишься.

– Сегодня я уезжаю. Но за предложение благодарю. Если я еще как-нибудь появлюсь здесь, оно останется в силе?

– Да, – засмеялась Азиль. – Только не тяни слишком долго, а то мне уже не так много осталось, год-два, не больше.

Кантор снова улыбнулся и встал.

– Очень рад был с тобой повидаться, Азиль, – сказал он, и это была чистая правда.