Майя Ахмедова - Ледяная Королева

Я успела заметить полки с посудой, аккуратно сложенную горку дров и связку сухой бересты возле печки, небольшой стол у окна и широкие нары вдоль стены, добраться до которых стало на тот момент главной целью в жизни. На это ушли остатки сил. Растянувшись прямо на голых досках, я уже в полудреме видела, как Дин разводит огонь, ставит в печь котелок со снегом, распаковывает одеяла, и чувствовала, как с меня стаскивают обледенелые меха и сапоги… Глаза постепенно закрылись окончательно, и я с блаженным вздохом позволила густой и темной волне забытья затопить мое донельзя усталое сознание.

Проснулась я внезапно, как от сильного толчка, и, не открывая глаз, попыталась определить, что же меня разбудило. В избушке было тихо и довольно прохладно — печь давно прогорела и погасла, но мне было вполне уютно: сильные руки надежно удерживали на моих плечах одеяло, а их столь заботливый хозяин, от которого так и веяло теплом, ровно и почти неслышно дышал в затылок. В закутке негромко похрапывал волк.

Я совсем было успокоилась и снова стала погружаться в тягучую полудрему, как еле слышный звук вернул меня к реальности: кто-то бродил вокруг избушки в глухой предрассветной мгле… Все, что происходило потом, я видела как будто со стороны. Округлый, слабо мерцающий сгусток энергии отделился от моей неподвижной фигуры и, помедлив секунду-другую, завращался, рассыпая вокруг себя сотни пульсирующих искорок ярко-изумрудного цвета, которые равномерно расположились в горизонтальной плоскости. Это мерцающее «полотно» все расширялось и расширялось, вышло за пределы избушки — толстые бревенчатые стены никак не помешали продвижению, но сам процесс преодоления деревянного заслона отозвался внутри меня ощущением легкого дискомфорта — и неожиданно вылепило в пространстве трехмерную фигуру какого-то крупного зверя.

Огромного медведя, если быть совсем уж точной. Хищник, наверное, что-то почувствовал, когда его нащупала «поисковая сеть» — так я назвала про себя непонятное пока явление. Он отпрянул от слюдяного оконца, в которое как раз пытался заглянуть, и со всех ног напролом ринулся в темный притихший лес, тряся головой и неуклюже вскидывая задом.

Зеленые мерцающие «светлячки», честно справив службу, так же по спирали, но в обратном порядке быстренько собрались в снова увеличившийся сгусток непонятной субстанции, который медленно растаял на фоне темного контура моего неподвижного тела. Минуту-другую сердце учащенно билось, потом успокоилось, а взамен возникло знакомое неприятное ощущение жжения и покалывания под закрытыми веками, которое заставило невольно поморщиться. Надо бы примочки сделать, но шевелиться отчаянно не хотелось, и, поворочавшись, я все-таки задремала снова.

Спала я, видимо, вполглаза, потому что проснулась в тот момент, когда Дин осторожно попытался высвободить руку из-под моей головы.

— Чего не спится в ночь глухую? — сонно пробормотала я, взглянув на темное окно.

— Вообще-то уже утро, просто пасмурно и лес кругом. — Принц одевался, не зажигая свечи. — Пойду пройдусь, а то на одной крупе долго не протянем. Да и осмотреться надо бы.

— Ты осторожней, тут шатуны бродят! — обеспокоилась я, просыпаясь окончательно.

Вскинутая бровь придала ответному взгляду принца недоверчивое выражение.

— Ты же спала всю ночь!

— Ну да, как убитый сурок! Сам увидишь, — пожала я плечами, вставая и заворачиваясь в одеяло. — Мое дело предупредить.

Дин только хмыкнул, натягивая куртку. Я задержала его у порога и сунула в карман узелок с оставшимися печеными орехами. Принц уже привычно умилился такой заботливости, взял меня за подбородок и легонько поцеловал в уголок губ.

— Не ходи гулять одна и запереться не забудь!

Я кивнула, побрела следом, отчаянно зевая, и задержалась в холодных сенях, наблюдая в приоткрытую дверь, как изменилось его лицо при виде уходящей в лес неровной цепочки огромных следов. Честно говоря, у меня у самой не было полной уверенности в реальности того, что произошло ночью, но сейчас последние сомнения отпали сами собой. Мой дар проявился в новом, довольно неожиданном качестве, теперь бы еще научиться управлять им…

Спать расхотелось, и я, одевшись, обвела избушку решительным взглядом. Учитывая сломанные лапы Ворха и снова затянувшие небо тучи, мы задержимся здесь не на один день, значит, придется засучить рукава.

Для начала я затопила печь и занялась волком. Он уже не спал, просто лежал, часто дыша и мрачно глядя в угол блестящими в полутьме глазами.

— Что загрустил, серенький? — Я пригладила густую всклокоченную шерсть. — Потерпи, сейчас подлатаю — как заново родишься! «Я пришью тебе новые ножки, и ты опять побежишь по дорожке…»

— ?!!

— Не пугайся! — попыталась я успокоить настороженно косящегося на меня Ворха, который усиленно пытался отодвинуться от меня в дальний угол. — Это всего лишь пара строчек из детской сказки.

— Детской? И про кого же может быть этакая сказочка? Про юных самоучек-знахарей, которые подрабатывают в пыточной у местного злодея?!

— Нет, — прыснула я, — про доброго доктора Айболита! Рассказать?

— Доброго? С таким-то имечком?! Хотя… давай, — неуверенно махнул хвостом серый хищник, — на дворе белый день, все не так страшно…

И за то время, что я проводила ревизию поломанных конечностей, снимала боль и старательно заставляла поврежденные ткани работать в нужном режиме, Ворху пришлось выслушать всю историю о знаменитом ветеринаре. И если он в конце концов перестал даже задавать вопросы, а просто потрясенно молчал, часто мигая расширившимися глазами, то дело вовсе не в том, что некоторые детали я помнила не совсем точно и проявила чуточку фантазии…

Волчья голова, успешно выдержавшая столкновение с гранитными обломками, доставила гораздо больше хлопот, но я справилась и с этой задачей. По крайней мере, Ворх смог сегодня хотя бы напиться, не жалуясь на тошноту, и заснул гораздо быстрее. Я умостила его поудобнее и еще некоторое время сидела рядом, держа руку на мохнатом загривке, пока Ворх засыпал.

А потом началась эпопея, названная мною «рождественским субботником», потому что по нашему календарю было как раз шестое января. Для начала я прогулялась поблизости, натаскала свежего лапника для лежанок и нашла незамерзающую речушку, вернее, большой и очень быстрый ручей, который вырывался на белый свет из-под ближайшей скалы.

По поводу «теплых лесов», конечно, брало сомнение, но в остальном Бутусов попал в самую точку. Я отдраила избушку и поставила в печь котелок с перебранной и вымытой крупой — чем бы там ни закончилась охота, есть все равно что-то надо. Потом перетряхнула наши запасы и обрадовалась, раскопав последний кусок сала — все не пустую гречку жевать, если уж на дичь случится неурожай.