Александра Лисина - Дороги Валлиона

Бас, между тем, издал весьма странный звук, а потом как-то виновато вздохнул.

— Прости, брат. Ближе никого не было, а эта душа почти шагнула в Тень. Но оно и неплохо: мне почти не пришлось ей помогать. Знаешь, там живут странные смертные, и они почти не боятся холода Изнанки…

— МЕРЗАВЕЦ!! ДА КАК ТЫ ТОЛЬКО ПОСМЕЛ?!!!!!

Пустота жалобно всхлипнула, надвое разрываемая чьей-то могучей волей, напряглась, но все-таки не смогла устоять под свирепым напором и с треском разошлась по швам, осветившись изнутри ровным золотистым светом, обдав неизвестного взломщика невесомым облаком полупрозрачного тумана и, наконец, позволив ему вихрем ворваться в наполненное ароматами благовоний подпространство. Где на огромном раскаленном валуне, подперев волосатой рукой тяжелую рогатую голову, сидел могучий чернокожий гигант и грустно смотрел на то, как перед ним зарождаются и гаснут далекие звезды.

За его спиной темным покрывалом повисла вечная Ночь. Под ногами разверзлась бездонная пропасть молчаливой Вечности. Кончики острых рогов рвали ее хрупкую ткань при каждом неосторожном движении. Между опущенных крыльев, больше приставших бы летучей мыши, напряженным сгустком повисла еще не рожденная Туманность, а неровный свет множества проносящихся мимо звезд отбрасывал на окаменевшее лицо такие странные блики, что нельзя было даже понять, каким оно было на самом деле. То ли суровым, то ли злорадно улыбающимся. То ли жестоким, а то ли просто задумчивым. То ли серым, как у мертвеца, а то ли слишком живым и красным, как зарево разгорающегося пожара. И лишь глаза у него оставались неизменными — глубокие, черные, равнодушные глаза древнего бога, перед которым за краткие мгновения проносятся миллиарды ничего не значащих пылинок чужих жизней.

При виде светящегося слепяще белым светом чужака, с рыком разодравшего пространство и ворвавшегося в эту тихую обитель, бог устало опустил плечи и спокойно воззрился на такого же, как он, гиганта. Только не с черными, а с белоснежными крыльями, с одухотворенным лицом (сейчас — перекошенным от злости), совершенными чертами лица и искрящейся молнией в правой руке, уже готовой сорваться с места.

— Здравствуй брат, — в рокочущем голосе рогатого не было и тени удивления. — Не ожидал, что ты придешь сюда так быстро: обычно ты не слишком торопишься с решениями.

— Как?! Ты?! Посмел?! — раздельно процедил "светлый", выразительно поднимая руку. — И как посмел вмешаться в чужую Игру?!

— Эта душа не была в Игре, — равнодушно отвернулся "темный". — Она отказалась от Правил и была предоставлена сама себе.

— Как это?

— Очень просто: тот мир пошел по другому пути. Чужие Хранящие решили предоставить своим подопечным возможность выбора. Как родиться и как жить. Как расти и чем питаться. Когда идти, стоять, когда болеть, когда остановится и умереть… другие боги, брат, и другие Законы. Совсем иначе, чем у нас с тобой. Поэтому мое вмешательство для Них — это тоже своеобразный Выбор. Они не стали противиться.

"Светлый" недоверчиво остановился.

— Не стали? Совсем? Даже когда ты забрал у них душу?

— Нет, — покачал головой "рогатый". — Ни слова возражения. Ни малейшего знака. Кажется, им уже все равно. Наверное, как очень скоро все равно станет и нам.

— Когда это случится, мир погибнет, — сухо отозвался "светлый".

— Да. Однако же тот мир как-то существует.

— Существует, ты прав. Но не живет.

"Темный" неопределенно повел могучими плечами, стряхивая с крыльев невесомую звездную пыль. У "светлого", тем временем, зажатая в руке молния медленно погасла, а потом и вовсе исчезла, растворившись в вечной пустоте межвременья. Наконец, пришедший глубоко вздохнул, окончательно успокаиваясь, а потом создал себе вторую глыбу абсолютного льда, устало опустился напротив и вопросительно посмотрел.

— Верни ее.

"Рогатый" удивленно повернул голову.

— Что?

— Верни эту душу обратно, — раздельно повторил второй гигант, неотрывно глядя на него крупными, пышущими золотом глазами на ослепительно белом лице. — Нам не нужен такой слабый Игрок. Ему не место в этом мире. Поэтому верни эту душу обратно, пока не поздно и пока не началась Игра.

— Не могу, — вздохнул "темный", на мгновение расправив огромные кожистые крылья, чья густая тень, накрыв сразу несколько молодых звезд, заставила их испуганно замерцать и навсегда погаснуть.

"Светлый" недобро сузил глаза.

— Не можешь? Почему?

— Потому что Игра уже началась, брат.

— Как?!

— Вот так, — с невеселым смешком подтвердил "рогатый". — Оказалось, мы оба с тобой опоздали, и Игрок сделал первый Ход. Сам. Не дожидаясь, пока станут известны все Правила.

"Светлый" отшатнулся.

— ЧТО?!!

— Вот именно, брат. Поэтому я больше не могу вернуть Игрока обратно. По крайней мере, до тех пор, пока Игра не закончится.

В обители богов надолго повисло напряженное молчание, не нарушаемое даже взрывами сверхновых и картинами глобальных разрушений в какой-то из дальних Вселенных. Рождение и смерть творились здесь в абсолютнейшей, благоговейной тишине. Но лишь два могучих бога могли по достоинству оценить это великолепное зрелище.

— Я… я должен это увидеть!! — наконец, растеряно опустил плечи белокрылый, разом утратив пугающую ауру угрозы. — Как Игрок посмел? Кто ему позволил? Как, в конце концов, это могло случиться, если мы с тобой не давали своего согласия?!

"Рогатый" криво усмехнулся.

— В том умирающем мире есть свои прелести, брат. Как оказалось, смертные в нем больше не полагаются на милость богов, а берут все, что им нужно, сами. В то время как наш новый Игрок… хоть ты и не поверишь в это… он не признает никаких богов. Совсем. Никогда не признавал. Чистый прагматизм (есть в том мире такое интересное слово) и ни капли слепой веры без того, чтобы предварительно не проверить, не потрогать и не сделать собственных выводов. Во всем сомневается, обо всем имеет свое мнение, всего добивается тоже сам. Не глядя на то, что это считается невозможным. Поэтому мы для него на данный момент — не более чем пережиток прошлого. Забавно, да? Ты да я… и вдруг — нелепая выдумка природы?

У "светлого" на какое-то время даже дар речи пропал, он все порывался о чем-то спросить, но почему-то не мог подобрать слов. А когда все-таки сумел справиться с изумлением, то только непонимающе опустил белоснежные крылья, под которыми едва погасшие звезды снова начинали пробуждаться к жизни, и растеряно посмотрел.

— Как же так… брат? — прошептал он неслышно. — Как вышло, что ты привел в наш мир нейтрального Игрока?

— АБСОЛЮТНО нейтрального, заметь!

— У нас никогда не получалось соблюсти Равновесие… но, с другой стороны, быть может, это и к лучшему?