Николай Воронков - Хочу остаться собой

Несколько минут мы стояли молча, пытаясь понять, что же здесь произошло. Как обычная казнь превратилась в бой, в котором Ларга выжила лишь по милости смертника? Вдруг одна из девушек, Карина, шагнула к мусорщику и собралась ткнуть его кинжалом.

– Стой, не трогай его, он теперь мой! – неожиданно для себя заорала я.

Карина, замерев, несколько раз перевела взгляд с меня на мусорщика и обратно. Затем очень ехидно заулыбалась и преувеличенно вежливо заговорила:

– Да-да, конечно, он теперь твой.

И, не выдержав, заржала как лошадь. Подойдя ближе, я поняла причину. Мусорщик во время схватки и при падении разодрал до конца свое тряпье. И теперь валялся, выставив свое мужское хозяйство напоказ. Разумеется, все это было случайностью, но в данной ситуации выглядело как последнее оскорбление. Поэтому Карина и бросилась отсечь это непотребство. А я своим воплем поставила себя в совершенно двусмысленное положение. Мусорщик и так теперь мой, а выглядело, будто для меня самое главное – его… Остальные девушки быстро разобрались в ситуации и вскоре тоже заливались смехом, делясь своими выдумками на наш счет. Что вы хотите – коллектив женский, громкая известность на ближайший месяц мне теперь гарантирована. Лучше самой посмеяться над собой, иначе заклюют. Ситуация дурацкая, но напряжение спало.

С Нинель все было в порядке. На шее оказался не укус, а приличный засос. Если не считать унижения от такого поражения, то все обошлось. Мусорщик теперь мой, и она его не тронет. А уж после такого боя прирезать беспомощного – себя не уважать.

Девочки быстренько собрались и уехали, оживленно обсуждая происшедшее. Стражники занялись уборкой трупов. Мусорщика закинули в повозку, а я поехала верхом. Поглядывая на беспомощно болтающееся тело мусорщика, я пыталась разобраться, что же я такое нежданно получила и что меня все время беспокоит. Избитый урод – бывает. Мысли только о жратве – может, действительно давно не ел. Не знает языка – мало ли из какой глубинки. Тупой? Только тупой вряд ли умел бы так биться. А вот его отношение к Ларгам – это серьезно. О нас он точно не знал, не боялся и даже во время боя относился к Нинель как к женщине, а не врагу. Это ж надо додуматься – вместо добивающего удара поставить засос. Ларге! И система боя у него необычная. Многие из его приемов я не знаю, а некоторые даже не поняла. Вопрос: где такому и так серьезно учат? Тут мое внимание привлекли руки мусорщика. Наклонившись, внимательно их осмотрела. Кисти сильные, хорошей формы. Грязные и побитые, но не раздавленные тяжелой работой. Явно руки благородного человека, а не солдата. И что же получаем в итоге? Человек благородного сословия, владеющий несколькими языками, но не знающий нашего (стражник говорил), не знающий и не боящийся Ларг, как минимум не уступающий нам в бою… С точки зрения Тайной стражи получается – шпион, возможно, специально прикидывающийся нищим. А учитывая несколько незнакомых языков, на которых он пытался говорить, можем получить несколько неизвестных государств с непонятным к нам отношением и планами. А это уже серьезно. И даже если все не так, разобраться надо обязательно. Отношения придется строить на доверительной основе, чтобы не спугнуть. Может, получится перевербовать. Для начала научить языку, а то даже нет смысла пытать. В любом случае игра может получиться интересная. Настроение начало быстро подниматься.

По приезде домой приказала слугам отмыть мусорщика и поместить в одну из гостевых комнат. И на всякий случай отправила слугу позвать целительницу. Что-то мне привычка мусорщика падать после боя без сознания показалась подозрительной. Целительница после диагностики и вправду рассказала нерадостные новости. Во-первых, предельное истощение организма. Во-вторых, почти полностью разрушенные легкие, проблемы и с другими органами. В-третьих, у него отсутствует почти половина зубов, а на остальных видны следы сверления.

– Или его очень сильно пытали, или в его местности не было хорошего целителя, – предположила она.

Для меня же этот факт показался очень значимым, так как хорошо вписывался в возникшие подозрения. Пришлось воспользоваться служебным положением и настоять на наилучшем лечении. Целительница не стала возражать, но предупредила, что объясняться с главой стражи я буду сама, а мусорщик ближайшие две недели будет только спать и есть. Пообещав приходить через день, она ушла.

Следующий день начался с визита к начальнице Тайной стражи. Леди Лилиара встретила меня с улыбкой.

– Слава о тебе и твоей знаменитой фразе гремит по столице, – засмеялась она. – Хочешь похвалиться деталями?

– С удовольствием, – попытались отшутиться я и начала рассказывать подробности со своими комментариями.

По мере рассказа лицо начальницы становилось все более серьезным. Побарабанив пальцами по столу, она задумчиво сказала:

– Каждый факт по отдельности может иметь вполне простое объяснение, а вот в сумме, действительно, получается достаточно подозрительно. Ладно, пока лечи его и попытайся ненавязчиво наладить отношения. Как только немного придет в себя, пришлю пару филологов, пусть в ускоренном темпе учат его языку и попытаются понять, откуда он. Затем надо будет привезти его в Академию и побольше узнать о его боевых возможностях. Как вариант – использовать как тренера (если, конечно, ему есть что нам дать). В перспективе – вербовка. Так что, пока однозначно не определишься, кто он, считай его своим главным заданием. В худшем случае – будет тебе игрушкой.

Линк

Сознание плавало в тумане. Примерно чувствовал, что меняются день и ночь, день и ночь. Иногда меня кормили, что-то делали. И опять туман. Сколько так продолжалось – не знаю.

Но однажды я просто проснулся сам. Голова чистая, ясная и пустая, без всяких мыслей. Прислушался к себе – ничего не болит, даже странно. Поглядел на свои руки – чистые, гладкие, с подстриженными ногтями. Заглянул под одеяло – оказывается, лежу голый, но тоже чистый, гладкий. Ни синяков, ни ран, ни язв. Зубы обследовал языком – все на месте!

Неужели в рай попал? – немного нервно подумал про себя. Начал понемногу оглядываться. Широкая кровать, небольшая тумбочка, письменный стол, большая светлая комната с высокими потолками. Найдя невдалеке на стуле одежду, оделся и начал обход. Вроде обстановка обычная, а нарастало ощущение чего-то старинного. Свечи на столе, окна высокие, теперь такие не делают. Все вокруг неуловимо напоминает старые дворянские усадьбы или английские поместья, как их показывали в кино.

Несколько дней я провел в парке. Нет, ночью я, конечно, спал в постели, но с утра шел в парк. Ходил, сидел, лежал. Это было так прекрасно – быть живым и здоровым. Я наслаждался каждым вдохом, каждым лучиком солнца, каждым дуновением ветерка, каждой травинкой. Думать ни о чем не хотелось. Со стороны это, наверное, выглядело как тихое помешательство, но мне никто не мешал, кормили как обычно. А потом отдохнувшее тело прямо-таки потребовало движения. С утра я начал потихоньку разминаться и сразу заметил странность. Как бы я ни двигался, какие бы движения ни придумывал, тело старалось завершить их по-своему. Сначала меня это напугало, а потом стало любопытно. Начав очередное движение, я не стал сопротивляться и позволил телу самовольничать. Но ничего страшного не произошло. Наоборот, движение получилось удивительно гармоничным и плавно перетекло в следующее, затем еще и еще. И еще удивительнее, что у меня появилось чувство узнавания и понимания смысла всех этих движений. Такое ощущение, как будто я все это когда-то знал, а теперь просто вспоминаю. Движение – в памяти всплывает целая серия. Новое движение – всплывает новая серия. Тело жадно впитывало эти знания, и я смог остановиться только поздно вечером. На следующий день решил попробовать другую комбинацию движений, и тело с готовностью откликнулось. Но стиль был уже другой. И на следующий день снова новый. И так каждый день. Через десять дней мне захотелось взять в руки меч. Быстренько изготовив учебный, стал пробовать. И снова узнавание… и снова… Потом мне потребовался второй меч. Каждый день по двенадцать часов тренировок. После этого сил оставалось только умыться и дойти до кровати. А утром тело опять требовало встать и идти тренироваться. В таком режиме пролетели три недели. К этому времени на мне не осталось ни грамма жира, а тело стало как у гуттаперчевого мальчика.