Наталия Малёваная - Игры богов

— Харон, — назвала я скелета его именем, — а за хорошую плату перевезешь?

— Перевезу, если плата будет соответствующая, — заинтересовался скелет.

— Зевс, — я обернулась к богу. — У тебя есть какие-то деньги, золотые монеты?

Зевс, молча, протянул ко мне свою руку и раскрыл ладонь. До этого его ладонь была пустой, но теперь там лежало пять золотых монет.

— Ух, ты! Вот это фокус! — изумленно вскрикнула я.

Я взяла монеты и протянула две из них Харону, а другие спрятала в карман.

— Хватит? — спросила я скелета.

— Да, — Харон забрал монеты.

— А где мне искать перстень? — спросила я у Зевса. — И какой он?

— Перстень золотой с черным камнем, а найдешь его в сокровищнице, вторая дверь от входа.

— Ага. А над входом написано: «Lascіate ognі speranza, voі ch'entrate» — «Оставь надежду всяк сюда входящий» [5] «Lascіate ognі speranza, voі ch'entrate» — «Оставьте всякую надежду те, кто входит сюда» — надпись на входе в ад за произведением «Божественная комедия» Данте Алигьери, выдающегося итальянского поэта поры Возрождения. , — я засмеялась.

— Да. Там написаны именно эти слова, — спокойно сказал Зевс.

— Очуметь можно! — я даже рот открыла. — Данте, что и в самом деле здесь был … будет?

Зевс посмотрел на меня как на сумасшедшую.

— Слушай, а почему ты сам не возьмешь перстень? — спросила я, когда впечатление прошло.

— Это тебя не касается! — в глазах Зевса вспыхнули молнии.

— Ой, не хочешь говорить — не надо, только не смотри так, все равно не боюсь.

Я залезла в лодку к Харону, и мы отплыли. Я обернулась и посмотрела на Зевса, он остался стоять на берегу и задумчиво смотрел на меня.

Через пять минут я уже стояла на другом берегу речки и смотрела на темный вход с надписью. Идти туда не хотелось, но у меня не было выбора, не я выдумываю правила, я лишь игрушка. Я сделала несколько шагов вперед. Земля задрожала, я почувствовала угрожающий рык и передо мною появилось чудовище — Цербер. Как я могла забыть о нем, песик стережет вход.

— Красивая собачка, — прошептала я, не двигаясь.

Цербер был на самом деле очень страшноватым: три головы на одной длинной шее, большая грива из ядовитых гадюк, а вместо хвоста — дракон. Размером пес было как двухэтажное здание.

Цербер склонил все свои головы, рассматривая меня, а потом подошел и, склонив центральную главу, лизнул.

Ощущения просто сказочные. В особенности для тех, кому не хватает экстрима и адреналина. Представьте, что вас с ног до головы лизнули пятиметровом языком.

Я стояла вся в липкой слюне. Сердце подавало сигналы где-то из района левой пятки. Я посмотрела на пса, он присел на передних лапах и весело на меня смотрел, словно щенок.

— Хороший, — спокойно сказала я, страх понемногу исчезал.

Разве можно бояться таких невиновных глазенок. Не такой страшный черт, как его рисуют.

Я подошла к Церберу и погладила его по морде центральной головы, он прищурился, от его удовлетворенного рычания вся пещера задрожала. На земле я увидела палку.

— Принеси!

Я бросил палку как можно дальше, и Цербер весело побежал за ней, а я зашла вглубь и начала искать нужную дверь. Я прошла уже около двух километров и не нашла ни единой двери. В скором времени я вышла в просторную пещеру, посреди нее мужчина катил большой камень на гору. Сизиф [6] Сизиф — полулегендарный царь города Эфиры (Коринфа). За мифом, допущенный пировать на Олимпе, Сизиф выказал людям тайны богов. Чтобы наказать его, Зевс послал к нему бога смерти Танатоса. Однако Сизиф заковал Смерть в кандалы, и на земле перестали умирать люди. Аид пошел с жалобой к Зевсу, и тот послал Ареса освободить Танатоса. Когда Арес освободил Смерть, Сизиф не старался ее избегнуть, а умирая, велел своей жене не устраивать погребальных церемоний. В Аиде (царство мертвых) он отпросился на землю якобы для того, чтобы наказать жену за нарушение священных обычаев, и назад не возвратился. За ним послали Гермеса, который снова привел Сизифа к Аиду. Боги жестоко наказали его за все: он должен был выкатывать на высокую гору камень, который, достигнув вершины, каждый раз скатывался вниз. .

— Девушка, помоги, — обратился он ко мне жалостно.

— Нет. Это твое наказание, — улыбнулась я. Хитрый нашелся. — Не помогу. Чтобы ты снова убежал из Царства мертвых?

Сизиф изумленно посмотрел на меня, забыв о камне, который с грохотом скатился далеко вниз. Сизиф вздохнул и пошел за камнем, заново начиная свою работу.

Я пошла вдоль стены и, в конце концов, нашла нужную дверь. Перстень тоже быстро обнаружился, я одела его на палец, чтобы не потерять. Ничего особенного, обычный перстень. Я покрутила его на пальце и пошла к выходу. У меня было странное ощущение, будто я уменьшилась. Возле двери стояло большое зеркало, и я воспользовалась моментом посмотреть на себя. Но в зеркале я не увидела своего отражения — на меня смотрел леопард.

— Мамочки! Это что, я?

Я подошла к зеркалу ближе, леопард повторил мое движение. Я попробовала успокоиться и подумать. Просто так я не могла стать животным. Что-то сделало меня такой. А что? Перстень…

Я посмотрела на свою руку-лапу, перстень был там. Я стянула его и в тот же миг снова превратилась в себя — человека. Чтобы больше не экспериментировать я положила перстень в карман. Когда я вышла на берег Цербер сидел там, держа в зубах дерево.

И где он его взял?

— Хорошая собачка! Молодец!

Цербер выпустил дерево и подошел ко мне. Я погладила его и пошла к лодке, где меня ждал Харон.

— Возвращаемся, — я отдала скелету монеты, которые остались, и зашла в лодку.

С берега донеслось жалостное скуление. Цербер стоял возле самой воды и смотрел на меня, прижав все свои уши. Мне стало жаль его, но я должна была возвращаться. Зевс стоял там же, где я его оставила. Я сошла на берег, Харон поплыл прочь.

— Держи, — я отдала Зевсу перстень.

— А… — Зевс смотрел на меня.

— С Цербером познакомилась, — объяснила я, ведь была вся в слюне пса.

Зевс взял перстень и надел на палец.

— А зачем тебе оборотень? — спросила я. — Этот перстень имеет магическую силу и изменяет подобие владельца на любую животную, достаточно перекрутить его на пальце.

Зевс не ответил, только с подозрением на меня посмотрел. Он хлопнул в ладони и мы снова оказались в палатке. За солнцем было понятно, что скоро вечер. Я посмотрела на свою одежду. Слюна Цербера засохла и футболка стала твердой, неприятно скребя кожу. Я достала хитон, подаренный юношей, одела его, сняв футболку и оставшись в джинсах, которые было бы тяжело снять из-за цепи.

— Натти, — тихо промолвил Зевс, впервые назвав меня по имени.

Я и забыла что он еще здесь. Хорошо, что когда переодевалась, обернулась к нему спиной. Да и что он там не видел?