Александр Лукьянов - Раб сердец

-Брошенных и выморочных изб много. –говорил смердуновский староста Ждану и Видимиру. –По закону все отходят государству. Цены устанавливают грошовые, да только покупателей всё одно не находится… Вот к примеру эти две. Крыльцо починить, печь переложить, внутри помыть-поскрести, вот и всё, живи на здоровье. Ну, колодцы, конечно, тоже вычерпать и очистить придётся. Огородища вон какие, вдобавок, к реке примыкают.

Видимир с трудом покачал высокий плетень, подёргал ржавое железное кольцо на воротах.

-Даже к самой реке? Замечательно. –прищурился Ждан. –И почём оно всё?

Староста зашелестел потёртыми листами пухлой учётной книги.

-Восемь тыщ серебряных за этот дом и девять с половиной за тот.

-Беру что подешевле. –поспешно сказал Видимир.

-Добро, -согласился Ждан. –Мне как раз второй понравился, да и по средствам подходит. Можно рассчитываться?

-Хоть сейчас. –кивнул староста. –Вселяйтесь и живите на здоровье.

- Вот я и селянин –глубокомысленно заметил Видимир.

-И я. – согласился Ждан. –Через недельку, как наведём порядок – пригласим на новоселье.

-Спасибо! – оживился староста. –С удовольствием. А уж мы в гости без подарков не ходим.

1.

-На главной площади завтра будут открывать памятник Пьюну Громоздиле. –бесцветно зудела управительница. –Объявлено общегородское ликование, на которое каждый из вас должен вывести с утра своих учеников. Занятия по такому случаю велено отменить. Предупредить, чтобы все были в праздничной одежде и с праздничными лицами. Само собой - флажки и ленты в трёх цветах державного стяга. Обеспечить несколько девочек трогательного вида с бело-фиолетово-оранжевыми букетами для возложения. Что значит «за чей счёт цветы»? За собственный, разумеется, если с родителей стрясти не сумеете. За присутствие детей и надлежащий порядок будете отвечать лично.

Заканчивалось собрание детоводов обучалища №6 города Поползаевска.

-В заключение хотела бы обратить ваше внимание, - управительница перешла с жужжания сонной мухи на тона встревоженного шмеля, -что с некоторых из вас еще не сняты выговоры. Не забывайте и не усугубляйте! Постарайтесь, чтобы всё прошло без сучка, без задоринки. Всё ли ясно?

-Яснее некуда. -сморщился Бран, учитель прошлознания и наставник шестого уровня. –Чем ещё ученикам заниматься, кроме всенародных ликований – не уроками же.

Он сидел за третьим столом левого ряда и пробурчал это под нос, но управительница услышала.

-Когда я говорила о лицах, отягощённых выговорами, то имела в виду в первую очередь Брана и Вечу. Повторяю: не усугубляйте! Желающих занять ваши освободившиеся должности – много.

-Премного признательны! –с преувеличенной признательностью ответила учительница рунского языка Веча, сидящая рядом с Браном. –Помним. Оправдаем.

Болото у Поползаевска

-Собрание окончено. На сегодня все свободны.

Негромко переговариваясь, детоводы покидали горницу собраний.

-Полчаса вычеркнуты из жизни. –посетовала Веча. –За это время я бы по рынку пробежалась, яиц, масла да муки купила. С утра посулила своей спиногрызке лепёшек на ужин напечь.

-Лепёшки – это славно. –одобрил Бран. –А с чем?

-С мёдом.

-Настоящим?

-Издеваешься? С нашими-то жалованьями да по теперешним-то ценам... -безнадёжно махнула рукой Веча. – Скорее всего – новая подделка харадримских искусников. Слишком уж дешёвый для пчелиного. Но сладкий. И пахнет – не отличишь.

-Успеешь еще на рынок, если поторопишься. –заметил Бран. – Доброго вкуса тебе и спиногрызке!

-Спасибо. А что ты домой не собираешься?

-Обещал после уроков на вопросы ответить.

-«После уроков»… Ума не приложу, -задумчиво пожала плечами Веча, -с чего на тебя управительница взъелась? Ей бы молиться на такого учителя надо. На службе полыхает, словно факел, дети его обожают… Хочешь, расскажу, как дочь о тебе отзывается?

-И слышать не хочу! – поспешно ответил Бран. –Меньше знаешь – крепче спишь. Веча хмыкнула: -Ну-ну… Ежели так, то скоро в обучалище никого не добудишься. Ладно, до завтра!

Бран кивнул на прощание.