Сергей Лукьяненко - Ночной Дозор

— Я пойду?

— Выспись все-таки.

— Я прекрасно выспался, Борис Игнатьевич…

— Не думаю. Еще хотя бы часок рекомендую.

Я ничего не мог понять. Встал я сегодня в одиннадцать, сразу же рванул в контору, чувствовал себя совершенно бодрым и полным сил.

— Вот тебе помощник. — Шеф щелкнул пальцем по чучелу совы. Птица расправила крылья и негодующе заклекотала.

Сглотнув, я решился на вопрос:

— Кто это? Или что это?

— Зачем тебе? — заглядывая сове в глаза, спросил шеф.

— Чтобы решить, хочу ли я с ним работать!

Сова взглянула на меня и зашипела, как разъяренная кошка.

— Неправильно вопрос ставишь. — Шеф покачал головой. — Согласится ли она с тобой работать, вот в чем вопрос.

Сова опять заклекотала.

— Да, — обращаясь уже не ко мне, а к птице, сказал шеф. — Ты во многом права. Но кто-то просил о новой апелляции?

Птица замерла.

— Обещаю, что буду ходатайствовать. И на этот раз шансы есть.

— Борис Игнатьевич, мое мнение… — начал я.

— Извини, Антон, оно меня не волнует… — Шеф протянул руку, сова неуклюже переступила пушистыми ногами, встала на ладонь. — Ты своей удачи не понимаешь.

Я замолчал. А шеф прошел к окну, распахнул раму, вытянул руку. Сова забила крыльями и сорвалась вниз. Хорошо чучело!

— Куда… оно?

— К тебе. Вам работать в паре… — Шеф потер переносицу. — Да! Учти, зовут ее Ольга.

— Сову?

— Сову. Будешь кормить, заботиться — все будет хорошо. А теперь… поспи еще чуть-чуть и вставай. В контору можешь не заезжать, дождись Ольги — и за работу. Проверь кольцевую линию метро, например…

— Как — еще поспать… — начал я. Но мир вокруг уже мерк, тускнел, растворялся. В щеку больно впился уголок подушки.

Я лежал в своей постели.

Голова была тяжелая, в глазах — песок. Горло ссохлось и болело.

— А… — хрипло застонал я, переворачиваясь на спину. Тяжелые шторы не давали понять, ночь на дворе или давно уже день. Я скосил глаза на часы: светящиеся цифры показывали восемь.

Первый раз я удостоился от шефа аудиенции во сне.

Штука это неприятная, причем в первую очередь для шефа, которому пришлось вломиться в мое сознание.

Видно и впрямь туго со временем, если он счел нужным провести инструктаж в мире снов. Но надо же… какая реальность! Не ожидал. Разбор задания, сова эта дурацкая…

Я вздрогнул — в окно снаружи постучали. Мелко и часто, будто когтями. Донесся приглушенный клекот.

А чего еще я, собственно говоря, ожидал?

Вскочив, нелепо оправив трусы, я подбежал к окну. Вся та дрянь, что я глотал, готовясь к охоте, еще действовала, и очертания предметов я различал четко.

Рывок — я распахнул шторы. Поднял жалюзи.

Сова сидела на подоконнике. Чуть щурилась — все-таки уже рассвело и для нее было слишком светло. С улицы, конечно, трудно понять, что за птица уселась на окно десятого этажа. А вот соседи, если выглянут, будут весьма удивлены. Полярная сова в центре Москвы!

— Что ж такое… — тихо сказал я.

Хотелось выразиться более ярко. Но от этой привычки меня отучили в самом начале работы в Дозоре. Точнее — сам отучился. Как увидишь раз-другой Темный смерчик над человеком, в чей адрес ты ругнулся, — сразу начинаешь придерживать язык.

Сова смотрела на меня. Ждала.

А вокруг бесились птицы. Стайка воробьев, усевшись на дереве подальше, заходилась в чириканье. Вороны были посмелее. Уселись на соседском балконе, на ближних деревьях. И каркали, не переставая, временами спрыгивая с веток и кружа у окна. Инстинкты подсказывали им все грядущие неприятности от такого неожиданного соседа.

Но сова не реагировала. Плевала она и на воробьев, и на ворон. Если бы могла, конечно.

— Кто же ты такая? — открывая окно, безжалостно отдирая заклеенные рамы, пробормотал я. Удружил шеф с напарником… с напарницей…

Одним взмахом крыльев сова внесла себя в комнату, уселась на шифоньер, прикрыла глаза. Будто век тут жила. Может, замерзла по дороге? Да нет, она же полярная…

Я принялся закрывать окно, размышляя, что теперь делать. Как с ней общаться, чем кормить и как, скажите на милость, это пернатое создание может мне помочь?

— Тебя зовут Ольга? — спросил я, покончив с окном. Из щелей все равно дуло, но это оставим на потом. — Эй, птица!

Сова приоткрыла один глаз. Меня она игнорировала почти так же, как суетливых воробьев.

С каждым мигом я чувствовал себя все нелепее. Во-первых — такой напарник, с которым невозможно общаться. Во-вторых — она ведь женщина!

Хоть и сова.

Может, брюки надеть? Стою в одних мятых трусах, небритый, заспанный…

Чувствуя себя последним идиотом, я подхватил одежду и выскочил из комнаты. Моя фраза, брошенная сове напоследок: «Извините, я на минутку», была достойным завершающим штрихом к портрету.

Если эта птичка и впрямь то, что я думаю, то я создал о себе не лучшее впечатление.

Больше всего хотелось принять душ, но такую трату времени я себе позволить не мог. Ограничился бритьем и засовыванием гудящей головы под кран с холодной водой. На полочке, среди шампуней и дезодорантов, нашелся и одеколон, которым я обычно не пользуюсь.

— Ольга? — выглядывая в коридор, позвал я.

Сова нашлась на кухне, на холодильнике. Сидела мертво, чучелом, поставленным ради забавы. Почти как у шефа в стеллаже.

— Ты жива? — спросил я.

На меня мрачно посмотрел янтарно-желтый глаз.

— Хорошо. — Я развел руками. — Давай начнем сначала? Я понимаю, что произвел не лучшее впечатление. И скажу честно, у меня это хроническое.

Сова внимала.

— Я не знаю, кто ты. — Оседлав табуретку, я уселся перед холодильником. — Да ты и не можешь рассказать. Но вот сам представлюсь. Меня зовут Антон. Пять лет назад обнаружилось, что я — Иной.

Звук, который издала сова, больше всего походил на сдавленный смешок.

— Да, — согласился я. — Всего пять лет назад. Так уж сложилось. У меня был очень высокий барьер отторжения. Я не хотел видеть сумеречный мир. И не видел. Пока на меня не наткнулся шеф.

Кажется, сове стало интересно.

— Он вел практическое занятие. Инструктировал оперативников, как выявлять скрытых Иных. Наткнулся на меня… — Я усмехнулся, вспоминая. — Пробил мой барьер, конечно же. А дальше все просто… прошел адаптационный курс, стал работать в аналитическом отделе. И… без особых изменений в жизни. Стал Иным, но словно и не заметил этого. Шеф хмурился, но молчал. Работу я делал хорошо… в остальное он вмешиваться не вправе. Но неделю назад в городе появился вампир-маньяк. Вот мне и было поручено его обезвредить. Якобы потому, что все оперативники заняты. На самом деле — чтобы я понюхал пороху. Может быть, это и правильно. Но ведь за неделю погибли еще трое людей. Профессионал взял бы ту парочку за сутки…

Мне очень хотелось знать, что думает по этому поводу Ольга. Но сова не издала ни звука.