Инна Георгиева - Кошмар по имени Хора

Неожиданно внимание ящерицы привлек мощный "сёрб". Вскинув голову, она посмотрела, как мужчина подымает со стола кружку парующего чая, подносит к губам, осторожно, чтобы не обжечь губы, отпивает и ставит обратно. На мордочке ящерицы проступила радостная ухмылка.

Бесшумно скользнув в кабинет, Хора метнулась к окну, расположенному прямо за спиной бородача и сейчас наглухо задрапированному тяжелыми шторами, ловко вскарабкалась по ним на уровень плеча мужчины и… и тут в дверь постучали.

Колдунья с мужчиной подняли головы одновременно.

- Кого там черти притащили… - глухо заворчал начальник тюрьмы. Хора была склонна с ним согласиться: белая ящерица на темном фоне, аккурат в месте перехода света в тень была не просто хорошо видна. Нужно было еще постараться ее не заметить!

- Войдите!

В кабинет ступил запыхавшийся бледный стражник, нервно теребящий в руках войлочную шапку:

- У нас проблемы, шеф.

- Докладывай!

- Ведьма сбежала…

- Какая, к черту, ведьма?! - вскочил на ноги бородач, закрывая широкой спиной замершую беглянку.

- Беловолосая. Она, по ходу, оборотнем оказалась…

- На ней антимагические браслеты были! - уже откровенно беленился начальник. - Они и повороты блокировать должны!

- Может, бракованные попались? - предположил вояка, на что "шеф" сузил заплывшие жиром глазки и процедил:

- А мне кажется, бракованным у нас кое-что другое оказалось… Чья сегодня смена на нижних ярусах стоять?!

- Вильнюса…

- Задержать его. До выяснения обстоятельств.

Хора, в раскорячку распластавшаяся по занавеске, ощутила острый укол совести.

- С другой стороны… - пробормотала она, глядя, как бородач спешно направляется к двери. - Спасибо тебе, неудачливый незнакомец! Родина тебя не забудет…

Раскачавшись, колдунья прыгнула на стол, перевернулась через голову и с ходу налетела задом на чашку. Послышался хруст:

- У-у-у, черт! - взвыла бедная крошка. - Сломать хвост! Такого со мной точно еще никогда не было…

Не теряя времени, попискивающая от боли Хора скрутилась кольцом вокруг чашки, разрешая ее стенкам обжигать себе бок, и зажмурилась. Прошло минуты две, когда раздался негромкий хлопок и со стола полетели бумаги, чернильница и куча перьев. Женщина спрыгнула на пол, поправила меховую безрукавку, бережно зафиксировала магией ноющее ребро (перетасовка костей при изменении формы просто изумляла) и решительно подошла к сейфу. Приложив ладонь к железной дверце, она прикрыла глаза и сосредоточилась.

А дальше случилось то, чего ну никак не ожидал глава тюрьмы, накладывая на хранилище огнеупорные и стойкие к ударам чары. Дверцы из серых стали коричневыми, потом рыжими, а затем, покрывшись мелкими трещинами, и вовсе осыпались тонкими хлопьями.

Ядовито улыбнувшись, колдунья вытянула на стол несколько мешочков с золотом, свою сумку с припасами и толстую картонную папку с завязочками. Поперек нее большими буквами было выведено "Секретные материалы".

- Идиот, - хмыкнула колдунья, понимая, что не будь этого названия, на папку она бы даже не взглянула. Перебросив белые пряди за спину и даже, в кои-то веки заправив их за уши, чтобы не мешали, Хора склонилась над бумагами. - Не интересно… не интересно… старье какое-то… вау! Никак дневник попался…

Пробежав глазами по бумажке, колдунья злорадно хихикнула и подтянула к себе чернильный копир. Положила листочек в машинку, пробежалась валиком сверху вниз, присыпала песочком, чтобы краска не растеклась, и спрятала готовую копию в карман плаща. Информация о том, как часто и с кем именно изменяет бородатый увалень своей драгоценной супруге, между прочим - одной из богатейший дам Юты и потомственной аристократке, однажды могла пригодиться.

"В государственные тайны лучше не лезть", - решила про себя Хора. Тем более, что настоящих секретов папка ей не поведала, а сплетен колдунья и сама могла придумать, сколько душе угодно.

Отодвинув штору, женщина толкнула ставень, забралась на подоконник и ловко спустилась сначала на первый этаж, а оттуда уже на землю. Как по заказу, именно этой ночью луна светила, ровно волшебный фонарь над городом. Каждый камушек, каждая ветка была видна в деталях. Хора оглянулась - территория тюрьмы была огорожена высоким каменным забором. В центре - большое здание с характерным подвалом, по окружности располагались низкие казармы, чем-то отдаленно напоминавшие коровники.

Одним мощным прыжком Хора взлетела на вершину забора. Присела, стараясь выглядеть незаметной на фоне серого камня, и скользнула вниз. Где ее и ждали заботливые, а главное - неожиданно сильные руки.

- А! Упшь бьюшь пшь! А! - затрепыхалась колдунья.

- Да тише ты, - прошептал на ухо до боли знакомый голос. Колдунья скосила глаза - черная, как всегда взлохмаченная шевелюра, синие глаза, на сей раз встревоженные, но не потерявшие искорку смеха в глубине, и улыбка на губах.

- Что ты здесь делаешь? - отодрала, наконец, мужскую ладонь от своих губ колдунья.

- Как - "что"? - вскинул брови некромант. - Тебя выручать пришел. Хотя, вижу, ты и сама неплохо справилась…

Крупные ладони чуть сильнее сжали под грудью, и Хора застонала сквозь стиснутые зубы. Ратибор самодовольно улыбнулся.

- Чего скалишься, придурок?! - засекла это колдунья. - У меня ребро сломано!

Некромант покачал головой, но рук не отнял. Уткнувшись носом колдунье в затылок, он пробормотал несколько слов, и Хора ощутила, как пальцы на ее талии становятся теплее, как это тепло проникает сквозь одежду, касается кожи, доходит до позвоночника… и как одним резким движением "выпрямляется" сломанная кость.

- Тише, милая, - прошептал Ратибор в ответ на отчаянный Хорин рывок и брызнувшие из глаз слезы. - Не убегай. Ш-ш-ш… успокойся. Все хорошо…

- Паскудный из тебя лекарь, - хрипло бросила за спину женщина, когда боль немного отступила. Мужчина фыркнул:

- Ты будешь некроманта учить, как ребра собирать?

- Ну, ты, блин, уравнил! Тренируешься-то на мертвых, а лечишь живых!

- Родная моя, - уже откровенно смеялся чародей, - Ты - мой первый и единственный пациент. Во врачевании я тренируюсь исключительно на тебе.

Резко выпрямившись, колдунья извернулась в кольце мужских рук и злобно уставилась в голубые глаза:

- Ты - гад. Беспринципный самовлюбленный гад.

- Но я ведь нравлюсь тебе таким?

Хора замерла с открытым ртом, чувствуя как краска медленно проступает на лице. А некромант с улыбкой рассматривал ее розовеющие щеки, прижимал к себе и даже не пытался поцеловать!

"Точно - гад!" - определилась колдунья. Эта мысль так четко проступила на симпатичном личике, довершив картину вселенского разочарования, что Ратибор в очередной раз согнулся от приступа дикого хохота.