Оксана Панкеева - Путь, выбирающий нас

— Так ты видел Кантора? Скажи хотя бы, в какую сторону он… направился? В туннель с Оливией или к выходу с тобой?

— Да ведь я обещал вообще молчать о том, что его видел!

— Давай сделаем так, — предложил Шеллар, чувствуя, как его настроение стремительно улучшается. — Ты ничего мне говорить не будешь, чтобы не нарушать обещания. Говорить буду я, а от тебя требуется только кивать, если я прав, или же качать головой, если я ошибаюсь. Если затрудняешься ответить, можешь пожимать плечами. Если нам удастся разобраться, я не скажу мэтру о твоих внезапно появившихся криминальных наклонностях. При условии, разумеется, что ты вернешь книгу на место так же незаметно, как и взял. Договорились?

Мафей обреченно кивнул и утер последнюю слезу.

— Итак, ты встретил в Лабиринте Кантора. Прежде всего, чтобы никого не томить, ответь: он жив? Нет, я понимаю, что после вашей встречи прошло некоторое время и за достоверность ты поручиться не можешь. Но вышли вы вместе? Хвала богам, все-таки он уцелел… Только куда он подевался… Он не говорил тебе, где находится? Нет. Это уже хуже… А упоминал что-то такое, из чего можно было бы сделать выводы о его местонахождении? Так, хорошо… И ты эти выводы сделал? Замечательно. Значит, попробуем угадать, где же наш пропавший товарищ Кантор… Он каким-то образом покинул поле боя? То есть как — нет? Он был там? И был ранен в бою? Так какого же демона его не могут теперь найти среди раненых? Нет-нет, это не вопрос, я и так знаю, что ты ничего не можешь сказать по этому поводу. Продолжим. Кантор был один? Извини, как следует понимать твое затруднение? Ах, догадываюсь. Количество действующих лиц менялось, верно? Но когда вы встретились, он был один? Да. Хорошо… он подобрал тебя, как и в прошлый раз, отматерил в своей традиционной манере и взял с собой. Он шел в сторону тоннеля?

Следующие два часа трудолюбивый король провел, тщательно выковыривая из кузена каждую крупицу бесценных знаний. По истечении этого времени ему удалось почти полностью восстановить картину событий, за исключением разве что точного текста беседы, которую вели между собой многочисленные родственники Кантора. За это время настроение у его величества поправилось настолько значительно, что он не стал продолжать намеченное нравоучение, решив заменить его парой простых и действенных наглядных уроков. Заставив вороватого кузена поклясться, что книгу он вернет сегодня же и больше никогда не возьмет в руки без одобрения наставника, Шеллар предложил, уже поднимаясь, чтобы уйти:

— Хочешь хороший и дельный совет?

Мафей по привычке лишь кивнул, хотя запретная для разговоров тема давно была исчерпана.

— Скорбя о мертвых, не следует забывать, что вокруг тебя остались живые люди. Кто-то тебе просто сочувствует, кто-то за тебя очень беспокоится, а кто-то, возможно, нуждается в твоей помощи. Насколько я помню, мэтр преподавал тебе основы реанимации, и ты вполне профессионально умеешь поддерживать искусственное жизнеобеспечение, или держать, как это называется в просторечии. Сейчас все доступные специалисты в этой области, сменяясь через каждые два часа, пытаются удержать на этом свете твоего друга Орландо. И еще один помощник там ни в коем случае не будет лишним. Подумай, достойно ли валяться в кровати и жалеть себя, когда ты мог бы спасать жизнь друга? Ты ведь не хочешь потерять еще и его?

— А мэтр меня не прогонит? — Похоже, урок подействовал. Мафей резко оживился, приподнялся, в глазах появилось что-то похожее на надежду.

— Скажешь, я приказал. Только не забудь сначала умыться и одеться!

Разобравшись с кузеном, его величество направился в покои королевы, чтобы поговорить с ней, пока еще какая-нибудь неприятность не испортила его только-только наладившееся расположение духа. Что сказать непослушной супруге, король не знал. Вернее, сказать-то ему было что, но его величество не решился бы сказать и показать беременной женщине то, что, по его мнению, следовало бы. Во всяком случае, не посоветовавшись предварительно с мэтром Истраном. Король хотел просто послушать, что скажет сама Кира. И увидеть, как будет смотреть ему в глаза.

Как назло, по пути ему попалась вчерашняя делегация почти в полном составе, за исключением лишь графа Диннара-сына, которого отец благоразумно решил не подставлять лишний раз. Настроение у короля испортилось от одного вида этих господ, и, чтобы не раздражаться лишний раз перед встречей с королевой, он не стал ни с кем общаться, а послал всех ждать в приемную. Причем таким тоном, каким обычно посылают совсем в иные места.

Сразу же за углом под руку его величеству подвернулась старшая смотрительница, командовавшая дворцовыми служанками и уборщицами. Разумеется, она тут же огребла за то, что прогуливается тут, как благородная дама по бульвару, за неприбранный вчера королевский кабинет (в который, кстати, король сам никого не впустил) и в который раз — за небрежность и вечную неуловимость Ольгиной служанки.

У центральной лестницы резвился без присмотра щенок Шарик. Совершенно не осознавая торжественности момента и надвигающейся беды, он прямо на глазах у его величества нагло нашкодил. Задрал лапу на постамент бронзовой скульптуры Вечного Воителя, за что был тут же собственноручно изловлен его королевским величеством и натыкан носом в безобразие. Приняв во внимание чистосердечное раскаяние подсудимого, как то: виноватый преданный взгляд и скоростное виляние хвостом — верховный судья решил отвести животное к Ольге и препоручить ее заботам. Мафей вряд ли в ближайшее время о нем вспомнит, а сердобольный придворный мистик будет слишком занят. И будет голодный щенок носиться по дворцу, шкодить и гадить.

Шеллар III сменил направление и зашагал на третий этаж. Все равно зайти к Ольге он сегодня тоже собирался, вот и повод.

На третьем этаже проверял караулы начальник стражи, которому и досталось за бесконтрольно бегающих по вверенной территории дворян, собак и королев.

Затем его величество заглянул в дамскую гостиную, чтобы проверить, не сидит ли Ольга там, и застал в самом разгаре бурное обсуждение нескольких животрепещущих новостей. «Дура Эльвира опять расплевалась со своим бардом, а теперь узнала, что он на самом деле король, и убивается, да поздно». «Ольгин ненормальный мистралиец наконец прозрел и сбежал от нее, а она заперлась у себя и лишила общество удовольствия полюбоваться на ее физиономию». Также обсуждались вопросы: «Даст ли Ольга Лаврису теперь или по-прежнему будет посылать подальше, и если не даст Лаврису, то кто следующим на нее позарится?» и «Что сделает король с королевой и Ольгой за их последнюю выходку?». Полюбовавшись на притихших дам, король мстительно подбросил в дискуссию провокационный вопрос: «На хрена при дворе нужны четыре бездарные дуры, от которых ровным счетом никакой пользы?» — после чего удалился.