Василий Сахаров - Воин Яровита

— Все течет и изменяется. Теперь пришел черед Руси помочь венедам крепкими мужчинами, которые знают, с какого конца меч держать. А помимо воинов острову требуются мастера: каменщики, стекольщики, кузнецы, ткачи, корабелы, красильщики, резчики по дереву, литейщики и просто пытливые умом люди, которые ищут новых знаний.

— Так я не пойму, люди нужны тебе или Руяну?

— Найм людей для меня, и именно я буду с ними рассчитываться. Но делать это буду в интересах острова.

— Понятно. В Новгороде ходил слушок, что варяги начинают к себе людей перетягивать, но я этому не поверил. — Вадим потер красные от недосыпа глаза, и спросил: — А какая для нашего семейства в этом выгода?

— Я могу попросить верховного жреца Векомира и князя ранов Мстислава о предоставлении семейству Соколов права на беспошлинную торговлю в пределах острова Руян, а еще имею возможность выставить на продажу некоторые редкие товары.

— А не брешешь?

Видимо, купец воспринял мои слова как треп, и он имел на это основания. Однако я не отступил и сказал:

— Нет, я говорю правду. И если ты во мне сомневаешься, то перед возвращением к родным берегам зайди в Аркону. Я живу в Чаруше, дай мне знать, что ты в городе, и мы вместе навестим храм Святовида.

— Ладно, — согласился тезка, — так и поступим. Через неделю жди в гости, и если сам Векомир подтвердит твои слова, то я передам это предложение отцу. Думаю, он от дополнительного прибытка не откажется, особенно если ты перевозку людей оплатишь.

— Насчет этого не переживай, договоримся.

Ладожанин кинул взгляд на лодью своего сотоварища по торговле, возле которой ходили унылые мореходы-работники Храпко, и поинтересовался:

— Ты приходил корабль Данилы смотреть?

— Да.

— И как он тебе?

— Не понравился.

Тезка хитро прищурился, помедлил и выдохнул:

— А мне наоборот.

— И к чему ты это говоришь?

— Да вот думаю, что если Храпко должен будет заплатить большую виру, то ему придется срочно продавать товар и лодью. Прямо сейчас ему хорошую цену никто не даст, а значит, Даниле придется отдать все, что он имеет, в треть истинной цены.

— Ага! И ты хочешь этим воспользоваться?

— Конечно.

— А земляка не жаль?

Вадим поморщился:

— Ну, какой он мне земляк? Так, попутчик от Новгорода до Волегоща, вот и все. Опять же он держит руку Якуна Мирославича, который не теряет надежду вернуться на родину. Ну, а моему семейству ближе Судило Иванкович, который сейчас посадничает.

— Ясно.

На этом моменте, как таковой, разговор был окончен и, оставив тезку руководить разгрузкой лодьи, я направился в город. До судилища было еще четыре с лишним часа, и я потратил это время на беседу с Огнеяром, который уже знал о моем вчерашнем приключении, и на общение с вуй-кметом Дружины Яровита, старым воином по имени Лучан Градко.

Что касательно Огнеяра, то верховный жрец Яровита мои действия одобрил и дал небольшую юридическую консультацию. Я внимательно его выслушал и пришел к выводу, что закон, как всегда, на стороне того, у кого есть влиятельные друзья в местной администрации. Ну, а поскольку они у меня имеются, то для ведуна Вадима Сокола все сложится наилучшим образом. Ведь конфликт с купцом Храпко можно рассмотреть с разных точек зрения, а значит, возможны два основных варианта развития событий.

Первый вариант мягкий. На постоялом дворе имела место драка между новгородским торговым гостем и храмовником Вадимом Соколом. Слово за слово, и воин ведуна Вадима первым ударил почтенного купца. Завязалась потасовка. Однако крови пролито не было. Виновны обе стороны и если они готовы примириться, то должны сообща заплатить за разбитую во время драки мебель и при всем честном народе заявить, что претензий друг к другу не имеют.

Меня, конечно же, такой расклад не устраивал, поскольку он мне ничего не давал. А вот вариант номер два, жесткий, очень даже понравился.

С более жесткой позиции драка выглядела совершенно иначе. Группа иностранных граждан, новгородцев, то есть, по предварительному сговору и с применением оружия, средь бела дня пыталась совершить грабеж и отобрать у храмовника Сокола его движимое имущество в лице князя Игоря. С этой целью они сознательно пошли на конфликт, были готовы совершить смертоубийство и освободить врага венедского народа. Поэтому, с учетом всего вышеизложенного, купец Храпко признавался виновным в особо тяжком преступлении и должен был ответить головой или выплатить пострадавшей стороне двойную виру в размере восьмидесяти гривен, плюс одну виру в размере сорока гривен в пользу города. Сто двадцать гривен это средняя стоимость не оснащенной купеческой лодьи. И если принять во внимание, что полную цену за нее не дадут, а наличности у купца нет, то Храпко лишался всего, и судна, и товара, и моряков, которые, наверняка, уйдут на службу к моему тезке из Ладоги.

Правда, был еще один вариант. Обвиняемый мог потребовать божьего суда и выйти на круг с мечом в руке. После этого проходил поединок и круг покидал тот, за кем Правда, а кого боги признали виновным, оставался в нем, естественно, мертвый. При этом от поединка можно было отказаться. Однако это удар по репутации и если Храпко кинет мне вызов, то я его приму. Впрочем, купец на это вряд ли решится, а если выйдет на божий суд, то умрет.

Получив консультацию от волхва, который заверил меня, что среди заседателей суда будет "наш человек", я поблагодарил Огнеяра за науку и занялся подбором вооружения для своих будущих дружинников. Вместе с Лучаном Градко посетил арсенал храма, надо сказать, что богатый, но наполненный старым оружием. Здесь выбрал кольчуги наиболее распространенных размеров, щиты, шлемы, мечи, несколько мешков, которые были наполнены копейными наконечниками, полсотни боевых и сотню метательных ножей, три десятка секир и кое-что из снаряжения. Вуй-кмет, который отдавал мне свои запасы, словно от сердца отрывал, сказал, что все это будет приведено в порядок и доставлено в Аркону с попутным судном. После чего он поскорее выпроводил меня за стены храма. Видимо, старый вояка решил, что если я задержусь, то попробую еще что-то урвать, а он этого вынести не мог.

Я снова оказался в городе и отправился в сторону храма Велеса, второго главного святилища в Волегоще, и пока шел, думал о своем. Вроде бы все ровно и вокруг меня мирный город. Конфликтов не намечается, иди и ворочай в голове мыслишки. Но отчего-то, спустя несколько минут после того, как я покинул храм Яровита, мне стало неуютно, а в районе солнечного сплетения образовался тревожный комок. Прислушался к своим чувствам, и причина беспокойства была обнаружена. За мной наблюдали, причем явно не друзья. Позади кто-то шел и бросал в мою спину злые взгляды.