Роджер Желязны - Ружья Авалона

Тут я почувствовал волчий голод, а потому отправился на поиски обеда и новостей, именно в таком порядке.

Не успел я отойти подальше от двери, как один из двух стражников, которых я запомнил с минувшего вечера, – тот, что провожал меня спать, – подошел ко мне и сказал:

– Лорд Ганелон просит вас отобедать с ним в его апартаментах, когда пробьет колокол.

Я поблагодарил, обещал непременно явиться, вернулся к себе и отдыхал на кровати, пока не настало время. А потом направился к Ганелону.

Мышцы мои начинали болеть, добавилось и синяков. Что ж, это неплохо и поможет мне выглядеть старше. Я постучал в дверь Ганелона. Впустил меня мальчик, затем немедленно присоединившийся к другому юнцу, расстилавшему скатерть на столе перед очагом.

Ганелон в подпоясанной куртке, брюках и сапогах – все зеленого цвета – сидел в кресле с высокой спинкой. Когда я вошел, он поднялся и пошел навстречу поприветствовать меня.

– Сэр Кори, мне уже доложили о ваших сегодняшних подвигах, – сказал он, пожимая мне руку. – Теперь рассказ о том, как вы несли Ланса, кажется еще более достоверным. Должен признаться, что подобной доблести от человека вашего облика я не ожидал… Не хочу, конечно, вас этим обидеть…

Я усмехнулся:

– Никаких обид.

Он подвел меня к креслу, подал мне бокал с белым вином, которое было для меня слишком сладким, и сказал:

– Глядя на вас, я мог бы решить, что справлюсь с таким одной левой… Но вы пронесли Ланса целых пять лиг да еще убили по дороге двух клятых кошек. Он рассказал мне и о каирне из больших камней…

– Как он сегодня? – перебил я.

– Пришлось приставить к нему часового, чтобы он не поднимался с постели. Этот бугай захотел было встать и погулять по замку. Господом клянусь, я не выпущу его из кровати еще целую неделю!

– Значит, ему лучше.

Ганелон кивнул:

– За его здоровье.

– За это стоит выпить.

И мы выпили. А потом он сказал:

– Если бы в моей армии все были вроде вас с Лансом, вся история могла бы сложиться и по-другому.

– Какая история?

– Да с Кругом и его стражами, – ответил он. – Вы слыхали?

– Ланс упомянул, но это и все.

Один из мальчиков обжаривал на слабом огне насаженный на вертел громадный шмат говядины; время от времени, поворачивая вертел, он поливал мясо вином. Иногда запах достигал моих ноздрей, вызывая раздраженное бурчание в желудке и ответный смешок Ганелона. Другой мальчишка отправился на кухню за хлебом.

Ганелон долго молчал. Он допил свой бокал, налил по новой. Я все еще смаковал первый бокал.

– А вы слыхали когда-нибудь об Авалоне? – наконец спросил он.

– Да, – ответил я. – Когда-то от бродячего барда довелось мне услышать такую песню: «На берегу реки благословенной заплакали мы, вспомнив Авалон. В руках мечей бесславные обломки, щиты развесили мы на деревьях. Разрушены серебряные башни, в кровавом море скрылись мостовые. Так сколько, сколько миль до Авалона? И все, и ни одной. Разрушены серебряные башни…». [3] Перепев псалма 136 «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе».

– Авалон пал? – удивился он.

– Возможно, певец был помешанным. Я не знаю ничего об Авалоне. Просто запомнились стихи.

Ганелон отвернулся и молчал несколько минут, а потом проговорил дрогнувшим голосом:

– Было, было такое место. И я жил там много лет назад. Не знал я только, что Авалон пал.

– Почему же оставили вы это место? – спросил я.

– Я был изгнан правителем Авалона – колдуном, лордом Корвином из Амбера. Сквозь тьму и безумие послал он меня сюда, чтобы я страдал и умер… о, я страдал, и смерть много раз бродила так близко… Я искал дорогу назад, но никому она не ведома. Я спрашивал у колдунов и даже у плененной твари из Круга, прежде чем мы убили ее. Дороги на Авалон не знает никто. Как сказал поэт? «И все мили, и ни одной», – неправильно процитировал Ганелон. – А вы не помните имя того барда?

– К сожалению, не помню.

– А где находится Кабра, откуда вы держите путь?

– Далеко на востоке, за морем, это островное королевство.

– Есть какая-нибудь возможность нанять там отряд? Я могу заплатить.

Я отрицательно покачал головой:

– Страна невелика, вместо армии – просто ополчение, да и дорога в один конец займет несколько месяцев по земле и суше… И в наемники их не заменишь, народ не слишком воинственный.

– Тогда вы не похожи на своих соотечественников. – Ганелон еще раз внимательно взглянул на меня.

Я медленно тянул вино, а потом ответил:

– Я был инструктором королевской стражи.

– Тогда, быть может, вы согласитесь остаться здесь и позаниматься с моими воинами?

– Я останусь на несколько недель и помогу вам.

С мгновенной строгой улыбкой он кивнул:

– Печально слышать, что дивный Авалон пал… Но если это так, значит, и властелин его, должно быть, мертв ныне… – Он осушил бокал. – Значит, бывают такие времена, когда и демону не защититься… Прекрасная мысль. Выходит, и у нас есть шанс одолеть своих демонов.

– Прошу прощения, – поспешил заметить я, посчитав причину удобной. – Если вы имеете в виду Корвина из Амбера – он не умер, когда все это произошло.

Бокал хрустнул в его ладони.

– Вы знаете Корвина?

– Нет, но слышал о нем, – ответил я. – Несколько лет назад я повстречался с одним из его братьев, парня по имени Бранд. Он рассказал мне тогда об Амбере и о битве – Корвин и его брат по имени Блейз вели целую орду против другого своего брата, Эрика, защищавшего город. Блейз сорвался с горы Колвир, а Корвина взяли в плен. После коронации Эрика его ослепили и заточили в темницу под замком. Там он сейчас, быть может, и пребывает, если уже не умер.

Пока я говорил, Ганелон побледнел.

– Все эти имена – Бранд, Блейз, Эрик, – промолвил он, – я слыхал от него в былые дни. Давно ли вы обо всем этом слышали?

– Года четыре назад.

– Он заслуживал лучшей участи.

– После того как он так обошелся с вами?

– Ну, – ответил Ганелон, – у меня было время поразмыслить… и в общем не то чтобы у него не было причин поступить так со мной. Он был силен – сильнее вас и Ланса, – и умен. Иногда он даже бывал веселым. Уж лучше бы Эрик убил его сразу, а не мучил. Я не люблю его, но моей ненависти поубавилось. Чертяка заслуживал лучшей доли, вот и все.

Мальчик вернулся с корзинкой хлеба. Другой уже снял мясо с вертела и на блюде поставил его посреди стола.

Ганелон кивнул.

– Поедим, – предложил он, поднялся и подошел к столу.

Я направился следом. Во время еды мы по большей части молчали.

Набив желудок до отказа и утопив его содержимое в еще одном стакане слишком сладкого вина, я начал зевать. После третьего зевка Ганелон ругнулся:

– К чертям, Кори, прекратите! Это заражает! – И подавил зевок. – Не пойти ли нам освежиться? – сказал он, вставая из кресла.