Александр Кубарев - Великие Таринари [Часть 1]

— На то есть причины, — сухо ответил Дорилун, погружаясь в мысли. У него уже зрел план по поискам этого загадочного воина, который смог воспротивиться ему, самому могущественному человеку, каким он себя считал. Он ставил себя выше Норгарда, полагая, что управляет им как пешкой, не боясь последствий своих действий, ибо во всех его ошибках все будут винить именно короля. В принципе, так оно и было. Король прислушивался к советам мага, но в основном из-за того, что сам его опасался. Он не хотел идти против Дорилуна, думая, что своим одобрением его предложений, он укрепляет его доверие. Но Норгард не подозревал, что у Дорилуна свои взгляды на все это.

Торн ждал дальнейших распоряжений, не мешая Дорилуну думать. Сам он думал о том, как бы побыстрей оказаться дома. Он уже начал представлять себе, как приходит домой, ест самую вкусную еду в мире, которую приготовила для него самая красивая и самая умная в мире жена. Как они сидят с женой и детьми у огня, как он рассказывает своим детям историю, а они смотрят на него восхищенным взглядом. Он всегда стремился к тому, чтобы его сыновья не издевались друг над другом, а наоборот, защищали и поддерживали друг друга, чтобы держались вместе. Тогда они вырастут сильными и мудрыми. Его жена с этим была полностью согласна, и она помогала ему в этом. Его мечтания прервал мерзкий скрипучий голос Дорилуна.

— Ты должен отправиться к королю. Передай ему, что все во дворце сегодня должны лечь спать до захода солнца, и никого не должно быть даже в коридорах. Потом предупреди горожан и стражу. К заходу солнца никого не должно быть на улице, нигде не должен гореть огонь, все должны вести себя молча, никто не должен даже шептаться. Кто не подчинится, тот будет мертв, так и скажи.

— Ты хочешь оставить город совсем без охраны? Даже без дозорных? А если на город нападут? — выпучив глаза, спросил Торн.

— С городом ничего не случится, он будет под моей охраной. — Спокойно ответил маг. — Иди же, и не теряй времени, потому что у тебя его мало.

Торн спрыгнул с кресла и побежал выполнять приказ, с сожалением и недоумением думая о том, что сегодня не будет никаких историй и никакого огня. Выбегая из зала, он не заметил, как по лицу Дорилуна расплывается зловещая довольная улыбка.

Путники уже перешли то место, где Прад наткнулся на людей, которые оказались знакомыми Митора, пересекли мост и направились направо, вдоль реки. Ближе к горам, над которыми поднималась полная луна, взошедшая в том месте, куда скатилось солнце. Она освещала им путь, а горы заставляла отбрасывать зловещие тени, которые стелились по равнине перед горами. Прад невольно замедлил шаг, засмотревшись на луну. Он думал о том, как она одинока в своих путешествиях по небу, пытается помочь солнцу освещать землю, чтобы не оставлять живых существ совсем без света, когда оно исчезает за горизонтом. Она всеми силами борется с мглой. А звезды, которые должны помогать ей в этой борьбе, больше похожи на горящие глаза голодных волков в темном лесу, которые окружили ее и хотят разорвать на куски. Ведь на солнце они не посягают, потому что боятся его, поэтому днем даже носа не показывают. Луна пытается разогнать тьму, и ей это удается из ночи в ночь. Некоторые считают, что луна и солнце — это одно и то же око Богов, которое за горизонтом прикрывает свой свет и поднимается в обратный путь, не мешая людям спать. Но Прад думал иначе, он полагал, что это два разных Бога: один правит днем, а другой ночью…

Митор, шагавший рядом, хоть и заметил, что Прад замедлил шаг, но свой шаг не сбавил, он почувствовал печаль в воине, но решил, что через пару мгновений эта слабость пройдет. Он невольно потянулся мыслями к его разуму, подумав о том, почему ему сразу это не пришло в голову. Он мог бы сразу о нем все узнать, и о его намерениях тоже. Но тут же почувствовал, будто наткнулся на невидимую стену, и, прежде чем успел удивиться этому, ощутил, как позади них, со стороны ущелья, начинает сгущаться тьма, начинает сжиматься и приближаться к ним.

Прада отвлекло от размышлений то, что он почувствовал какое-то неясное движение в воздухе, похожее на рябь по воде. И в это же мгновение чуть не налетел на старика, который остановился спереди. Прад заметил, что он напрягся и нервно копался в своем мешке. Но прежде, чем он успел что-либо спросить, Митор достал небольшую бутыль и кусок материи.

— Быстро, протри этим свои мечи, иначе они будут бесполезны, — торопливо пробормотал старик, выливая на тряпицу содержимое бутыли. — И приготовься уничтожить это или умереть, — добавил он, вытаскивая из-под плаща кинжал и протирая приготовленной тряпкой. Он передал ее Праду и начал что-то бормотать себе под нос.

Прад, не задавая лишних вопросов, молниеносно выхватил мечи и за мгновение протер их. Старик перестал бормотать, и, Прад увидел, как его мечи и кинжал Митора начинают светиться красным светом, как будто изнутри. Не успев задать ни одного вопроса, воин услышал позади них неясный шум, как будто шорох по траве. И все его нутро будто закричало, чтобы он обернулся. Прад повиновался внутреннему зову и обернулся, чтобы ужаснуться от увиденного и молниеносно замереть в боевой стойке, держа в руках два пылающих меча.

— Мы не можем этого так просто оставить, — мелодичным, но суровым голосом произнес Фариландэль, обращаясь к совету, состоящему в основном из друидов, которым было уже несколько сотен лет.

— А ты предлагаешь собрать войско, пойти и всех уничтожить? — Спросила одна из друидов спокойным, когда-то нежным и мелодичным, а теперь с каплей суховатости голосом.

— Нет, но что-то нужно предпринять. Действия этих людей выходят за все границы, — уже мягче произнес молодой мастер-лучник, понимая, что не в праве что-то требовать от совета.

— Ступай, Фариландэль. Мы это обсудим и вынесем решение, — сказал Лотифанис, приподняв руку. Он был главой гильдии магов и состоял в совете старейшин.

Молодой эльф с надеждой взглянул на Алутира, его учителя, единственного, кому он безропотно верил. Алутир ранее был мастером-лучником, пока не занял место в совете. Он никогда не жалел о том, что его ученик стал мастером-лучником вместо него. А наоборот, гордился им, его победой, ведь именно к этому он и стремился, чтобы его ученик был достойным. Но Алутир ничего не сказал, лишь чуть кивнул ему, тем самым, говоря, чтобы он уходил.

Фариландэль склонил голову и вышел из зала совета, думая, что им только и нужно, чтобы что-нибудь пообсуждать. Но тут же осекся, понимая, что они все-таки намного мудрее его, и, он не может предложить более мудрое решение, чем любой из старейшин, не говоря о целом совете. Он спустился от храма по мосту, выполненному в виде дуги, соединявшей Парящий храм старейшин с землей. Было уже поздно, солнце скатилось за горизонт, и город эльфов был освещен неярким светом зеленоватых светильников, которые были повешены на всех постройках и равномерно освещали весь город. Почти все эльфы носили одежду зеленых оттенков. На Фариландэле были темно-зеленые штаны и светло-зеленая рубаха, на ногах мягкие сапоги, на плечах тонкий полупрозрачный плащ-накидка, а на голове небольшая шапка с серебряным узором в форме натянутого лука со стрелой — знака мастера-лучника (золотые узоры только у глав гильдий, серебряные у мастеров, а у остальных — медные). При нем всегда был большой красивый лук с колчаном стрел за спиной и длинный легкий клинок на поясе. А в сапогах он всегда носил метательные кинжалы, по три в каждом (они находились спереди и по бокам, сзади кинжала не было, чтобы не поранить ноги).