Ал Кудряшов - Блондинка и некромант

Конечно, в процессе сохранения скромности Вика убедилась в том, что тело не совсем ее. Или совсем не ее. Оно уменьшилось в объеме, но стало гораздо изящнее и стройнее.

— Эраноэль? — жалобно пролепетал Ринар, еще лелеющий надежду, что чудовищное недоразумение развеется. Сейчас ведьма расхохочется. Может быть, покажет язык и сознается в том, что она — это она. Но голосок, в котором чувствовался нежный звон серебряных колокольчиков, разбил последние надежды:

— Нет! Вика Мальцева! И верни мне мое тело! Ты же его украл?.. Все! Я обиделась!

Девушка чуть отвернула головку, одновременно вздергивая подбородок.

Поза «обиженная принцесса». Композиция, убойно действующая на мужчин. Композиция, после которой оставалось только выбирать, какой тип веревок вить из зрителей. И насколько туго. И не важно, что вокруг тебя летают и скрипят оранжевыми зубами. И даже слегка гудят, словно рассерженный трансформатор.

Ринар завис перед девушкой.

— Этого не может быть! За что мне, старому больному некроманту, это наваждение?

Вика скосила взгляд на вращающиеся в глазницах шары. Ее размышления были простыми. Может быть, простить черепушку? В конце концов, тело было очень неплохим. Похоже, в нем не надо бороться с целлюлитом, как и вообще с лишним весом. Можно носить любые джинсы без опаски не влезть в них через месяц. Не надо пыхтеть в тренажерных залах перед курортным сезоном… Зама-а-анчиво! Вика соизволила не дожидаться вопросов: «За что ты на меня обиделась?», «Что-то не так?», «Что я такого сделал?» Да и других дурацких мужских вопросов, когда те пытаются отыскать несуществующую логику впадения в обиженное состояние. Она даже кокетливо улыбнулась:

— Я вижу…

— Что же ты видишь, несчастная?

— Что ты очень болен. Это же надо так запустить болезнь, чтобы осталась одна черепушка с парой глаз! Да еще светящаяся! — Тут девушка забеспокоилась: — А это не заразно?

— О бестолковая курица! Дочь росомахи и гоблина! Это не может быть зара…

Мощному удару позавидовала бы любая профессиональная волейболистка. Нежная девичья ладонь отправила череп, словно мяч, оставляющий оранжевый шлейф, сначала в одну стену, от которой он отрикошетил в грязный пол. Потом он ударился в другую стену и закатился под стол.

Вика немного перегнулась, чтобы заглянуть вниз.

— Я вижу, что болезнь поразила и твой мозг. Разве можно говорить девушке такие гадости? Эй, ты там живой? Ну или целый? В общем, я тебя не расколотила?

Из-под стола донеслось гудение. Ринар, немного неуверенно покачиваясь в воздухе, вновь завис напротив девушки.

— Может, еще не все потеряно? — проскрежетал он. — Смертный не смог бы сбить мою сущность с такой легкостью. Итак, давай начнем сначала.

— Обычно я второго шанса не даю, — поджала губки Вика, но затем кокетливо улыбнулась: — Но ты так необычен, что чем-то запал мне в душу. Я так понимаю, что могу чем-то тебе помочь? Только, чур, без интима. Я пока не готова… С таким, как ты.

Ринар с досадой зарычал. Но ругаться не стал. Лишь с опаской покосился на изящную ладонь, столь трепетно поддерживающую аппетитную плоть.

— Хотя… — Вика оценивающе прищурилась, разглядывая пылающий череп. Хихикнула. — Если у тебя вдруг откуда-нибудь вырастет интересный отросток… Впрочем, нет! Забудь! Я не такая! Меня еще завоевать надо. Для начала: здесь есть какой-нибудь шикарный ресторан?

Ринар застонал, но постарался держать себя в руках:

— Спокойно, Ринар! Не для того ты два столетия ждал!

— О, тебя зовут Ринар? Мне нравится! И — да, озабоченных старикашек я не переношу. Так что поищи другую молоденькую дурочку. Ресторан отменяется!

— Вика! — взревел Ринар. Сейчас он очень жалел, что не смог проникнуть в этот мир всей сущностью. Ведь тогда можно было бы попросту растерзать эту глупую блондинку. — Ты можешь думать еще о чем-нибудь, кроме кобелей и того, что с ними связано?

— Разве тебе неприятно, что я о тебе так думаю? — Идеальные брови девушки удивленно поползли вверх.

— Я не кобель! Так, стоп!.. Подозреваю, это может длиться бесконечно!

— Ну ладно-ладно. Чего ты взбеленился? Я, так и быть, даю тебе второй шанс. Начнем сначала. И бла-бла-бла. И вообще, ты не мог бы мне принести какую-нибудь одежду? Тебя ведь это не затруднит?

— Вот с этого и начнем, пожалуй. Ты не чувствуешь в себе сил сотворить одежду?

— Ты рехнулся? Кажется, я напрасно дала тебе второй шанс. Или твой мозг отшибло во время полетов?

— Я понимаю твое недоумение. Если быть откровенным, я должен был вплавить в эту сущность только твою ауру. Твоя душа должна была погибнуть вместе с сознанием.

— Гадкий Ринарчик! — сузила глаза девушка. — Я тебе еще это припомню. И кто же должен был оказаться на моем месте?

— Могущественная ведьма, которая могла переместить мою сущность в любое подходящее тело. Либо сотворенное ею чисто магически с нуля. Либо какого-нибудь разумного после умерщвления его личности. Либо считанное с матрицы моего бывшего тела, с матрицы, в которую записывается все, что происходит во Вселенной… Ну а сотворить себе одежду ей вообще — раз плюнуть.

— А я тогда вообще зачем?

— Ее аура была надежно защищена от любого воздействия. Смешав ее сильную и твою слабую ауры, я должен был получить над ведьмой полный контроль. Но что-то пошло не так. Совершенно не так. И тело не должно было трансформироваться. И твоя личность почему-то оказалась сильнее. И под контроль я тебя не могу взять. Ни одна попытка не сработала.

— Да! — Вика гордо выпятила пухлую губку. — Мы, русские, такие! Нас лаской надо брать. Во всяком случае, меня. — Девушка хихикнула, кокетливо стрельнув глазками в сторону черепа. Флирт и кокетство были ее стихией и даже образом жизни. И ее совсем не смущало, что Ринар обращал мало внимания и на прелести, и на кокетство. Просто иначе общаться с кем-то, кто хоть как-то относился к мужскому полу, она не умела. — А что такое аура?

— Аура — это инструмент мага. Ну или ведьмы. У смертных аура — трудно различимый бесполезный придаток. Нужен талант, чтобы с помощью ауры менять реальность. Если сильно упростить, то это словно кисть в руках художника. Один может создать шедевр, которым будут восхищаться, другой намалюет какую-нибудь мазню, не интересную никому. Отличие только в том, что обычный смертный даже мазка не сможет нанести на холст. Второй функцией ауры является накопление магической энергии для преобразования реальности. Чем насыщенней и объемней аура, тем сильнее колдовство. Но чем сильнее колдовство, тем дольше придется восстанавливать израсходованный магический запас.

— Ой, а у меня есть аура? — едва не подпрыгнула Вика, не обращая внимания на то, что некоторые места, за которые она так упорно сражалась, стало наблюдать гораздо легче. Впрочем, это могло быть сделано осознанно. Ну или на уровне инстинктов. Сметливая девушка уже поняла, что с Ринаром выпутаться из сложившейся сказочной ситуации будет гораздо проще. Поэтому — ну пусть посмотрит. Пусть пооблизывается. Тем более что непосредственно в том виде, в каком пребывал некромант, перейти к практическим действиям было проблематично. Ее девичья честь была вне опасности. Собственно, увы, опасаться было некого. Во всяком случае, пока сама девушка эту самую честь собиралась сохранять. И она пока не принималась соблазнять странный череп всерьез. Так что никто не мог бы обвинить ее в раскрутке динамо: поводить бедного ухажера за нос, пообещать заоблачное наслаждение, а потом — тапки врозь и нам с тобой не по пути. Ну а как иначе? Череп — он череп и есть. Хоть и оранжево-стеклянный. Хоть и полыхающий… Чего тут соблазнять-то? Если всерьез? Нет-нет! Ну чуть-чуть приоткрылись соски. Ну чуть-чуть приоткрылся голенький лобок. Разве это повод обвинять ее в соблазнении? Так что совесть чиста.