Галина Гончарова - Средневековая история. Граф и его графиня

Граф ее доводов не примет.

Она – баба. То есть телка по определению. Вы бы стали беседовать с хомячком о его вкусах, оборудуя аквариум? О, нет. Все устраивается так, как нравится человеку. А хомячок… сдохнет – нового купим. Значит, рано или поздно граф начнет закручивать винтики. Потом пойдет налево. А она лишится репутации, ибо кучу времени будет тратить на скандалы. И вообще – как ты дела ведешь, если со своим мужем договориться не можешь?

Не-ет, такой номер не пойдет.

Развод?

Лиля покусала ноготь, прямо через перчатку.

Дадим Джерисону месяц. В течение которого она будет вести свою нормальную жизнь.

Если он проявит себя, как умный человек – отлично. Если начнет давить ей на психику – разрулим ситуацию жестко. Кстати, надо бы начать подготовку уже сейчас. Найти милую даму, которая за энную сумму, полученную от постороннего лица, согласится получить удовольствие. Ну и раскрутить графа на пару побрякушек… что, думаете, таких нету? Ну-ну…

Вопрос в другом. Давать или не давать?

С одной стороны – лучше бы не. Мало ли чего товарищ нахватался по командировкам.

С другой стороны – мало ли что и где случится?

Возьмем противозачаточное у Джейми. Пока она замужем – это нормально. Она тоже не монашка. И секс – такая же потребность организма. В данном случае, ибо о любви речь не идет. А вот для восстановления гормонального баланса – надо бы хоть пару раз… Вот уж что другое, но отказывать мужу в его законных супружеских правах Лиля не собиралась. Хотя и бросаться на шею с воплем «Милый, я тебя хочу», – тоже. Что выйдет, то и выйдет.

А получив искомое – он может успокоиться и начать жить, как привык. Появится возможность провести «краш-тест» пораньше.

Сегодня мужа гоним?

Посмотрим. Может, и гнать не придется. Иди сюда, супруг, я на все согласная…

Лиля вдруг ехидно усмехнулась.

Если он сможет безболезненно выставить из ее спальни Миранду, двух собак и мангуст. Ладно. За последних она ему даже спасибо скажет. А то мангуст-мальчик, Таш, повадился спать у нее на голове. А видеть, открывая глаза, мангустовую филейную часть с прилегающими органами… Кому-то нравится?

Я поделюсь!

Центр красоты строился активно и реактивно. Уже сейчас были готовы стены, собирались делать крышу… Лиля осталась довольна.

Скоро, уже скоро, в этом году он распахнет свои двери. Скорее бы…

Торес Герейн отчитывался перед хозяйкой, и видел – довольна.

Вместе еще раз распланировали.

Летний зал – с верандой. Зимний зал – с большими окнами и здоровущими каминами.

Десять примерочных. Больше – не нужно. Семь – на первом этаже, три – вип, на втором. Помещения для персонала, кладовые, мастерские…

По всему видно – места хватало впритык.

– А если нам еще земли докупить? Ваше сиятельство?

Лиля мысленно пересчитала наличность. Эввиры за дело взялись рьяно и процент капал. Девушки активно плели кружево. А уж что до зеркал и стеклянной посуды…

– А, покупай! Потом она тут золотая будет.

Герейн радостно потер руки.

– Так может, тут и сад завести…

– Там посмотрим.

Хотя идея с парком Лиле понравилась. Там можно игровую для детей устроить, что зимнюю, что летнюю. Можно – дорожки. Кусты фигурно подстричь. Ну и кучу всего… те же качели – не изобретение.

Центр моды Мариэль.

Звучит!

Альдон Роман листал свежеотпечатанное «Слово Альдоная». Пока – десяток страниц, единственный экземпляр. Пока…

Но навстречу Лилиан встал. И даже соизволил чуть наклонить голову.

Лиля тут же отвесила поклон, опустилась на колено, сотворила все полагающиеся знаки…

– Пресветлый…

– Встань, дитя Альдоная…

Вот чем Лиле откровенно нравились местные священники – они никогда не обращались «дитя мое». Четко – «дитя Альдоная». Ибо все мы – дети его. А то как-то бездарно звучит обращение «дитя мое» от попа, которому так и хочется ударение на первый слог сделать. Не-ет, тут нет «раба божьего». Тут есть «дитя Альдоная». Большая разница?

Принципиальная.

Лиля послушно поднялась, села в кресло и даже выпила немного черничного отвара – альдон ей спиртного не предлагал, уже усвоил…

– Я слышал, вернулся твой супруг?

– Да, пресветлый.

– Полагаю, ты встретила его радостно, как и полагает?

Подтекст читался откровенно. Встретить-то ты его встретила. А потом?

Лиля опустила ресницы.

– Джерисон Иртон – мой муж.

– И вы, разумеется, будете счастливы. Я буду молиться за то, чтобы у вас все сложилось хорошо.

У вас было так выделено голосом, что Лиля чуть не улыбнулась.

Ну да.

Джерисон альдону никуда не уперся. А вот Лиля – важна. Ибо бумага и технология печати. А потом вдруг и чего еще?

До идеи гравюр тут еще не дошли. А она ведь кое-что помнит… Но это пока придержим в рукаве.

Хорошо уже то, что она может обратиться за помощью к церкви. Монастырь – не лучшее место. Но все-таки… смотря как его оборудовать. Иные ученые монахами и были. А иные монастыри – борделями.

– Да услышит вас Альдонай…

Альдон кивнул – и плавно перешел к тому, что его интересовало. А именно – к бумаге и ее производству.

Крапива, конопля, другие волокнистые растения – что-то было куплено, что-то засеяно, оставалось устроить цеха и оборудование. Часть уже была готова в Тарале.

Определились с составом чернил. Лиля с ними чуток помучилась, но теперь они не расплывались при малейшем попадании воды. Вообще-то это уже до нее сделали, но чернила были грубые и нехорошие. А вот если процедить, добавить чуть спирта…

Маленькие такие хитрости. Но ведь полезные?

Бумага, чернила, рабочие – не графиня ж будет этим заниматься, а стало быть надобны грамотные люди – кто?

Лучше всего – монахи. Они и неглупы, и образованы – в отличие от части местного дворянства. Альдон, когда с ним об этом заговорили, даже нос кверху задрал. Да и было отчего. Хвалила Лиля монахов так, словно собиралась по весу золота продавать.

Ну а если монастыри и правда являлись центрами культурной жизни?

Так что были выбраны герои-первопечатники, сейчас они тренировались с уже имеющимися литерами, но вскоре их ждал новый набор. И даже был согласован уже первый список изданий.

В котором наряду со «Словом Альдоная», житиями святых, королевскими указами и «Книгой семейств» (местный аналог с генеалогическими древами и подробной росписью – кто, кому, кем и когда приходился) стояли две скромные строчки.

Букварь.

Арифметика.

И вот за них Лиля стояла насмерть. Так и так, чтобы дети хоть что-то знали, учить их письму и счету. А потом уж они и сами учиться начнут.

Так что альдон подумал, понял, что эти книги будут полезны – и согласился. А Его величество и спорить не собирался.