Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга1.
- Название:Sindroma unicuma. Книга1.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга1. краткое содержание
Это городское фентези, близкое к научной фантастике. Не пугайтесь вступления. Дотерпите. В нем просто рассказывается что произошло в мире. Без этого будет трудно понять мироустройство романа. Действия происходят в научно-магическом институте. Г. героиня девушка Эва — студентка, на долю которой выпало немало бед. Рассказывается о её жизни, учёбе, о людях что ей помогают и наоборот терзают. Г. герой как раз из последних. Мир романа достаточно жесток. Но в повествовании есть и юмор, и ирония. Все герои очень живые, яркие.
Sindroma unicuma. Книга1. - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В это время раздался короткий тренькающий звук, как если бы порвалась струна гитары. И точно, кое-что лопнуло в зале. Одна из цепей, удерживавших каскадную люстру.
Г-н Рамши принялся растерянно теребить кончик шарфа: у преподавателя нашлись проблемы поважнее, чем прислушивание к какому-то треньканью. Он начал осознавать, что на него только что напали самым подлым образом, и замешательство на лице мужчины сменилось гневной маской. Преподаватель не мог выбрать — бежать ли ему с жалобой в деканат или напрямую к ректору. В то же время г-н Рамши едва удерживался, чтобы не опуститься до банального бегства, а неторопливо покинуть холл с оскорбленным видом. Эти сомнения дорого ему стоили.
Я же застыла в нерешительности, потому что, во-первых, из головы улетучились все мысли, а во-вторых, рядом находился преподаватель, на которого следовало полагаться. Он знал, что и как нужно делать. Об этом гласил следующий пункт студенческого кодекса, замигавший аварийной сиреной в моей памяти: «В нестандартной ситуации, связанной с вис-возмущением, самостоятельных решений не принимать, выполнять указания первого по старшинству специалиста» . В общем, как послушная и исполнительная студентка, я решила, что случилась самая что ни на есть нестандартная ситуация.
Щелк! — лопнула еще одна цепь.
Наша компания синхронно задрала головы к потолку, разглядывая перекошенную люстру.
Щелк. Щелк. Щелк, — лопнули поочередно три цепи.
С каждой обрывающейся цепью сооружение из металла и стекла кренилось все сильнее, и теперь напоминало диагональные кольца Сатурна с картинки из учебника астрономии.
Щелк, щелк, щелк, щелк…. — тросы толщиной с руку разрывались точно волосинки.
«…пять, шесть, семь, восемь, девять…» — бормоча, подсчитывала я рвущиеся цепи, а глаза прилипли к накренившейся люстре, не в силах оторваться от апокалиптичной картины.
Да, правда состоит в том, что люди не могут жить без зрелищ, насыщающих мозг адреналином. При этом зрачки у зрителей расширяются, дыхание учащается, пульс зашкаливает. Падкие до зрелищ зеваки не понимают, что стоят аккурат под люстрой, и осиное жало ее кончика зловеще поблескивает, нацеливаясь им в лоб. То есть мне.
Каскад колец съехал в одну кучу, громада подвесок жалобно позвякивала, часть лампочек потухла.
Оказывается, до нестандартной ситуации люстра покоилась на двенадцати прочнейших металлических цепях-канатах, и сейчас тяжеленная конструкция обреченно повисла на последней уцелевшей из них.
Затем и эта ниточка лопнула с жалким треньканьем.
Смешалось в кучу.
И почему вся биография не промелькнула перед глазами? Ведь обещали же!
«В последние мгновения жизни воспоминания проносятся метеором». Ну, и где метеор? Теперь знаю, что неправду говорят. Вместо этого чистый экран, звуки, будто через толщу воды и полнейшее опустошение.
Ничего не пронеслось и ни капельки не вспомнилось. Хоть бы мельком увидеть мамино лицо — ан нет его, лишь ослепительная белизна.
Ну, если биография отказалась прокручиваться, может, это вовсе и не последние мгновения жизни? А предпоследние.
Хорошая шутка.
Заходилась нездоровым истерическим смехом «лисичка», показывая пальцем на покореженную люстру посреди холла. Прислонившись к стене, раскачивалась на корточках подружка мелкой, с окровавленным лицом. Девчонка не успела отвернуться от стеклянного крошева, брызнувшего в стороны при ударе о пол.
Где-то в углу, сжавшись в комочек, подвывал господин преподаватель:
— А-а-а, убили… покалечили… как же я с израненной душой творить буду… а-а-а…
Меня держали на руках, похлопывали по щекам — небрежно, но несильно. Потом уложили на пол, наспех смахнув ковер из осколков, и начали тормошить, делать искусственное дыхание, прикладывать ухо к груди и стимулировать сердцебиение ритмичными продавливаниями грудной клетки.
А и не надо! Жива я, жива. Дайте только отдохнуть немножко.
— Дыши уже! — сердито сопел кто-то над ухом. — Или на органы порежу.
Я открыла глаза. Пыль давно осела, покрыв горизонтальные поверхности, святого Списуила, меня и моего спасителя, уже отчаявшегося вернуть сознание в бренное тело.
— Жива! — раздался облегченный вскрик, и мой взгляд натолкнулся на круглую как блин физиономию, русый чубчик и встревоженные серые глаза.
Это могла быть 5 глава
Несомненный плюс состоял в том, что месторасположение медпункта перестало быть для меня тайной. К тому же я познакомилась с персоналом, опекающим сие учреждение здравоохранения, вернее, с его единственным медкоммандором — фельдшером Клариссой Марковной или попросту Морковкой, о чем по дороге в обитель медицины успел сообщить спасший меня парень.
А еще у медицинской каталки, на которой я возлежала, стоял мрачный Генрих Генрихович Стопятнадцатый, расставшийся со мной не далее как два часа назад. Рядом с ним нервно переминался с ноги на ногу худощавый подтянутый мужчина с заметной сединой в волосах — декан факультета элементарной висорики, о чем тоже поведал вполголоса мой спаситель.
Сам же он сидел на соседней каталке, обнаженный по пояс и щедро обмотанный бинтами. Именно парнишка выдернул меня из-под падающей люстры и прикрыл собой. Разлетевшиеся осколки стекол порезали ему спину, и фельдшерице пришлось наложить швы в нескольких местах и смазать раны экстразаживляющими мазями.
Спаситель оказался широкоплеч и кряжист, имел накачанный пресс с рельефными кубиками. Я тут же представила, как парень поднимает гири или участвует в силовом троеборье, и на трибунах скандируют болельщики, а потом он обязательно получает чемпионский титул.
Мимо пробежала Кларисса Марковна, стрельнув в меня уничижительным взглядом. В обеих руках она несла капельницы.
С первых же минут фельдшерица показалась мне женщиной желчной и сварливой, хотя свое дело знала на «отлично». У Морковки и лицо соответствовало прозвищу, и сама она, переполненная недовольством и раздражением, не скрывала возмущения перед обоими деканами. Как тут не возмущаться? Сидишь спокойно, чаек попиваешь, зеваешь от уха до уха, шприцы с места на место перекладываешь да ампулы пересчитываешь, а тут раз! — и неожиданно подсовывают, на ночь глядя, нежданную работенку.
Так что Морковку можно понять. Ладно, я и парнишка — оба ходячие и вменяемые. Таким, как мы, толстокожим замазал раны зеленкой, градусник под мышку сунул и иди книжку дочитывать, на утреннем обходе встретимся.
За голубыми ширмами, условно разделявшими помещение стационара на две неравные части, находилась зона для тяжелобольных, в которой в данное время находилась остальная часть пострадавшей компании. По случайно оброненным фразам, по тревожной беготне Морковки, по скорбным, но решительным лицам деканов выходило, что, кроме порезов и прочих механических травм, у троицы, расселенной за ширмами, диагностировано помешательство различной степени тяжести.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: