Николай Волков - Плетение (трилогия)

- Конечно.

- Я найду тех, кто сможет его вылечить, и при этом не привлечет внимания. Мне уже безумно надоела эта чехарда.

Закончив фразу Ольга вышла из комнаты, и подошла к Лене.

- Все еще никаких вестей.

- Мам, у меня просто руки опускаются... Я ничем не могу заняться.

- Лена, это могло случиться и раньше. В конце концов, ты считала своего отца мертвым, а сейчас ты точно знаешь, что он жив. Жив, и о нем заботятся. С ним все будет в порядке.

- Мам, умом я это понимаю, но...

- Встряхнись. Отец начал это дело не просто так. Если он решил, что этим стоит заниматься, значит, остальное побоку, и, поскольку сейчас он не может ничего решать, все ложится на нас. Мы не одни, нам помогут, но именно нам придется связать все воедино.

- Как?

- Отсечем все лишнее, и оставшееся, пусть оно и будет невероятным, будет правдой. Насчет Артема - мы теперь во всем уверены

- Да.

- Жаль, что не удалось вытащить Артема, или Ильту...

- Ну... что получилось.

- Ладно. Тогда давай подумаем, кто мог бы это устроить с другого края.

- Никто.

Ольга устало покачала головой.

- Дочка, так не может быть. Все указывает на то, что в событиях, которые перед нами разворачиваются, участвует еще одна сторона. Сторона, цель которой - твой отец.

- Ты уверена?

- Более чем.

Ольга глотнула вина, и повернулась к дочери.

- Вот только я уверена также и в том, что не он один. Плетение, оставленное твоим отцом, оно странное.

Лена непонимающе посмотрела на мать.

- Объясни.

Она сделала приглашающий жест, и они прошли в комнату, где в полумраке приглушенно сияло плетение.

- В ту пору, как вы все смотрели на то, что должно случиться, я попыталась разобраться не в будущих событиях, а в прошлых. Видишь эту линию? Ту, что находится за пределами остального плетения?

- Да. Это начало чьей-то линии, или просто ряд событий...

- Нет. Логика узора подсказывает, что это не начало линии, а ее конец. Проследи ее.

Совсем как в детстве, когда в книжке надо было провести героя через нарисованный лабиринт, Лена принялась вести пальцем вдоль линии, и вскоре очутилась у другого ее конца.

- Она здесь толще? - удивилась девушка.

- Не просто толще. Смотри, в этом месте, а это уже глубокое прошлое, эта линия делится на две. Одна - делает вот здесь довольно хитрую петлю, и очень трудно углядеть тот момент, когда она возвращается именно к той линии, которую ты только что отслеживала. Присмотрись внимательно, и ты поймешь, о чем я говорю.

- В самом начале она толстая, дальше вполовину прежнего объема, и идет своим курсом, в ту пору, как от нее идут еще две... Как только одна возвращается... Она утолщается. Не понимаю...

- Я тоже. Но вот в чем загадка. Смотри, вот в этот момент, линия твоего отца выходит из этой же толстой. В этот момент - к ней присоединяются еще две. Не обращай внимания на остальной узор, все это здорово отвлекает. Смотри на них.

- Это моя и твоя линии.

- Да. И вот тут - самое интересное. Моя - я не могу ее проследить. Она прячется где-то в будущем. Твоя - идет параллельно линии Дайруса.

- И? Они ни к чему не приходят.

- Не совсем. Если следовать логике узора - приходят. Сюда.

Палец Ольги ткнул в пресловутую толстую линию.

- Но...

- Его и тебя хотят вывести за пределы плетения. Будь я проклята, если понимаю, что это значит, но это так. И, кроме того, меня в эту схему старательно не включают.

Лена неуверенно посмотрела на мать.

- Мам, а может позвать Верига? Он больше понимает в подобных вещах...

- Ну уж нет. Я не знаю, кто все это устраивает, и пока не узнаю - не смогу полагаться ни на кого. У меня хотят отобрать моего мужа и дочь, и кто бы это ни был - он пожалеет об этом.

- Мам... Нас же не убьют...

- Меня тоже. Проблема в другом. То, что меня не убьет, скоро пожалеет о том, что этого не сделало. Потому, что теперь будет моя очередь.

Полузабытье. Боль. Короткий всплеск сознания выхватывает отрывистые фразы...

- Двое в реанимацию. Мужчина около двадцати лет, множественные переломы, четыре пулевых ранения, большая кровопотеря. Женщина, около двадцати лет, множественные переломы, обожжено девяносто процентов поверхности тела.

- Странно, что еще живы. Готовьте кровь.

Темнота и боль.

- Это с места взрыва? Еще пострадавшие есть?

- Два сгоревших тела, притом в одном была еще и пуля.

- Бог ты мой, страшно то как...

- Что рвануло то хоть?

- Разбираются... Давайте уже, не то парень загнется...

Забытье.

Возвращается сознание.

- ... Видимо ему есть, ради чего жить, иначе бы так за жизнь не цеплялся. Что с той девушкой, которую вместе с ним привезли?

- Удивительно, что она еще жива. После такого - долго протянуть невозможно. Выживет - будет чудом.

- Слышал, что там проблемы с кровью...

- Да. У нее какая-то экзотическая группа.

- Дай ей бог, чтобы из-за этой экзотики выжила. Хотя после таких ожогов красавицей ей уже не быть. Выяснили кто они?

- Ее документы нашли в машине...

Забытье.

Боль. Дикая, нестерпимая, выдирающая сознание на поверхность.

- Тише, тише, милый... сейчас будет укольчик... Бедняжка... Все с тобой будет хорошо. Не сразу конечно, но ты поправишься... Повезло тебе. От взрыва стена уберегла, вот только собой и придавила.

Череда пробуждений и беспамятства. Уколы. Незнакомые лица. Больничная койка. Когда становится возможным говорить, не срываясь на болезненный крик, рождается один вопрос:

- Как там Ильта?

- Испанка твоя? Как ни странно - жива. Другая бы на ее месте давно померла, а она цепляется. Врачи говорят, что уже не в критическом, а просто в тяжелом состоянии. А ты отдыхай... К тебе завтра родных допустят.

Серые, пустые дни медленного выздоровления. Больничная еда. Бесконечные причитания матери, и дурацкие попытки отца выяснить что произошло. Люди из силовых структур с теми же вопросами. Никаких ответов ни для кого, и изображать, что настолько измучен, что еще не скоро сможешь говорить. Ильта крепнет, что не может не радовать. Может им и удастся выйти из этой передряги.

Время тянется бесконечной лентой. Радует только одно, руками уже можно понемногу орудовать, и Владик в тайне притащил ноут. Хотя все еще не настолько хорошо, чтобы им пользоваться.

- Очнулась твоя испанка.

- Что?

- Очнулась. Ненадолго, но пришла в себя. Ей больше чем тебе досталось. Врачи уже не знают, что и думать. Поговаривают, что может и полностью выкарабкается... Хотя при ее ожогах - даже не знаю, хорошо это или плохо. Вся красота девичья пропала. Некоторые после этого сами в петлю лезут.

- Выживет. А на остальное я деньги найду.

Появилась цель, и это стимулирует и принятие лечения, и личную заинтересованность в том, чтобы все поскорее зажило. Спустя неделю перевозят в клинику, в которой обслуживаются работники компании. На несколько секунд удается увидеть Ильту, и сердце сжимается от боли. От волос ничего не осталось, в обожженном теле почти не узнать ты красавицу, которой она когда-то была, и крепнет решимость сделать для нее все возможное.