Николай Басов - Посох Гурама

— Раньше нужно было думать, — бросил Лотар и пошел вперед, вдыхая воздух, напоенный запахом первых горных трав.

— Да кто же мог подумать, что нам предстоит такое? — В голосе Сухмета было почти настоящее возмущение. — Если бы ты не тащил меня…

— Никто не тащит тебя насильно.

— Один ты не справишься. Хладнокровие Лотару не изменило.

— Я хочу сказать, что ты берешься за предприятие довольно рискованное, — повысил Сухмет голос.

Лотар все так же, не оборачиваясь, шагал по грязи, поднимая ноги повыше.

Сухмет вздохнул, допрыгал на одной ноге до края дороги и сел на светло-серый валун, похожий на прикорнувшего медведя.

— Подожди, пока я подвяжу подметку. Лотар остановился, обернулся.

— Могу дать тебе ремешок.

— У меня есть свой. — Сухмет порылся в котомке, которую нес за плечами, достал тонкий сыромятный шнурок, отрезал от него кусок фута в три и принялся старательно укреплять сапог.

— Это еще не грязь, — буркнул Лотар. — Вот если бы по дороге ездили, ты бы понял, что такое настоящая грязь.

— Есть предметы, с которыми я не стремлюсь свести слишком короткое знакомство.

— А то, что закрыло перевал, из этого списка? — спросил Лотар.

Сухмет встал, притопнул сапогом, перетянутым ремнем, и пожаловался:

— Снег забился внутрь и тает.

— На привале прошьешь подметку, будет лучше прежнего.

Сухмет проговорил едва ли не льстиво:

— А чем плохо здесь? До обеда осталось совсем немного.

Лотар осмотрелся. До места, где дорога терялась в каменной гряде, оставалось не больше двух миль.

— Прежде посмотрим, нет ли там чего-нибудь интересного.

Лицо Сухмета стало на мгновение непроницаемым, потом он очень серьезно сказал:

— Ничего не чувствую. Такое впечатление, что впереди нет ничего живого, даже птиц или полевых мышей. А ведь должно быть. — Он еще раз попробовал определить возможную опасность, которая находилась впереди. — Нет, абсолютно спокойно.

— Вот и у меня то же ощущение. — Лотар покрутил головой. — Красиво здесь. Даже когда смотришь магическим взглядом, все равно красиво.

— Может быть, — осторожно сказал Сухмет, — в этой красоте и заключена главная опасность? — Лотар удивленно поднял брови. — Я хочу сказать, ты как-то уж очень рвешься вперед.

— Я проверяю каждый камень на дороге. Но он понял, что старик прав. Ему следовало бы разобраться, что заставляет его спешить.

— Несомненно, — улыбнулся Сухмет. — Но те люди, которые угодили в эту ловушку, думали так же.

Лотар сдался. Он подошел к Сухмету и присел на камень рядом со стариком.

— Ты прав.

Сосредоточившись, Лотар стал думать о том, что, возможно, заставило его торопиться. Но как он ни старался, не чувствовал даже следов магии. Могло, правда, оказаться, что колдовство было слишком мощным, когда почувствовать его изнутри практически невозможно, как невозможно понять откуда исходит запах, когда к нему уже Привык. И Лотар перевел внимание на то, что лежало впереди.

Дорога была пустынна, тиха и совершенно безопасна.

— Может быть, ловушки уже нет? Караванов больше Не предвидится, и тот, кто ее поставил, вынужден был уйти.

Сухмет серьезно покачал головой. Он был очень сосредоточен, помогая Лотару, вливая в него свою энергию, пытаясь поднять уровень восприятия Желтоголового до предела. Внезапно Лотар расхохотался.

— Ай да хитрец! Значит, ты специально подстроил эту штуку с сапогом, чтобы притормозить меня. Лицо Сухмета стало удивленным.

— А мне казалось, господин мой, что я хорошо спрятал свои мысли.

Лотар снял налобник, выкованный из темной бронзы, провел рукой по коротким волосам.

— А я не мысли прочитал. Просто на разошедшемся шве остался след твоей магии.

Сухмет внимательно, сузившимися глазами посмотрел на свой сапог.

— Здорово. Нет, в самом деле, здорово. Ты почувствовал след, который не могу, при всем желании, почувствовать даже я. Кажется, зря я говорил…

Внезапно стало тихо, очень тихо. Так тихо, что Лотар вскочил на ноги и схватился за кинжал. Впрочем, больше он ничего не предпринимал, потому что ничего и не случилось.

— Вот так-то, — сказал наконец Сухмет. — А мы летели вперед, как пришпоренные.

— Что это было?

— Кто-то умер.

— Скорее, что-то. Нечто со слабой аурой, похожее на неодушевленный предмет…

— Но не животное.

Лотар снова протянул вперед свое восприятие, как нежнейший цветок, и вдруг все понял.

— Это была птица. Она погибла на лету. Как это может быть? Она кружила довольно низко, но ничто не убивает так, как погибла она… Словно ее мгновенно что-то задушило.

Сухмет вздохнул.

— Теперь у нас есть ответ — капкан не снят. Он так же готов действовать, как прежде.

Лотар посмотрел на перевал, разрезавший черные горы, и прикусил губу. Теперь настороженность изменила, кажется, сам цвет его светло-серых глаз — они стали темнее.

Когда они пошли дальше, Лотар попытался объяснить:

— Понимаешь, мне все время кажется, что здесь нам не придется очень уж трудно работать. — Он еще раз провел рукой по волосам и надел налобник. — По-моему, наши противники затеяли дело, которое им не по плечу.

— А кто наши противники? — живо спросил Сухмет.

— Ну кто же это знает, кроме них самих? — удивился Лотар.

Сухмет задумался. Они шагали по рыхлому, хлюпающему снегу, и горы становились все ближе. За низкими серыми тучами угадывалось солнце. Где-то недалеко сорвался пласт подтаявшего снега и гулко хлопнулся о землю. По-прежнему удивляло и настораживало отсутствие птиц.

Лотар обернулся. Ближайший лесок почти полностью закрыл долину, но между верхушками деревьев и полосой туманной мглы, давящей сверху, проглядывала земля, изрисованная разводами первой, удивительно яркой травы. Он догнал Сухмета.

— А знаешь, — заговорил старик, не поворачивая головы, — у меня такое же ощущение. Как будто мы столкнулись с новичками, которые не понимают сил, запущенных в действие. И они не способны теперь выбраться из положения, в котором оказались. В общем, мы напали на каких-то недоучек. — Он протопал еще десяток туазов и завершил свое сообщение: — Но это не значит, что мы не можем попасть в передрягу.

Внезапно Сухмет остановился. Заметив его напряженную спину, Лотар тоже замер и лишь тогда осознал, что его рука наполовину вытащила Гвинед из-за плеча. Оба стояли совершенно неподвижно, всматриваясь в темное, припорошенное снегом, смазанное пятно, появившееся впереди в трех сотнях шагов.

Это была перевернутая телега. Она ехала вниз, в долину, хотя и не наверняка. Уж очень трудно было сейчас определить, что здесь произошло. Обе лошади, тащившие се, исчезли. Немного в стороне лежал труп возницы.

— Мертв уже много дней, — сказал Лотар.