Элизабет Норрис - Неуязвимый (ЛП)

Когда Джаред отпускает меня, я знакомлю его и Страза с Хейли и заканчиваю приготовление блинов. Мы все садимся вокруг кухонного стола и Страз кормит нас драматическими историями о том, что я пропустила - все от его ужасной попытки приготовления к перемещению всех из Квалькомм. Я выдаю сокращенный и отцензуренный вариант того, что пережила, Сесиль рассказывает нам о том, как она встретилась с Непристроенными, а Хейли делится забавной историей про ночь, когда она и Барклай встретились в первый раз. А Элайджа ест.

И вдруг все так же, как и было. Единственное, что изменилось - это я.

***

После того, как Хейли вернулась в Приму подготовить очередную партию припасов, и после того, как Си взяла Элайджу в новый эвакуационный приют на “экспериментальной основе” я сижу на полу в нашей гостиной рядом с сброшенной монополией. Страз находится на другой встрече с базой, а Джаред уже лег спать, и мне интересно, смогу ли я когда-нибудь снова спать.

Буду ли я в состоянии закрыть глаза и ничего не видеть, вместо того, чтобы видеть лица людей, которых потеряла.

Смогу ли я когда-нибудь забыть завитки волос Бена или как его улыбка всегда напоминала тайну, которой он поделился только со мной. Если я смогу помнить о нем, не чувствуя боли в костях и пульсации в моей груди - если я когда-нибудь переживу его уход, то, что я чувствовала, когда он меня обнимал. И если я захочу этого.

Потом я слышу это.

Высокий звук чего-то электронного - или открываемого кем-то портала.

На долю секунды, словно кто-то вытянул весь воздух из моих легких, и я думаю, что Хихикающий или кто-то другой не только догнал меня, но проследил за мной до моей семьи. Но потом я вспоминаю, кто я и чего только что достигла.

Я встаю и тянусь за железной кочергой рядом с камином.

Это портал, черная дыра в нашей гостиной, и прохладный, влажный, нескончаемый аромат возможностей движется через комнату и вызывает мурашки на моей коже. Я усиливаю хватку на кочерге.

Портал начинает вибрировать, как лужа чернил. Но еще никто не приходит. Он висит там, подвешенное ничего, и меня поражает масштабность, насколько невероятно это. Идея чего-то, что, казалось бы, нарушает все законы природного мира, не только возможно, но прочно вошло в мою жизнь.

Правда, когда я думаю, что портал собирается медленно завершить свое существование, Бен проходит через него.

Он выглядит точно так же, как когда я видела его в последний раз.

– Что ты здесь делаешь?

Он улыбается, вероятно, потому что мой голос звучит с придыханием, и потом говорит: - Я скучал по тебе.

Я не знаю что на это ответить.

К счастью, мне не пришлось ничего говорить, потому что Бен рассматривает кочергу. - Ты ожидала кого-то другого?

Я кладу ее на кухонный столе и почти говорю: “Я не ждала тебя”, но не делаю этого. Потому что то, чего я ожидала, не имеет значения. Он здесь. Прямо сейчас.

Вместо этого я жду того, что он хочет сказать.

– Ты знаешь, что я люблю в тебе больше всего? - говорит он, засовывая руки в карманы.

Я улыбаюсь. Даже если бы я знала, я все еще хочу услышать, что он скажет. - Наверное, нет.

Его улыбка становится шире. - Не пойми меня неправильно, я люблю твое лицо, и твои волосы, и твои глаза, и мне нравится твой слишком громкий смех и как ты немного пугаешь меня, когда злишься, но... - Бен проводит рукой по волосам. - Я очень люблю слушать тебя - твой голос, что ты говоришь, все.

Мне жарко и немного кружится голова, и я снова удивляюсь, что он здесь делает.

Но я стараюсь не надеяться.

– Помнишь, когда мы пошли на наше первое свидание - я думаю, наше единственное свидание?

Я помню. Я помню это так хорошо, чувствую, как будто это было только вчера.

Мы сидели на покрывале на краю Сансет Клифс. Ниже нас были только камни и белая вода, бьющаяся о них. Мы наблюдали за чайками, как они летели к скалам посреди океана, приземлялись и громко кричали друг на друга, прежде чем снова улететь. Бен был достаточно близко, чтобы опереться на меня так, что жар его тела согревал меня, когда дул ветер с океана. Солнце, начиная свой спуск, висело как огромный золотой глобус возле кромки воды, бросая красные, оранжевые, розовые, и лиловые полосы в небо.

Это ощущалось, будто нас только двое во всем мире.

Я киваю. - Я помню. - разве я могла забыть это?

– Мир рушился вокруг нас, но это не имело значения. Мне было все равно. - его голос немного ломается под тяжестью эмоций, и я делаю шаг ему навстречу. Я хочу завернуть его в свои объятия и заставить пообещать никогда не оставлять меня снова. - В тот момент, я знал, что был не один. Ведь у меня была ты. Этот мир мог не быть моим домом, но четыре месяца назад, когда я вернулся в свой мир, он тоже не был домом.

Его глаза остекленели от слез, а его рука тянется к моей щеке.

– Джаннель, ты мой дом.

Я тяну его к себе, чувствую его губы, как они касаются моих, и я не уверена, должна ли я смеяться или плакать.

Бен, кажется, знает, о чем я думаю. Я чувствую его улыбку напротив своих губ.

Все остальное в мире, кажется, исчезает. Пространство между нами испаряется. В один момент мы в футе друг от друга, в следующий каждый дюйм тела Бена вдавливается в меня. Мягкий запах мяты и мыла - запах Бена - наполняет мои чувства, и я держу его крепче, тяну его ближе, целую его, пробуя его язык, в то время как чувствую его руки на своей спине, запутывающиеся в моих волосах. Сила его рук вокруг меня заставляет мое сердце биться быстрее; я взволнована и не могу сказать, где заканчиваюсь я и начинается он.

Ничто никогда не чувствовалось таким правильным.

Все, что пыталось встать между нами, теперь не имеет значения. Мы, возможно, сломались немного.

Но теперь мы сильнее в тех сломанных местах.

И мы собираемся встретить все, что будет дальше, вместе.