Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

Средиземное море выцвело за туристический сезон. Средиземное небо тоже ярче не стало, но Артуру понравилась метафора, и он решил положить ее в предисловие к мемуарам. Доехав до побережья, он понял, как соскучился по теплому морю. Артур всегда подозревал, что не создан для сибирских морозов и песков Сахары, что его место именно здесь. Он припарковал машину на стоянке с видом на пляж и испытал приятную усталость блудного сына, которого дома не ждали. Море штормило, пляжные зонтики были свернуты, шезлонги сложены за оградой. «Приватная территория», — объявляла табличка у пляжа. Артуру хотелось пить, но кафетерий не работал. Стулья и столы громоздились стопками, холодильник с напитками был заперт на ключ. Возле машины не было ни души. По набережной гулял только ветер.

Стук в лобовое стекло заставил очнуться. Молодой человек осознал, что море — еще не дом, что он — всего лишь бездомный турист, отставший от парохода. Стук повторился.

— А!.. — догадался Артур. — Привет, Густав! Как жизнь? — он вышел из машины, протянул слуге руку и сжал в ладони плотный ком воздуха. — Я думал, вы тащитесь через Гибралтар на своем «Гибралтаре». Или вы на машине? Ага, мерси, — поблагодарил он и взял банку пива, возникшую на капоте. — Не забыл, какое я люблю… Молодец! Я их сиятельству надолго нужен, не знаешь? А то я в Италию собрался перебазироваться, на Адриатику. В Италии хорошо, а в Париже зимой делать нечего. Да… там и летом нечего делать. Итальянцы меня пригласили. Знаешь, эти итальянцы — отличные ребята и язык у них понятный, ага… мерси, — сказал молодой человек, когда стул отделился от стопки и подплыл к столу. Молодой человек сел, открыл банку пива и дождался, когда к нему присоединятся еще два стула. — Ну вот, — продолжил Артур, — пообщался я с итальянцами и понял, что из Парижа надо валить. Адриатика — совсем другое дело. На пляже можно зарабатывать без напряга: сделал альбом, купил инструмент и рисуй татуировки на попах. Знаешь, сколько на попах за сезон зарабатывают? Можно на скутер накопить и те же попы катать на скутере. Я все продумал: возьму в кредит тачку, лицензию куплю… Женюсь на какой-нибудь итальянке, вроде Софи Лорен…

— Только попробуй, — услышал молодой человек.

К столу присоединилась женщина в горнолыжных очках. В руках она держала ствол, окутанный аурой изумрудного тумана. На очках громоздились светофильтры, сочлененные проводами с невидимым устройством, скрытым за пазухой.

— Прежде, чем жениться на Софи Лорен, — уточнила женщина, — ты выполнишь мою просьбу. Потом, если останешься, жив, женись, на ком хочешь.

— У вашего сиятельства лыжи сперли? — не понял Артур.

Графиня села и воткнула трубу в дыру для зонтика посреди стола. Туман раздвинул пространство. Смял с пейзажа набережную и сложенные шезлонги с табличкой. В открывшемся мире Артур увидел красное небо, зеленое море и черные острова, плывущие над горизонтом, как круизные теплоходы.

— Чего надо сделать? — спросил он.

— Забрать у Жоржа Греаль и отвезти в Москву Валерьянычу.

— Ха!

— А потом привезти обратно. На все про все десять дней.

— Он меня убьет! А я бы еще пожил… с вашего позволения. Ну, ты даешь…

— Артур, кроме тебя мне никто не поможет. Во-первых, Греаль благосклонен к людям с твоим именем, во-вторых, однажды ты его уже лапал и ничего с тобой не случилось.

— Когда это я лапал Греаль?

— Когда Жорж тебе его дал на хранение.

— Если дал — значит дал. А без спроса я не лапал даже вашего сиятельства. Не! Я так не играю!

— Никто не просит тебя красть. Возьмешь на время, отвезешь Валерьянычу, привезешь обратно и поставишь на место. А я тебе денег дам. Софи Лорен — девушка с запросами.

— Ага! А если память отшибет? Или Жорж твой узнает… Мозги выпустит. Чем я буду мечтать о сладкой жизни?

— В нашем распоряжении десять дней. Всего десять дней, когда Жорж не пасет ни меня, ни Греаль. Ему пришло приглашение на собрание, которое он ни за что не пропустит. На это собрание Жорж никогда Греаль не берет. Понял идею? Он где-то его оставил. Оттуда мы его возьмем. На время, — подчеркнула графиня, продолжая рассматривать собеседника сквозь лыжные очки с проводами. — Потом положим на место и все останемся живы.

— Чего это такое? — заинтересовался очками Артур. — Дай поглядеть…

— Дам, если будешь себя хорошо вести.

— Ладно, обещаю тебе, что подумаю.

— Я тебе подумаю! — психанула графиня. — Я год готовила операцию! Выжидала момент, предусмотрела все мелочи и если ты, паршивый барбос, начнешь думать вместо того, чтобы мне помогать…

— Почему я? Почему не Густав? — возмутился Артур. — Он профессиональный ворюга! А я кто? Я законоприличный человек!

— Баран ты, а не человек! Потому что… я тебе объясняю, Густав виден в том мире, где о наших намерениях знать не должны. Если он потащит Греаль через всю Европу, он соберет вокруг себя митинг.

— Понял я, понял!

— Если ты струсил, так и скажи, я сделаю все сама, только шансов на успешный исход у меня будет меньше, и подстраховать меня некому.

— Разве я отказываюсь? Я же не отказываюсь.

— Тогда перестань спорить и слушай, что я говорю.

— …Согласен, если только взять на время, а потом вернуть, — подчеркнул Артур. — А если он запер свою штуковину в сейф или положил в банк? Грабить банки я не умею!

— Обычно он так и делает, когда располагает временем. В этот раз приглашение застало Жоржа врасплох. Вернее, я позаботилась о том, чтобы он получил его, когда времени не осталось. Он вошел в раздевалку с Греалем, вышел без. В его распоряжении было три минуты и двадцать метров лестницы с коридором. Три минуты, — повторила графиня, — и ни одного сейфа. Даже замка с сигнализацией, который сообщил бы ему о краже. Ни одной банковской ячейки, ни одного доверенного лица, которому можно сдать Греаль на хранение. Он не доверяет его даже мне.

— И что? — не понял Артур.

— У меня есть ключ от его личного шкафчика. Вуа-ля, — на стол упал брелок в форме миниатюрного мячика для гольфа с номером и привязанный к нему легкомысленный ключик.

— Значит, объект в шкафу?

— Умница, пес! Тебе надо просто войти в мужскую раздевалку, открыть нужную дверь и не привлечь внимания.

— А пропуск?

Графиня вынула из рук Артура банку с пивом и допила остаток.

— Не помню, чтобы в «Гранд Бастид» у кого-то спросили пропуск. Главное не ругаться матом по-русски и размахивать брелком, чтоб видно было издалека. Поедем, Артур. Время дорого. Вылет сегодня вечером из Марселя.

Графиня села в машину. Артур еще раз поглядел на пустынный пляж, на штормящее море, выцветшее за лето, на небо, затянутое облаками. Он понял, что Адриатика гораздо дальше, чем ему казалось на выезде из Парижа. Больше ничего хорошего Артур от жизни не ждал. «Может быть, я все-таки родился в Сибири, — рассудил он, — если меня так упорно тянет на лесоповал. Если повезет, меня схватят еще в Европе и я, по крайней мере, буду сидеть в камере с телевизором».