Юрий Соколов - Путь в Обитель Бога

— А если у меня не получится? — спросил я, ловя себя на мысли, что когда-то задавал похожий вопрос Тотигаю.

— Должно получиться, — ответил Имхотеп. — Только будь осторожен. Знания, которые больше тебя, но пока не твои, так же опасны, как и Сила, управлять которой не умеешь.

Я пытался уложить в сознании то, что он мне втолковывал; но, наверно, для этого требовалась голова поумнее и покрепче моей. Моя же только разболелась. Я вам не умник. Однако главное уяснил себе хорошо: если не справлюсь, Книга запросто может выжечь мне мозги, превратив моё сознание в такую же пустыню, какой стала местность вокруг погибшей Утопии. Хорошо если просто останусь идиотом с единственной мыслью, что дёшево отделался.

— У тебя есть выбор, — продолжал Имхотеп. — Ты можешь завтра отправиться в Субайху. Получишь обещанную награду. Это избавит тебя от необходимости рисковать.

— Да. И от необходимости думать. Пять тысяч галет…

— Расскажи умникам немного из того, что узнал. Сможешь сам назначить любую цену.

— И прожить всю жизнь в достатке. Но если я слишком обленюсь и разжирею, то кто станет охранять мои галеты?

— У тебя есть Лика. Ты ведь любишь её. Она тебя ждёт. Она сильная, но ей нужен мужчина, способный о ней позаботиться.

Да, подумал я, всё правильно. Однако если она когда-нибудь узнает, что я был в двух шагах от корабля, на котором можно улететь на любую планету любой Вселенной, и променял Ключ к нему на груду жратвы, вряд ли она оценит мою дальнейшую заботу о ней.

Имхотеп коротко глянул на меня, улыбнулся и наклонился пошевелить веткой костёр. Хорошо с ним, когда он такой. Но и похвалить за это некого, кроме себя. А когда наоборот, некого кроме себя ругать. Потому что Имхотеп-то всегда одинаковый. Но он как зеркало. А когда встаёшь перед зеркалом — ты его видишь, конечно. Но в основном себя.

— Раз у нас сегодня ночь вопросов, можно я задам ещё парочку? — спросил я. — Почему кийнаки не попытались найти Колесницы, чтобы выиграть войну с яйцеголовыми? Ведь они, пожалуй, смогли бы войти в них без всяких Ключей?

— Опять ты о войне? — вздохнул Имхотеп. — Но если хочешь, я скажу: кийнаки не искали Колесницы потому, что они им были не нужны. И победа над яйцеголовыми им была не нужна тоже.

— Как это? — изумился я.

— А так. Ты уже спрашивал, не кийнак ли я. Скажу: да, один из последних. Додхар стал новой родиной для многих из нас, а потом почти для всех стал могилой. Однако мы никогда не пытались добить яйцеголовых, побеждая их. Мы всякий раз останавливались. Ты знаешь о нас из преданий нукуманов, а они толковали наши действия превратно. Они думали, что раз мы не побеждаем окончательно, то лишь от недостатка силы и внутренних разногласий. Но на самом деле, можно сказать, что мы вообще не воевали против яйцеголовых. Они воевали против нас.

Имхотеп замолчал. Я чувствовал, что он ещё многое мог бы рассказать об этом. Но спросил о другом:

— Почему все планеты Обруча населены, а Парадиз, когда туда пришли люди, оказался пустым?

— Там были разумные, — отозвался Имхотеп. — Но они вымерли. Очень давно.

— От чего?

— От собственной глупости.

Вот если спрошу сейчас, что они сделали, а Имхотеп почувствует, что действительно хочу знать, и именно от него, он ведь ответит. Но стоит ли? Мне потом с этим знанием жить.

Я мог бы ещё о многом спросить. Например, как давно жили Надзиратели, если яйцеголовые, окультурившие весь Додхар и наверняка перекопавшие его сверху донизу, нашли от их цивилизации только Книгу и больше ничего? Но у меня временно пропала любознательность. Поэтому я просто встал и пошёл к тому месту, где лежала моя винтовка и где продолжал дрыхнуть Тотигай. В душе неожиданно разлился покой. Бобел, как всегда, спал с открытыми глазами. Они казались стеклянными, но всё видели и всё замечали, готовые передать в мозг сигнал о любой опасности. Изредка по очереди открывались и закрывались веки… Генка, скрючившись, сопел под одеялом Имхотепа. Ну чего, спрашивается, я вчера на него взъелся? Не умники ведь устроили Проникновение — хотя дай им волю, они, пожалуй, тоже не удержались бы. Но Генка не в ответе за всех умников и, тем паче, за яйцеголовых с их кентаврами, бесконечным улучшением себя, бесконечным отдалением от природы и любых норм и пределов…

Улёгшись, я ещё долго смотрел в сторону костра, у которого неподвижно застыла сухонькая фигурка. Хорошо, когда твой покой караулит кто-то вроде Имхотепа. Конечно, Тотигай тоже неплох в этом деле, но он не чудотворец. И ещё хорошо, когда рядом горит добрый огонь, к которому не могут подойти злые существа.

Уходя из Харчевни, мы захватили достаточно боеприпасов, но долгая экспедиция тогда всё же не планировалась. Теперь нам предстояло идти неизвестно сколько в неизвестном пока направлении — возможно, по местам, где весь мой запас галет не будет иметь никакой ценности в качестве капитала. Владения нукуманов находились к югу и юго-востоку от нас, к востоку и северо-востоку лежали необитаемые земли Додхара и одна из незаселённых Старых территорий. Север контролировали яйцеголовые, и по большинству маршрутов там можно было пройти лишь с боями, в составе хорошо вооружённого крупного отряда.

Наш отряд крупным никто не назвал бы. От него ещё должен был отделиться Генка, которого предстояло снабдить хоть какой-то стрелялкой на дорогу. Отдавать ему один из разрядников я не хотел, и получалось, что придётся свернуть с курса для того, чтобы навестить наше убежище у Каменных Лбов, где в тайнике, помимо патронов, лежали два новеньких автомата… Только тут я и спохватился.

Свернуть с курса? А с какого? С того, которым попрыгунчики гнали нас по мехрану?

Я прошёл по гребню холма и стал смотреть на юго-восток. Почему-то именно это направление казалось мне наиболее привлекательным, но не ошибаюсь ли я? Что, Книга вот так, за одну ночь, без всяких усилий с моей стороны указала мне начало дороги?

Я подошёл к Имхотепу, который за всю ночь так и не прилёг:

— Мне кажется, что ты вчера не сказал мне чего-то важного.

— Если не сказал, то может, оно и не важно? — прищурился он.

— Нет, ты скажи, — упёрся я, решив проявить настырность. Хотя именно с Имхотепом этого делать не стоило. И расплата себя ждать не заставила.

— Хорошо, — легко согласился он. — Я действительно не упомянул о главном и самом замечательном свойстве Колесницы. На ней можно долететь до Обители Бога.

Я вытаращился на Имхотепа, немного ошалев от такого поворота беседы. Всего-то и хотел узнать, в какую сторону нам идти, пока я буду нижайше просить Книгу о ниспослании мне мудрости. А на самом деле узнал, что Обитель Бога, куда после смерти переселяются души нукуманов, реальное место, до которого можно добраться ещё при жизни.