Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

Малекит не слушал ее слов, все его внимание и мысли занимала предстоящая церемония.

Жрецы зажигали фимиам и совершали приношения Азуриану, оракулы монотонно пели. Однако, едва лишь Бел Шанаара подвели к пламени, звуки пения вознеслись под самую крышу храма. Будущий Король-Феникс обернулся и посмотрел на князей, причем на его лице не отражалось ни страха, ни радости.

С почтительным кивком Бел Шанаар медленно поднялся по невысоким ступеням, ведущим к алтарю, на котором горел очистительный огонь. Среди присутствующих разом воцарилась выжидательная тишина, а Бел Шанаар ступил в пламя. Огонь взметнулся слепящей белой стеной, и собравшимся пришлось отвернуться, чтобы сохранить зрение.

Когда глаза немного привыкли к яркому свету, князья разглядели в огне силуэт Бел Шанаара — с воздетыми руками он приносил клятву верности Азуриану. Затем Король-Феникс медленно повернулся и вышел из огня невредимым. По храму пронеслись вздохи облегчения — князья выражали радость, что ритуал прошел удачно. Нагаритяне молчали. Вскоре свита удалилась, остался лишь Малекит. Он долго стоял и смотрел на пламя, размышляя о собственной судьбе. После яркой вспышки во время ритуала отсветы священного огня казались блеклыми. Малекиту подумалось, что это Бел Шанаар осквернил пламя.

Не замечая ничего вокруг, Малекит медленно подошел к алтарю. В голове у него вертелись противоречивые мысли. А что, если он сам попробует пройти испытание пламенем? Если он выживет без защитных заклинаний жрецов, то можно с уверенностью сказать, что Азуриан желает видеть его преемником отца. Но вдруг он недостаточно силен? Что, если пылающий огонь поглотит его? Что тогда останется от его надежд и мечтаний о будущем Нагарита?

Плохо понимая, что делает, Малекит остановился перед огнем. Изменчивые узоры пламени зачаровали его. Князя охватила непреодолимая тяга, и он едва не положил руку в огонь, но тут раздались шаги возвращающихся в храм жрецов. Малекит отдернул руку и устремился к выходу, не обращая внимания на их вопрошающие взгляды.

Предстоял долгий многодневный пир, но Малекит уехал сразу же по окончании церемонии. Ему не хотелось задерживаться там, где его отец отдался на милость великого бога и стал спасителем своего народа. Если Бел Шанаар пожелал стать Королем-Фениксом, что ж, Малекит подчинился его воле. Успокоенный, он возвратился в Анлек.

С упорством и изобретательностью принялся Малекит за восстановление Нагарита, в то время как другие князья занимались своими владениями. Города Ултуана поднимались из пепла, а леса отступали перед топором дровосека и плугом крестьянина.

Охотники меж тем находили в горах странных зверей, извращенных темной магией: многоголовых гидр, загадочных химер, визгливых грифонов и прочие создания Хаоса. Одних эльфы убивали, других отлавливали и приручали. Птицы также изменились, и эльфы подружились с огромными орлами, которые парили в теплых потоках воздуха и умели говорить.

Строились корабли, и большие эльфийские флотилии уходили исследовать новые земли за морями. Тиранок, королевство Бел Шанаара, получало от колоний огромные доходы.

Малекит тоже решил повести своих нагаритян в поход для исследований и завоеваний. Он чувствовал, что рожден для чего-то более значительного, чем постройка крепостных стен и сбор налогов.

На двести пятьдесят пятом году правления Бела Шанаара Малекит собрал флотилию, чтобы отправиться на восток, в Элтин Арван. Правительницей Нагарита оставалась Морати.

Под весенним небом они простились на причале порта Галтир. Морати куталась от холода в шаль из черной медвежьей шерсти, на Малеките блестела золотистая броня. За спиной князя, в гавани, покачивался его корабль, белые паруса упруго хлопали на ветру, высокая корма сверкала на утреннем солнце. Дальше, в открытом море, дюжина военных кораблей Нагарита переваливалась на пенистых гребнях волн, а на верхней палубе каждого стояло по пять сотен рыцарей и солдат. Только такая свита и пристала сыну Аэнариона.

— Ты обретешь славу в этом походе, — с любовью произнесла Морати. — Я видела это во сне, и сердце подсказывает мне то же самое. Ты станешь героем.

— Мне нечего кому-либо доказывать, — ответил Малекит.

— Нечего, — согласилась Морати, — ни мне, ни твоим верным слугам. Но когда ты вернешься и другие князья разглядят твое подлинное величие, ты станешь Королем-Фениксом.

— Даже если они не оценят меня, Бел Шанаар не бессмертен, — произнес Малекит. — Я переживу его, и настанет время, когда князьям придется выбирать нового короля. Тогда корона Ултуана вернется к ее законному хозяину, и я сделаю все, чтобы быть достойным памяти отца.

— Хорошо, что ты уезжаешь, потому что я не могу больше смотреть, как мой сын чахнет здесь, как спрятанная от солнца роза. Но однажды твое имя будет на устах у каждого эльфа. Так говорят звезды, и это твоя судьба. Недаром Морай-хег подарила мне мудрость, чтобы видеть будущее.

Морати на миг отвернулась и обратила взгляд на север. Малекит открыл было рот, но мать подняла руку, и он промолчал. Затем Морати поглядела на сына так, как, наверное, львица оглядывала бы стоявшего перед ней ягненка.

— Тебя ждут великие дела, сын мой, и слава под стать отцовской. — Морати начала тихо, но с каждым словом голос ее повышался. — Пусть Бел Шанаар сидит на своем троне и богатеет от трудов своего народа! Как ты верно сказал, он не бессмертен. Не обращай внимания на других — иди вперед и поступай так, как считаешь нужным. Поступай как князь Нагарита и вождь эльфов!

Корабли эльфов были остойчивы и быстры, и флотилия Малекита пересекла Великий океан без происшествий всего за сорок дней. Радостное возбуждение переполняло эльфов, когда они смотрели на восток и гадали, что их там ждет.

Малекит кипел энергией и то вышагивал по палубе своего корабля, то запирался в каюте и рассматривал карты, составленные мореходами-первопроходцами.

Порой он перебирался с корабля на корабль, чтобы провести время с другими принявшими участие в походе князьями и рыцарями. Путешественники пировали пойманной рыбой и поднимали бокалы с ултуанским вином за своего князя. Настроение у всех было праздничное, будто поход сам по себе уже стал победой. Порой им встречались корабли, которые направлялись на запад с грузом ценной древесины и руды из новых земель. Каждая встреча с капитанами этих кораблей и приносимые ими новости подстегивали энтузиазм путешественников.

Восточные земли, в сущности, все еще оставались непокоренными. Там, среди величественных гор и темных лесов, лежали богатства и ждали, пока кто-то наберется смелости взять их.