Игорь Ковальчук - Рыцарь-маг

— Ну вот, — удовлетворенно произнес граф Герефорд. — Я же говорил! А они...

— Как тебе не стыдно! — Девушка, присевшая на подстеленный плащ, укоризненно покачала головой. — Ну как тебе не стыдно?! Ведь там могут погибнуть люди!

— Да ерунда. Сейчас они все оттуда выберутся. Башня большая, пока она сгорит, много времени пройдет... Эй, хоть быков отвяжите! — завопил Дик.

— Не ори! — прикрикнул Трагерн. — Они тебя все равно не услышат. Ты, любитель животных...

— Да, я люблю животных. Особенно жареных.

— Так что тебе не нравится? Сейчас они там отлично поджарятся. До корочки.

— А я люблю, когда животных перед готовкой потрошат, знаешь ли.

— Боже, какие же вы все мерзавцы! — вздохнула Серпиана. — Ну а ты, друид... Тебе должно быть стыдно.

— Мне стыдно, — сознался ученик Гвальхира. — Мне ужасно стыдно. Но я тоже люблю говядину. Хорошо прожаренную.

Все трое расхохотались. Там, у стен Акры, погонщики, быстро поняв, что с тягловыми быками не совладать, обрубили постромки, и под стрелами сарацин попытались увести животных в лагерь. Но освободившиеся быки все как один рванули в город. Лучники, спрыгивавшие со второго этажа осадной башни, схватились за луки — позволить осажденным получить такой отличный запас провизии они не собирались. Башня тем временем заполыхала вся и, постояв еще немного, сияя металлом, начавшим плавиться от жара, накренилась и, наконец, рухнула, придавив нескольких зазевавшихся французов.

На холме у королевской палатки бесновались. В ту сторону молодой рыцарь посматривал равнодушно. Он попробовал похлебку, та действительно оказалась вкусной, наваристой и — что самое главное — с мясом, как и было обещано. Причем не с какими-то там жилами, обрубками костей или чем-то подобным. Видно, на повестке дня стоял вопрос, куда девать мясо, пока оно не испортилось. Вот и бросили его в солдатский котел.

— Или ты брала из какого-нибудь графского? — поинтересовался Дик.

Серпиана лишь отмахнулась.

— Не существует в природе графского котла. Просто у ваших графьев есть свои повара. А у тебя — нет.

— Правильно. А знаешь почему? А потому, дорогая, что ты никак не соглашаешься выйти за меня замуж.

Трагерн, зажав рот рукой, потихоньку давился от смеха.

Девушка окинула обоих мужчин надменным взглядом.

— Ты договоришься, я вообще за тебя замуж не пойду.

— Но, дорогая, ты меня не поняла, — с улыбкой возразил Дик. — Откуда хорошие слуги у молодого холостого графа? Хороших слуг подбирает жена. А еще она должна следить за тем, чтоб слуги хорошо работали.

— Вывернулся как, а? — Трагерн слегка подтолкнул Серпиану локтем. Она молчала.

— Mon petit serpent [9], ты обиделась?

— Est absent du tout! [10]

— Хм, — ошеломленный Дик замялся. — Да я вижу, ты уже прекрасно освоилась с французским...

— Est absent rien facilement! La langue franзaise — mon rкve intime! [11]— Она немного помолчала и добавила на английском: — Я же просила без необходимости не говорить со мной на языке, который я едва понимаю. Ведь однажды ты тоже можешь оказаться в неловком положении.

— Прости, родная. Я ведь так, от любви, от полноты чувств.

Осадная башня догорала, а солдаты, благополучно выбравшиеся из нее до обрушения, прикрываясь щитами, пытались перетащить поближе к лагерю бычьи туши. Из города, где изголодавшиеся сарацины, похоже, жадно следили за перемещением взбесившейся от огня живности, выскочил небольшой отряд, немедленно ввязался в схватку за туши быков, оказавшихся ближе всего к воротам. Похоже, в городе царил такой голод, что сил терпеть не осталось. Глядя на жаркую схватку солдат из-за мяса, годного в котел, Дик прикинул, что Акра вряд ли продержится долго. Пусть погибла осадная башня — это не спасет осажденных.

Дерущиеся разошлись не на шутку. Из лагеря спешили еще несколько десятков солдат — помогать своим, из ворот тоже выглядывали готовые бежать на помощь воины — видимо, самые голодные. Опытным взглядом граф Герефорд оценил соотношение сил.

— Похоже, у нас сегодня все-таки будет свежатина, — сказал он. — Не могу поверить, но кажется, осаждающие более голодны, чем осажденные.

— Не имеет значения, кто насколько голоден, — ответил молодой друид. — Для солдата главное — сытная еда. Тут, получается, важнее, у кого желудок больше. Да ты посмотри на этих худосочных сарацин. Кто выиграет, как думаешь?

Молодой рыцарь прищурился, разглядывая сцепившихся в схватке солдат — невысоких щуплых южан и коренастых широкоплечих английских подданных Ричарда Львиное Сердце.

— Наши, конечно, — ответил он с уверенностью.

Как только франки, закончив утомительную процедуру облачения в доспех, выбирались за укрепленный вал, окружающий их лагерь, над одной из башен города поднималась струйка дыма, и тогда из лагеря Саладина, расположенного в отдалении, вылетала конница. Так защитники города подавали знак султану, и султан выступал на помощь. Он не мог вышвырнуть назойливых франков со своей земли, не мог даже навязать им сражения, поскольку видел, что чужаки удачно окопались и на позиции, которые были бы выгодны Саладину, ни за что не выйдут.

Султан был умен. Он понимал, что талант военачальника не в том, чтобы хорошо биться, а в том, чтоб побеждать, и вовсе не хотел кидаться в бой только ради славы. Ему нужна была победа, которая дается в руки, как известно, только терпеливому. Правитель готов был терпеть.

И всякий раз, как над башней Акры появлялась бледная, едва заметная струйка дыма, он поднимал несколько отрядов своих конников и несся на помощь городу. В середине июня отряду мусульман на плечах отступающих франков удалось ворваться в их лагерь. Конные мусульмане, путаясь в веревках и палатках, подняли изрядный переполох. Подданным французского и английского королей почудилось, что в лагерь ворвалось никак не меньше пяти сотен свирепых сарацин, вооруженных до зубов, хотя их, может быть, не было и сотни. Воины Саладина прошли сквозь лагерь, пробились к воротам, выходящим на морской берег, и встали там.

Пришедшие в себя франки попытались атаковать, но теперь они путались в палатках и разбросанных вещах, спотыкались о своих раненых (их вместе с госпиталем расположили на западном краю лагеря, чтоб легче было носить воду, дрова, припасы и терпеть тяжелый запах, когда ветер дул с суши) и ругались на чем свет стоит. Схватка затянулась, поскольку к сарацинам было не подойти — они очень удачно укрылись за повозками. Франки наскакивали, мусульмане отбивались. Потом им это надоело, они сломали ворота и ускакали к себе, а вслед им неслась отборная брань солдат, которым предстояло восстанавливать поломанное.

Ричард принял это нападение на свой счет и взбеленился. Едва уговорили его не начинать бой немедленно, подождать хотя бы до утра следующего дня. К утру Филиппу Августу удалось убедить короля Английского ненадолго отложить решающий бой и сперва все хорошенько продумать. Французского короля схватка с сарацинами в чистом поле совсем не устраивала, и как ни плохо он разбирался в военном деле, все же прекрасно понимал, что существует разница, и немалая, между легкой конницей Саладина и тяжелой рыцарской конницей.