Дарья Бухарова - Ожидая рассвет

Эмералдморец приближался, не слишком медленно - он никак не упивался моментом, но и не быстро, Тэм успел почувствовать холодок на спине. Кто придумал, что Хранители не умеют бояться? Если это не страх, то что же?…

С тоской Тэм поднял глаза к небу. Хранитель не должен сражаться, если приходит смерть - он принимает её. Есть ли исключение для тех, кто последние Хранители в мире?…

– Дар Дня, охраняющего нас и дарящего нам Свет, - губы отказывались шевелиться и подрагивали, Тэм впервые боялся запнуться, произнося эти слова, - пусть смерть и посмертие не принесут ему страданий…

Мае'ар с изумлением поглядела на своего спутника. Он стоял на коленях, утопая во мхе, и был невероятно бледен, вокруг протянутой вперёд руки сгущалось нечто, похожее на туман, тёмный, но прозрачный. Когда Тэм закончил говорить, опустил голову, туман, как тёмная стрела, метнулся к груди эмералдморца и рассеялся от удара о кольчугу. Выражение недоумения скользнуло по лицу врага, и он, пошатнувшись, упал, выпуская из рук палицу. Тэрмис обхватил руками плечи и, как показалось принцессе, всхлипнул.

– Хра… Хранитель?

Клинок дал ему сложный Дар, доступный в целом только Стражам. Ни одному Хранителю не пришло бы в голову спасать свою жизнь, прячась за смертоносным Даром… Глупо говорить о вынужденности самому себе. Самому себе стоит признаваться в грехах…

– Давайте уйдём отсюда поскорее, ваше высочество! - Тэм поднимался медленно, и выглядел разбитым. Раньше умирали из-за него, а теперь он сам оказался убийцей, потому что испугался… Он с волнением прислушивался к ощущениям: после всего этого, отвернётся ли от него Свет?…

Мае'ар ещё раз посмотрела на лежащего ничком силача. Непроизвольно вспомнился Лорд, принёсший страшную смерть в разбойничий лагерь с помощью своей сверхъестественной Силы. Такой странный спутник для Хранителя… и такой необычный Хранитель… Но ей не с чем было сравнивать: истинный Хранитель - это не житель Сэнктима, требующий внимания и уважения.

И Тэм оказался не так уж бессилен, как себя преподносил. Хранитель, покидая место, едва не ставшее ему смертным ложем, споткнулся о выступающий корень и чуть не упал. Мае'ар поторопилась за ним следом. Внезапно забрезжила надежда, что они всё-таки не умрут.

– Бросивший! - окликнули его. Лимас не спал, но отозвался не сразу - за время своего пребывания здесь он привык к тоскливой и беспокойной тишине. Кроме того раза, его не беспокоили, только единожды в день приносили еду, и у него была пропасть времени, чтобы строить предположения о возможном будущем - своём и всего мира заодно.

С неохотой он обернулся. Неужели, его заключение уже закончилось, и пора умирать? Они долго тянули…

– К тебе пришёл ребёнок, бросивший, - Чувствующий отодвинул засов, и разомкнувшееся пространство вдруг подарило Лимасу невероятное чувство свободы, хотя он не успел даже сдвинуться с места.

– Ребёнок?…

– Выходи, - Чувствующий посторонился, - детям нельзя видеть тюрьмы, - не очень гуманная ирония мелькнула в голосе тераика. Лимас просветлел: жестокого намёка было достаточно, чтобы понять, что этот ребёнок уже знал и так, что такое заключение.

– Тия?…

Лимас не успел за долгое время пребывания в клетке забыть, что такое стоять на ногах и идти навстречу свету, льющемуся в дверь. Чувствующий остался за спиной. Лимас был уверен, что ни у одного тераика, кто знает о нём как выпущенном бросившем, нет предположения, что он попытается убежать. Бросившие редко возвращаются сами, но их больше уважают, чем тех, кто остаётся прятаться в вне родных лесов. Их желаниям можно верить.

– Мастер Лимас! - она бросилась к нему на шею. - Мастер Лимас!

Лимас зажмурился, осторожно поднимая её в воздух. Руки тоже не ослабли… он был в порядке после безделья, бесполезности и беспомощности, но на душе скребли кошки. Тия расплакалась, не разжимая рук. Лимас гладил её по волосам, пребывая в состоянии растерянности. Чувствующая из этой деревни, стоявшая неподалёку, что-то тихо говорила Стражу, игнорируя изучающий взгляд Лимаса. Тераик узнал Увлера и поприветствовал только кивком головы. Страж с лёгким поклоном пожелал ему Света.

– Мастер Лимас, я так боялась за вас, когда вы ушли! - забормотала Тия, всхлипывая.

– Почему ты здесь? - негромко спросил он.

– Меня забрали слуги Ночи, - Тия, хотя и была самой младшей, втянутой в эту историю, знала не меньше других. Лимас не стеснялся не скрывать своего уважения к этому ребёнку, чьи силы он знал уже почти как свои, и не переставал им удивляться. - Они заставили Сати поклясться Хозяину, - Лимас опустил её на землю и сел перед ней на колени. Какая разница, где говорить и где смотреть на неё - а ведь он думал, что больше не увидится с Тией Вэсмерт. - Я не знаю, где он и что с ним.

– Почему ты не вернулась домой? - ещё тише задал он вопрос. Расспрашивать о Сати Лимас не стал - догадки оказались верными, теперь Хозяин действительно властвует над юным телом и сдавшимся разумом. Тераики были правы, когда хотели его убить - а он, Лимас, стоял на их пути вместе с Клинком Света, веря в силу мальчика… Нет, у Сати не оказалось достаточно силы.

Это так печально…

– Я не успела. Мы узнали, что великое княжество должно воевать с Такеей, - Тия сказала это неуверенно, будто боялась что-то перепутать.

– Эмералдмор? - Лимас поднял глаза на Стража Увлера. Белый плащ напомнил ему об убийце брата. Странное и пугающее чувство овладело им - среди Стражей есть враги Света… среди слуг Ночи - невинные дети… Как жить в мире, где всё перевернулось?

– Таисмар Маттака Олема стал Верховным Князем и Эмералдморская конница совсем недалеко от границы с Такеей, - подтвердил Увлер. - Он служит Хозяину. Скоро здесь будет война.

– Хозяин Зла всегда приносит с собой смерть, - Чувствующая подняла руку и сжала её в кулак. - Такея не падёт от руки Слуги Зла. Эмералдморская конница погибнет в этих лесах совсем скоро.

– Вы позволите мне сражаться? - Лимас вскочил на ноги. Тия тайком вытирала слёзы с лица, несомненно, стесняясь их. - Я всё равно должен умереть, я хочу биться с ними и погибнуть там!

Чувствующая разжала пальцы:

– Только эта победа не принесёт Света в мир, куда возвращается первородная Тьма. Она будет значить не так много… Но мы дадим тебе сражаться вместе с остальными.

– Спасибо, Чувствующая, - Лимас чувствовал, как потихоньку возвращается спокойствие.

Тия взяла его за руку. Она боялась его смерти, как своей - слишком много пришлось пережить вместе на грани между просто страхом и безумием безнадёжности. Но такеец не выглядел печальным при мысли о необходимости своей смерти.

Спустя несколько дней, накануне первого сражения, довольно далеко от этой деревни, на определённом удалении от леса, где скрывались бесчисленные резервы такейских воинов, эта же Чувствующая подошла к нему с единственной фразой.