Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню [litres]

Господин Фельсенбург, потом я стала называть его Руперт, замечательный человек, это видят даже кошки, и он очень многое понимает, поэтому я надеюсь, что мне ему удалось объяснить, почему я не могу выйти за него замуж. Есть мужчины, которые, когда им отказывают, начинают себя вести как последние дураки. Теперь я очень жалею, что слушала стихи Жиля Понси, но я тогда не совсем представляла, какими глупыми и навязчивыми могут быть кавалеры, зато потом я познакомилась с господином Давенпортом и больше месяца прожила в одном доме с герцогом Надорэа. Теперь я понимаю, что замолчать и уйти, когда нужно, могут только очень смелые и умные люди…

Морок слишком устал для своих излюбленных шуточек с шараханьями и «испугами», и при этом был достаточно свеж, чтобы шагать с дополнительной ношей. Да и Селину мориск, похоже, узнал, хоть и видел ее прежде всего ничего. Впрочем, кони чувствуют хозяев, а хозяину больше всего хотелось отдать повод и тихо ехать вперед, прижимая к себе вновь обретенную девушку и ничего не говоря. Он и не говорил, первой блаженное молчанье нарушила Селина.

– Так нам в самом деле будет удобнее, – решила она, – а вы – думающий офицер и не станете меня убивать, даже если вам очень захочется. Капитан Уилер это знает, и его величество тоже все сразу понял, он вообще умный человек.

– А вот я, похоже, не очень. – Какой уж тут к Гудрун ум! – Селина, я не понимаю вашего выбора и не успокоюсь, пока не пойму. Пожалуйста, объясните мне, почему вы согласились. В вашу любовь к Хайнриху я, уж извините, не верю, в вашу корысть – тем более.

– Хорошо, я попробую объяснить, только мне будет трудно говорить, а вам слушать, и потом, я не передумаю. Наверное, я зря не объяснила вам все в Доннервальде, но тогда я не думала, что познакомлюсь с его величеством и он согласится на мне жениться. Может быть, вы просто мне поверите, что ничего не переделать, и мы вернемся?

– Мы вернемся, когда я пойму, что случилось.

– Хорошо, – Селина вздохнула, она вечно вздыхала, – но сначала расскажите про брошку, которую я вам прислала. Вдруг мы разругаемся или начнем волноваться, и я забуду вас спросить, а это важно. Если вы не сделали, что я просила, ничего страшного, я попрошу его величество или монсеньора Лионеля.

– Да сделал я… – Какая же она невероятная! – То есть не я, а Добряк Юхан… шкипер Клюгкатер. Свояченица мастера жила у своей тетки, теперь они уедут. Когда будет куда, сейчас в кесарии сам Леворукий шею сломит!

– Спасибо. А вы отдали сапфир или свои деньги? Понимаете, это ведь я украла кольцо.

– Не украли, а взяли. Селина, такой сапфир продать трудно, особенно в провинции. Мы его более или менее приблизительно оценили и… Можете считать, что я его купил для мамы.

– Спасибо, а вам не будет неприятно его видеть?

– То, что связано с вами, неприятным быть не может, и потом я вряд ли буду часто бывать дома, я ведь военный.

– Военные – самые лучшие мужчины, – сказала Селина и замолчала.

Все почти повторялось, только вместо ночи был день и на горизонте не светила звезда, к которой можно скакать. И все равно они были вместе, они куда-то ехали и, кажется, понимали друг друга; этого могло бы хватить, если б не ждавший решения еще и своей судьбы коронованный кабан. Неужели не врет и вот так просто возьмет и откажется?

– Сэль, мне бы… вот так ехать с вами и ехать, но я буду приставать и приставать, пока не получу ответ.

Новый вздох, сочувственное фырканье Морока, какая-то развалюха сбоку у подножия холма. Старая церковь? Остатки складов?..

– Господин Фельсенбург, я вам скажу одну вещь, ее знает совсем немного человек. Понимаете, мой папенька почему-то стал выходцем, он ездит на пегой кобыле, может уводить и так далее… Мы к этому привыкли, хотя сперва было страшно, а мама долго забывала, что случилось. У нее хорошая память, только выходцы все запутывают, хотя монсеньор Лионель научился с ними говорить с первого раза.

– Погодите, так вы меня отправили из-за нечисти?!

– Нет… Господин Фельсенбург, некоторые вещи очень трудно объяснять, а я сбиваюсь, если не начинаю с самого начала. Если можно, потерпите, даже если вам будет скучно.

– Шварцготвотрум! – Скучно? Ему будет скучно слушать Селину?! – Я больше не буду перебивать, извините.

– Что вы, все в порядке. Вы, наверное, забыли, что я вам рассказывала в гостях у алатов? Вы тогда очень переживали за Герарда.

– Я напился и… видел только вас.

– Вы напились, потому что устали и переволновались, в этом нет ничего дурного. Вот папенька, когда напивался, начинал вести себя как свинья. Он был не очень хорошим человеком, хотя нас любил, как умел. Даже маму, просто они все время ругались и не замечали, что все не так уж и плохо, но вам это не нужно совсем. Понимаете, Герарда не убили, потому что они с генералом фок Дахе провалились на дорогу выходцев, и их выкинуло в нашем доме в Аконе. Почему так вышло, я не знаю, попробуйте спросить монсеньора Лионеля, мне кажется, это он устроил.

– Селина, вы не представляете, как я рад, что с Герардом обошлось! – Обошлось, а брата Ореста не вернуть, как и Глауберозе, и хорошо, что погибли не все, но почему? Не потому ли, что бойня была нужна не фрошерам, а Бруно, вот смерть и взяла дриксов.

– Спасибо. – Очередной вздох, и голосок дрожит. – Пожалуйста, не перебивайте больше. Герард, когда понял, что он в Аконе, очень переживал из-за сражения, а я подумала, что вы… То есть его высочество Бруно может проиграть, даже если ему будет помогать маршал Эмиль.

– Так бы и вышло! То есть ваша армия в любом случае бы продержалась, а от нас только огрызки остались бы, да и то, если бы Рейфера не убили.

– Вот видите. И я подумала, что надо устроить так, чтобы к сражению успел монсеньор Рокэ, но это могли сделать только холодные… То есть найти монсеньора Рокэ и проводить к нему Герарда, чтобы он доложил, что и как, ведь прежде чем сражаться, нужно все как следует просчитать. Самым трудным было подкупить папеньку и заставить его проводить нас к монсеньору Рокэ.

– Так это… Это вы всех спасли?!

– Монсеньор Рокэ и папенька. Он все сделал, как нужно, поэтому и я должна сделать то, что обещала. Папенька просто ужасно не любит бабушку, а она вышла замуж за графа, вот он и хочет, чтобы я ее обскакала. Глупое слово, но и желание такое же.

– Постойте… Я уже ничего не понимаю! Вашему отцу нужно, чтобы вы вышли замуж за кого-то поважнее графа, отлично, я со временем стану герцогом. – А Бруно – уже принц, урожденный! – Выходцы могут подождать, они ведь долго живут.

– Не все, но папенька будет долго, только это не совсем жизнь.

– К кошкам! Главное, живы мы… Селина, вы ведь не думали о Хайнрихе, когда мне отказали?

– Нет, я думала о Баате.