Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню [litres]

– Отлично! – Вдова положила на стол початое яблоко. – Просто отлично! Это давно надо было сделать, но Сильвестр только ноги поджимал, а Ноймаринен и того хуже, пустил гусаков аж в Гюнне. Ничего, Рокэ их поджарит на славу, только… только Курт этого не увидит… Он даже услышать о таком счастье не успел.

– Юлиана! – Луиза вскочила, чудом не опрокинув свое вино, – успокойся, ты же кормишь! Курт увидит из Рассвета, как… Рокэ Алва жарит гусей, и ему это понравится.

– Да, – всхлипнула вдова, а ведь прежде она не плакала, это пришло с родами. – Курту подравится и бде тоже… Если б еще поджарили бы Гаудау… на бедвежьеб сале… Тогда было б собсеб хорошо… У тебя есть при себе досовой платок?

Платок у будущей тещи предназначенного к жарке короля был. Как и лезущие на глаза слезы.

1 год К. Вт. 23-й день Зимних Волн

Лицо надо держать, а обещания – исполнять, тем более если за неисполнение никто не взыщет, ведь даже в Морском Уставе не сказано, что морскому офицеру следует засвидетельствовать свое почтение жениху отказавшей ему девицы. В Морском Уставе много чего не сказано… Руппи откинул одеяло, сел и по так и не изжитой детской привычке запустил руку в волосы. Вроде и не нашумел, но дрыхнувшей в ногах Гудрун хватило. Кошка подскочила, будто ее окатили из ведра, и тут же принялась самозабвенно топтаться на месте, чудушко эдакое!

– Вот зачем? – вопросил Фельсенбург, вытаскивая верные часы. До королевского полдника, на котором он за какими-то кошками обещался быть, оставалась уйма времени, и его требовалось как-то убить. Для начала Руперт тронул щеку и понял, что пора бриться; полчаса, считай, мертвы, а дальше? Перекусить и прогуляться? Разыскать Савиньяка? Махнуть рукой на обещание и удрать, оставив записку, к которой, как назло, ничего не приложишь? Подарки отвергнутых влюбленных, по всеобщему варитскому мнению, приносят несчастье, хуже только сувениры, подброшенные покинутыми невестами, одна Торстенова Гильде чего стоила… Целую свадьбу уморила, уцелел только сам изменщик, который и разрубил мстительницу пополам. Придурка, написавшего по сему случаю оперу, Торстен, вне всякого сомнения, тоже бы прикончил, но их разделяли века. А жаль! «Сетования Гильде», которые в четыре руки бренчали сестрицы, вызывали сильнейшее желание заткнуть уши и сбежать, так что никаких «сетований»! Жизнь продолжается, а час за столом – это не месяцы среди родни и даже не три часа в опере.

Скомканное одеяло полетело в воображаемого маэстро, и отвергнутый Фельсенбург соскочил на застеленный чуть ли не в три слоя пол. Благодаря этой предосторожности и намертво замазанным оконцам комнатка и не подумала выстыть, пожалуй, было даже жарковато.

Звонков на заурядном постоялом дворе, само собой, не имелось – не столичная гостиница, да и созерцать лишний раз чужие рожи не тянуло. Руппи высунулся в коридорчик и обнаружил парней Штурриша и с ними Уилера, незамедлительно приподнявшего на каданский лад шляпу, вот ведь обезьяна!

– Что-то случилось? – слегка удивился Руперт, отодвигая как-то оказавшуюся под ногами кошку.

– Да как сказать… Лошадей оседлали, Монсеньор сапоги натягивает, дело за тобой.

– Сейчас… – И к Змею бритье! Селине все равно, а Хайнрих вообще с бородой. – Ты-то куда потом? Назад в Акону или дальше с Савиньяком?

– С ним, ясное дело. Давно охота на Сагранну глянуть.

– А мне – на Бирюзовые Земли… Гудрун!

Кошке предыдущих приключений было мало. Улучив момент, она таки выскочила в коридор, но на сей раз побег не удался – бдительный Уилер ухватил разогнавшуюся красотку за шиворот. Беглянка жалостно пищала и пыталась вывернуться, но закатный сородич держал крепко.

– Сунь куда-нибудь, – попросил Руппи и внезапно успокоился, словно вместе с пушистой надоедой «фульгат» ухватил за шкирку разобиженную противненькую грусть. Ну да, с любовью не вышло, только дел от этого не убавилось, да и небо ниже не стало. Погода явственно намекала на недопустимость уныния, и не согласиться с ней было невозможно, особенно глядя, как у забора приплясывают очередной раз столковавшиеся мориски. При виде чужого человека Грато вскинул голову и благодушно фыркнул, зато Морок ощутимо толкнул хозяина под руку, дескать, прогулка прогулкой, но хороших лошадок следует еще и гладить!