Анна Одувалова - Высшая школа хаоса [litres]

Мысли отвлекали, и я чуть меньше чувствовала боль, поэтому продолжила думать. Что случилось наверху? Я чувствовала дыхание хаоса. Неужели Кристиан решил меня убить? Зачем ему это? А если он просто ненормальный? Повернутый черный маг, который начал игру с хаосом? Ведь кто-то открывал порталы на нелегальных боях. Вдруг это был он? А если он и сам не ведает, что творит? В его голове все смешалось? Это больше походило на правду. Мне не хотелось верить, что Кристиан способен сделать такое со мной осмысленно, тщательно спланировав. Но, кроме нас, в зале никого не было. Ни единой живой души. Кто еще мог это организовать, да так, что я упала, а он – нет? Как ни отвратительно это признавать, но чуть не убил меня именно Кристиан. Вопрос – зачем? И насколько он осознавал, что творит?

Силы заканчивались слишком быстро, а ползти по каменистому берегу оказалось невероятно тяжело. Неровные выпирающие камни, через которые приходилось переваливаться, раздирали кожу. Мелкий гравий впивался в тело, и все мое существо буквально корчилось от боли. Я не понимала, откуда берутся внутренние ресурсы. Я ведь была избалованной домашней девочкой и не подозревала, что во мне есть такая сила воли.

Но на одной воле нельзя продержаться долго. Перерывы между каждым движением становились все дольше, глаза закрывались, и я проваливалась в странное состояние между сном и бредом. Выпадала из реальности, потом снова приходила в себя и возобновляла движение, чтобы преодолеть расстояние в метр, не больше.

Я не знала, сколько прошло времени. Знают родные, что я пропала, или нет? Когда меня начнут искать? Смогу ли я дожить до этого момента? Ведь о том, что я ушла с Кристианом, не знает даже Лесси. Вот почему я ей не сказала? Боялась, что буду выглядеть влюбленной глупой дурочкой? Только сейчас на меня снизошло озарение, что быть влюбленной дурой лучше, чем мертвой. А я, похоже, скоро стану влюбленной и мертвой. Жаль.

Силы сошли на нет, а вместе с ними и надежда на спасение. Я уткнулась лицом в камни, почти не чувствуя, какие они жесткие. Лишь где-то на периферии сознания издалека я услышала тихий голос, который заставил меня вынырнуть из беспамятства.

– Ка-а-ат!

– Катриона! – чуть громче и настойчивее.

Я хотела отозваться, но не смогла даже открыть рот. Лишь немного приподняла голову и заметила бегущих ко мне людей. Все же меня нашли.

Это была последняя связная мысль, которая посетила мою голову. Потом я отключилась и попала в черное ничто, которое не хотело меня отпускать очень долго.

Снова белые стены, бред и боль во всем теле. За всю жизнь я не находилась такое количество времени в лекарских корпусах, сколько с момента поступления в ВШХ, а ведь я даже не успела сдать первую сессию. И теперь сомневалась, что сдам. Выжить бы. Но и по этому поводу у меня имелись сомнения. Не шевелились ни руки, ни ноги. Я будто вышла из своего тела и смотрела на происходящее со стороны. А значит, травмы оказались очень серьезными. Настолько, что моя магическая сила с осколком души решила покружить где-нибудь неподалеку на тот случай, если тело не справится с повреждениями.

Очень плохо. Настолько, что если бы я могла, то покрылась бы холодным потом. Я не хотела умирать. В таком положении был один лишь плюс. Я могла наблюдать за развитием ситуации, находясь как бы вне ее.

Я видела рыдающую маму и сжавшуюся в углу Лесси, которая бросала несчастные взгляды то на меня, то на Констера, который выглядел сосредоточенным, злым и, естественно, совершенно равнодушным к страдающей по нему девушке. Как на него похоже. Трагедия, произошедшая со мной, сказалась на их отношениях.

Мне стало жаль Лесси. Она была здесь чужой. Конст никогда не обратит на нее внимания, если рядом мама и Мерриос, который сейчас чем-то напоминал мою подругу – сидел на диванчике у стены и печально смотрел в окно. Он не любил лечебницы и необходимость изображать скорбь. Мы ладили, он любил меня, но, подозреваю, не понимал, зачем он здесь и чем его тоскливое сидение на диване может мне помочь.

Наверное, я поддерживала его позицию. Слишком много людей возле моей кровати, чтобы чувствовать себя комфортно. Но отчасти это было приятно. У моего смертного одра собралась вся семья. Не хватало только бабушки – подозреваю, ее решили не тревожить – и тетушек. Но это и к лучшему. Они способны посеять панику во всей больнице.

– Эти Нордвинги поплатятся за то, что сотворили! – сказала мама. – Верь, моя девочка. Мы обязательно отомстим темным! Мы заставим их жалеть и страдать.

Это она обращалась ко мне. Да я-то верю. Хорошо, если вы с папой всю ВШХ не спалите к демонам. Только вот мне от этого лучше не станет. Меня слабо утешало посмертное отмщение.

– Не переживай, мама, мальчишка больше не сунется сюда, – тихо заметил старший брат. В его голосе прозвучала угроза. – Конечно, он не так сильно пострадал, как Кат, но думаю, достаточно, чтобы проваляться на больничной койке. Если же и это у него не отобьет желания прорваться сюда, придется сделать ему внушение еще раз.

А вот это уже интересно. Конст, значит, все же схлестнулся с Кристианом. Неужели темный имел глупость сунуться в лечебницу? И зачем он это сделал? Есть ли шанс, что не он подстроил мое падение? А если не он, то кто?

– Наши юристы уже оформляют запрет, – поддержал моего брата папа. – Ни один Нордвинг не посмеет сюда сунуться!

– Как у него только смелости хватило? – удивленно просил Мерриос. – Сначала он обманом заманил Кат, потом скинул ее с этого утеса, а потом пришел, словно ничего не случилось, справиться о ее здоровье! Только у Нордвингов может быть столько наглости!

– Это темные, Мерри, – отозвалась мама и тут же кинула тяжелый взгляд на Лесси. Моя подруга сжалась и постаралась стать незаметной. Мне совсем не понравилось, что происходит в комнате. Жаль только, я не могла на это повлиять.

Мама, конечно, не имела в виду Лесси и никуда ее не выгонит. Она просто не рассматривала мою подругу не только как угрозу, но и как человека. Так, компаньонка дочери. Если я выживу, они сделают вид, будто хорошо к ней относятся (ведь ее присутствие радует меня), а если умру, Лесси выкинут в тот же миг. И что печально, не только мама, но и Конст, который сейчас оказался озабочен проблемами семьи, а не собственными любовными увлечениями. Брат при необходимости умел очень талантливо перевоплощаться в наследника Лаушаров, для которого все девушки отступают на второй план. Это я и пыталась донести до Лесси, потому что была уверена: когда все закончится, он найдет новый объект для обожания и не вернется к прошлому. Просто потому, что это проще, а Констер никогда не двигался по сложному пути.

– А что будет, если она не выживет? – поинтересовался наш самый добрый средненький.