Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Это ложь! Я никогда не брал в руки меча, – огрызнулся Джеордам. Он глубоко вздохнул, стараясь унять досаду. Его послали сюда не для того, чтобы ссориться с Дженнами. – Если вы заблудились, знайте, что ваши фургоны там. – Концом копья он указал на юг.

Одна из женщин взяла остроносого за руку и тихонько заговорила. Остальные закивали, и в конце концов остроносый тоже неохотно кивнул, видимо согласившись с ее доводами. Молоденькая женщина была хороша собой. Из-под обернутой вокруг головы темной шали выбивались золотистые локоны. Взглянув Джеордаму прямо в глаза, она сказала:

– Нет, мы не потерялись, – и, посмотрев на него как-то особенно внимательно, будто только что увидела, затянула поплотнее шаль.

Джеордам кивнул. Он и не думал, что они отбились от своих. Дженны не жаловали народ, обитавший в палатках, и за помощью обращались лишь в случае крайней нужды.

– Следуйте за мной, – сказал Джеордам и повел Дженнов к лагерю своего отца, расположенному примерно в миле от места встречи.

Полузасыпанные недавним снегопадом палатки прилепились к склону горы. Обитатели лагеря настороженно поглядывали на пришельцев, но все продолжали заниматься своими делами: кто готовил пищу, кто чистил оружие, кто играл в снежки с ребятишками. Юноша гордился своим септом, насчитывавшим около двух сотен человек. Из десятка становищ, разбросанных к северу от фургонов, лагерь его отца был самым большим. Правда, на Дженнов его размеры явно не произвели впечатления. Юноше же было обидно, что Дженнов гораздо больше, чем Айил.

Из палатки вышел Льюин – высокий седеющий мужчина с суровым взглядом. Говорили, что он никогда не улыбается; и действительно, Джеордам ни разу не видел улыбки отца. Может, он и улыбался до того, как потерял жену – мать Джеордама умерла от лихорадки, – но в это верилось с трудом.

Женщина с золотистыми волосами, которую звали Морин, рассказала, что привело их сюда. Примерно такую историю Джеордам и предполагал услышать. Дженны завели торговлю с поселком, обнесенным бревенчатым частоколом, а жители этого поселка ночью напали на дженнские фургоны и ограбили их. Странные они все-таки, эти Дженны, – как можно доверять людям, живущим в домах за загородками? Они до сих пор верят, что Путь может их защитить. Убиты были отцы, мать, первые братья пришедших. Захвачены первые сестры, сестра-мать и дочь. Джеордам удивился, услышав, что девочкой, которую увели чужаки, чтобы ее растила какая-та другая женщина, оказалась пятилетняя дочь Морин. Внимательнее приглядевшись к Морин, он решил, что она на несколько лет старше, чем кажется.

– Мы вернем их, – пообещал Льюин и, взяв несколько поданных ему копий, воткнул их остриями в землю. – Если хотите, можете остаться с нами, пока вы готовы защищать и себя, и нас, но тогда дороги назад, к фургонам, вам нет.

Остроносый парень развернулся и, не говоря ни слова, поспешил прочь. Это было обычным делом – мало кто из Дженнов соглашался остаться.

– Те, кто пойдет с нами в ту деревню, – спокойно продолжил Льюин, – возьмут копья. Но помните: взявший копье, чтобы использовать его против человека, навсегда останется среди нас. – Взгляд его был холоден, а голос – тверд как сталь. – Для Дженнов вы все равно что умрете.

Один из оставшихся мужчин заколебался, но в конце концов все они вытащили из земли копья. То же сделала и Морин. Джеордам изумленно воззрился на нее. Даже Льюин и тот опешил.

– Тебе не надо брать копье только ради того, чтобы мы вернули ваших пленников, – сказал Льюин. – Взять копье означает намерение сражаться, и не только для самозащиты. Ты можешь положить его обратно – в этом нет ничего постыдного.

– Они похитили мою дочь, – заявила Морин.

К удивлению Джеордама, Льюин, почти не раздумывая, кивнул:

– Всегда что-то делается в первый раз. Как сейчас. Да будет так.

И Льюин зашагал по лагерю; некоторых встречных мужчин он хлопал по плечу, давая понять, что им предстоит участвовать в набеге на обнесенную бревенчатой оградой деревню. Первым он призвал сына; Льюин поступал так всегда, с тех пор как Джеордам научился владеть копьем. Иначе и быть не могло.

Морин было непросто управляться с копьем. Древко путалось в ее длинных юбках.

– Тебе незачем идти туда. До сих пор женщины этого не делали, – сказал ей юноша. – Мы вернем тебе дочь.

– Я хочу сама забрать Кирин оттуда, – сердито возразила Морин. – Ты меня не отговоришь. – Упрямства этой женщине было не занимать.

– В таком случае тебе придется одеться вот так. – Джеордам указал на свою куртку и штаны в серо-коричневых разводах. – В своем платье ты недалеко уйдешь. – Он выхватил у нее из рук копье, да так быстро, что женщина не успела отреагировать. – Научиться владеть копьем не так-то легко.

Двое мужчин, пришедших с ней, старательно упражнялись с оружием и уже едва не валились с ног, что могло служить доказательством правоты Джеордама. Юноша нашел топор и обрубил древко, укоротив его на пару футов. Теперь копье было не длиннее четырех футов, причем добрый фут приходился на стальное острие.

– Коли им вот так, – показал Джеордам. – Просто коли, и все. Древко используют и для того, чтобы отбивать удары, но я найду тебе что-нибудь для защиты. Возьмешь в левую руку и будешь прикрываться.

Она взглянула на него как-то странно и неожиданно спросила:

– Сколько тебе лет?

Он ответил. Она ничего не сказала, только задумчиво кивнула.

– Кто-то из них твой муж? – спросил юноша через некоторое время, указывая на упражнявшихся с копьями мужчин.

– Мой муж уже оплакал Кирин. Деревья заботят его больше, чем родная дочь.

– Деревья?

– Древа жизни. – Видя, что юноша не понял, Морин покачала головой и пояснила: – Это три маленьких деревца в кадках. Об этих ростках они пекутся больше, чем о себе. Говорят, что, когда найдут безопасное место, высадят их в землю, и тогда вроде бы вернутся прежние времена. Видишь, я уже говорю «они», оно и правильно, ведь я больше не Дженн. Теперь я обручена с ним. – Женщина подбросила в руке копье и, взглянув на Джеордама, спросила: – Если бы у тебя похитили дочь, стал бы ты твердить о Пути листа и о ниспосланных нам испытаниях? – (Юноша только покачал головой.) – Так я и думала. Из тебя-то выйдет хороший отец. Ну а сейчас – учи меня сражаться.

Чудна́я она какая-то, зато хорошенькая. Джеордам взял копье и принялся показывать ей боевые приемы. Действовать копьем с укороченным древком оказалось легче, чем обычным, удары наносились быстрее и ловчее.

Морин смотрела на него со странной улыбкой, но Джеордам увлекся новым копьем и ничего не замечал.

– Я видела твое лицо во сне, – тихонько промолвила молодая женщина, но он ее не услышал.

Таким копьем биться куда сподручнее, чем мечом, решил Джеордам. Он представил себе, как Айил одолевают вооруженных мечами противников. Никто не сможет устоять против них. Никто.