Рэна Фишер - Пробуждение [litres]

Трусиха!

Мой взгляд падает на будильник. Половина двенадцатого.

Инглвудские вороны крепко спят. Слышен лишь звук моего дыхания.

Тишина может успокоить вас, поймать в сети счастья, тоски или надежды. Но это не те нити, из которых была соткана моя жизнь в последние несколько месяцев.

Эта тишина отличается.

Она терпеливо ждет, как паук. И чем больше я отвлекаюсь и пытаюсь вырваться из сетей долгожданного сна, тем сильнее запутываюсь в липких нитях паутины, пока она крепко не окружит меня, как коконом, и я едва ли смогу дышать. Обычно говорят о затишье перед бурей. Но я уже оставила это позади. Теперь мне предстоит пройти через жуткую безмолвную битву моего прошлого. Одинокий призрак, ищущий то, что осталось от его жизни. И все же, кроме утраты и смерти, невозможно что-то отыскать.

Тебе не следовало оставлять Эйдана наедине с ними!

Возможно, Эйдан, которого я знала, потерян навсегда. Пробелы в его памяти настолько велики, что он даже не вспомнил то, как мы любили друг друга и были друг другу преданы. Но его чувствами манипулировали, как и моими.

У меня только одно воспоминание.

О дожде и первом поцелуе.

Я спрыгиваю с постели одним махом и надеваю кроссовки. Нужно найти Эйдана. Прямо сейчас.

Дверь за мной закрывается, и я иду по коридору. Куда пропал Эйдан? Если Фарран боится, что он снова сбежит, возле его комнаты должен быть охранник. Или Каллахан сам будет сторожить его. У меня скручивает желудок при мысли об этом.

Но, обойдя через полчаса все здание, я признаю, что так можно вечно ходить кругами. По крайней мере, никто не встретил меня и не отправил обратно в комнату. Это немного удивляет.

В Ирландии камеры по всей школе, и охранники патрулируют коридоры, по крайней мере, дважды за ночь. До сих пор помню свой «трибунал», Шейле пришлось тайно деактивировать систему наблюдения. Но когда я уехала в Центральный парк с Джеком, он не беспокоился о камерах в коридорах.

Конечно, Джек! Я застываю на месте, как вкопанная. Если есть человек, который знает это здание лучше, чем сам архитектор, то это он. Кстати, он мне должен. При мысли о том, что он хотел выставить меня предательницей перед Фарраном, руки сами сжимаются в кулаки.

Через несколько минут я тихо стучусь в дубовую дверь его комнаты. Она неожиданно открывается. Я разглядываю его с удивлением. Я думала, Джек будет в пижаме, с уставшими, опухшими глазами. Вместо этого он в темных джинсах и светло-серой толстовке, его волосы аккуратно уложены, а свежий запах геля для душа и мужского дезодоранта витает в воздухе. Только царапины вокруг сине-зеленой шишки на лбу, опухшая губа и рана на затылке напоминают о сражении, в котором он недавно участвовал. Его лицо выражает такое же негодование, как и мое. Он поднимает бровь.

– Тебе мало, Эмма?

Я прохожу мимо него, в комнату. Настольная лампа горит рядом с открытым ноутбуком.

На столе лежит блок для заметок. Звук закрывающейся двери отвлекает меня.

– Почему ты бродишь по ночным коридорам? Планируешь месть? Я считаю тебя предательницей, и ты отлично это знаешь.

– Пожалуйста, помоги найти Эйдана.

– Эйдана? Слушай, для свиданий уже немного поздновато, – его глаза расширяются. Прежде чем я возражаю, он поднимает руку, – если ты не собираешься бежать с ним, я действительно могу помочь.

– Боже, Джек, и в мыслях не было! Когда ты, наконец, оставишь свое недоверие? – Он смотрит на меня несколько секунд, затем поворачивается, садится на кровать и надевает кроссовки, тянется за рюкзаком рядом со столом.

– Ты знаешь, где его держат? – сердце бьется быстрее.

– Я в курсе всего, что здесь происходит, – говорит он, открывая дверь и придерживая ее с насмешливой улыбкой.

Очевидно. Я воздерживаюсь от комментариев в отношении его божественности и выхожу в коридор.

– Почему господин Картер не установил камеры наблюдения в коридорах? В парке их полно, – шепчу я Джеку, когда мы спускаемся по лестнице на первый этаж.

Он хватает меня за руку и заставляет остановиться, указывая на монументальное полотно в холле. Я вздрагиваю, когда Джек наклоняется и шепчет на ухо:

– Присмотрись к глазам.

Я вижу лицо молодой красивой женщины, на ее пухлых губах застыла улыбка. Темные глаза блестят под густыми бровями. Нет, они не влажные, они как… стекло. Я поворачиваюсь.

– Камеры во всех картинах? Но почему…

– Но почему нас до сих пор не нашли и охрана не прибежала? – Джек заканчивает мое предложение, и теперь его глаза сверкают. – Легко. Система наблюдения в здании не работает уже два дня. Работа осуществляется через сеть, управляется программным обеспечением и постоянно сбоит. Техники лихорадочно трудятся, чтобы исправить это. Сейчас они подозревают, что кто-то запустил вирус, который парализовал внутреннюю систему. К счастью, внешнее наблюдение все еще работает. Тем не менее Фарран свирепствовал. После того как мы покинули Инглвудских воронов, он угрожал Николасу отстранением от должности директора или даже исключением из сообщества воронов, если все не будет исправлено к завтрашнему дню. Сотрудники следят за всем круглосуточно, и с тех пор, как появились соколы, охрана проверяет парк и внутренний двор. Отразить возможную атаку после инцидента в Центральном парке для них важнее, чем вылавливать студентов в коридорах во время тайных свиданий.

– Безумие! Откуда ты все знаешь? – Он нетерпеливо игнорирует мой вопрос и вместо этого указывает рукой.

– Это здание полно секретов. Оно намного старше, чем ты представляешь, и построено в конце XIX века эксцентричным ирландским ботаником по имени Самуэль Хип. Отсюда обширные сады и теплицы. Его сын биолог, он специализировался на генетике человека.

Сейчас мы идем по украшенному картинами коридору, который ведет к библиотеке, и я не могу не осматриваться, выискивая камеры, пока слушаю его вполуха. Джек не обращает внимания.

– Некоторые камеры в рамах, позади драгоценных камней. Просто забудь о них. Сегодня все отключены.

Как он может быть уверен, что сотрудники не избавятся от вируса прямо сейчас? Видимо, он не очень доверяет отделу информационных технологий школы. Джек направляется прямо к стеклянной входной двери в библиотеку, не делая остановок, снимает рюкзак с плеча, как само собой разумеющееся, и вынимает удостоверение личности.

– Собираешься сказать, что они притащили Эйдана в библиотеку? Он должен наверстать пропущенный материал?

Он заговорщически прикладывает указательный палец к губам. Кажется, ему нравится красться через ночь. Щеки Джека румяные, он выглядит воодушевленным, словно не у меня, а у него возникло желание найти Эйдана. Он вечно настаивает на соблюдении правил, но получает болезненное удовольствие, нарушая их.