Демий - Пламя грядет [litres]

Некоторое время мы двигались спокойно, а потом въехали в город. Это был Кирзаан. Город, который основали люди. Однако в нём нашлось место и для остальных рас. Причём при самом основании. Так что небольшие уютные здания дворфов ютились рядом с роскошными домами эльфов и практичными постройками людей. Всё это весьма впечатляло. Ведь это являлось буквально образцом сосуществования большинства рас. Чистые улочки, которые нечасто встретишь в столице. Разнообразные лавки торговцев, продающих всё подряд – от заурядной курицы до необыкновенно красивых платьев. Даже Шанси начала заглядываться. А потом она мне шепнула:

– Гло, тут нет бедных?

Я растерянно поглядел по сторонам. Но ящерка оказалась права. Мы так и не встретили ни одного бездомного за то время, что шли по городу. С другой стороны, они просто могли находиться в другом квартале. Об этом я не стал говорить. В скором времени мы вышли к двухэтажному дому, стоящему особняком. Вокруг него был разбит парк, огороженный забором. Такие выходки позволяют себе только дворяне.

– Здесь вас приютят, – сказал Эйден.

Он обращался к Илори. Последнее время эльф ничего толком не говорил. Я даже забыл немного про его существование. Вообще троица погорельцев была довольно тихая. Или это все эльфы такие, и Гнесса была исключением.

– С чего ты так уверен? – недоверчиво спросил Илори.

– Тут живёт моя родня. По эльфийской линии. Не ближняя, но всё же. И ты ведь знаешь – эльф не бросит эльфа в беде.

Эйден говорил довольно мрачно и серьёзно. Меня даже пугал его голос. Казалось, будто он вспоминает не самые лучше времена своей жизни. В конце концов, он решительно шагнул к воротам и постучал в них. Через некоторое время с другой стороны раздался ворчливый голос:

– Кого там принесло?

– Эйден из Двинвента. Пришёл к Гнивен. Передай скорее, она будет рада меня видеть.

Последние слова прозвучали особенно обречённо. Мне даже стало жалко парня. Только я ещё не понимал, что к чему. Из-за ворот послышались тихие переговоры, потом звук шагов. На некоторое время мы остались в полном безмолвии. Его нарушил звук затвора. Ворота, шелестя петлями, раскрылись. Мы увидели стражника в лёгких доспехах.

– Идём, – бросил он.

После чего резко развернулся и пошёл, не проверяя, идём ли мы следом. Едва вошли, затвор лязгнул вновь. Ещё два стражника захлопнули створки. «Отрезают путь к отступлению» – отчего-то подумал я.

Во внутреннем дворе было уютно. К зданию вели дорожки из камня, а по их краям цвели клумбы. То и дело казалось, что вокруг начнут летать бабочки. Я даже заметил поодаль фонтан. Струи воды весело играли в лучах полуденного солнца.

– Вам туда.

Стражник ткнул пальцем в сторону беседки, к которой вела одна из дорожек, и потопал обратно. Удивлённо посмотрев ему вслед, мы направились, куда сказано. Уже через несколько шагов я понял суть такой беспечности. Возле ворот красовалась будка, в которую и пошёл стражник. Оттуда было видно весь двор. Нам просто некуда деться.

– Ох, как я рада тебя видеть, аэпум, – сказала девушка, которую мы увидели в беседке.

– И я, – склонился Эйден. – Уума. Или мне тебя звать даарэ?

Эльфийка в беседке хихикнула. Я же остался в полном недоумении. Знания эльфийского этикета давали мне понять, что они используют слова, обозначающие какое-то родство, но какое именно?

– Оставь эти почести высшим сословиям. Или же перейдём на наш язык?

Девушка обвела нашу группу задумчивым взглядом, а потом осторожно отпила из бокала. Наконец Эйден вошёл в беседку и сел напротив неё, взглядом приглашая нас последовать его примеру. Так мы и поступили. Лишь дети остались стоять. Они с интересом изучали куст неподалёку.

– И кого же ты привёл? Эльф, дети и… Гоблины? – девушка изогнула бровь.

Она вела себя совсем не как Гнесса. Очевидно, ей удалось ассимилироваться куда лучше. Даже людские привычки переняла. Готов поспорить на десять золотых монет, что в бокале у неё было не что иное, как вино. И это в середине дня!

– На последних не обращай внимания. Это мои спутники. Я же прошу тебя только об одном, – Эйден говорил как-то странно. Словно что-то постоянно давило на него. – Приюти на время Илори и его детей. Они жили в деревне неподалёку, но её сожгли.

Эльфийка изобразила удивление. Но оно мигом уступило место угрюмому сосредоточению.

– Вот как. Но знаешь, аэпум, наступают тяжёлые времена. Особенно для нас, танаси…

Это слово я знал. Им эльфы презрительно называли тех, кто живёт среди людей. Такой самобытной расе было нелегко согласиться с тем, что кто-то просто так может отказаться от их традиций.

– Люди считают нас эльфами, а эльфы людьми. Тебе самому известно, какого это. Я права?

Эйден сморщился. Даже мне, далёкому от эльфийского быта, было всё ясно. Если такие, как Гнесса – им приходится жить среди людей. Такова их миссия. Есть танаси – они добровольно выбрали себе такую учесть. А есть полукровки. За них решила судьба.

– И всё же, даарэ, – с нажимом проговорил Эйден наконец. – Им просто некуда больше идти. Они не доставят тебе проблем.

Девушка взяла паузу, делая вид, что её вдруг очень заинтересовал букет вина, которое она опять пригубила.

– Я напоминаю, – наконец сказала она. – Тяжёлые времена близко. Ты слышал, что грядёт война?

Эйден и Илори застыли. В их глазах я заметил страх. Судя по всему, раньше эльфы не знали ни о чём подобном. А вот нам с Шанси удалось сохранить самообладание. Впрочем, это никого не волновало. Полуэльф и эльфийка были слишком заняты своим разговором.

– Даже если так, тебя не тронут, – нерешительно сказал Эйден.

– Я слышу сомнение в твоём голосе, – ответила девушка. – Но всё же приму у себя этих гостей. Не просто так. Тебе придётся за это оказать мне небольшую услугу. Ничего такого, ты же меня знаешь…

Я шумно втянул воздух. Эльфийского в этой эльфийке не осталось и грамма. Простите за каламбур. Зато она ясно напомнила мне одного вредного человека, который так долго отравлял мою жизнь.

– Говори уже, не томи, – оборвал Эйден.

– В моём подвале завелась какая-то тварь. Ночью она досуха опустошает бочку с вином и уходит тайком. Никто поймать не может. Оставайтесь, но, если утром и вы не справитесь, я вышвырну всех.

Она грациозным жестом допила вино и встала из-за стола. Мне хотелось громко выругаться. По счастью, хватило ума промолчать. Это было довольно сложно, но я справился.

Так что мы просто пошли в дом. Внутри он казался больше, чем снаружи. А может и был таков. Хитрые людские маги давно научились вмещать одни пространства внутри других. Они зовут это пятым измерением. Я же предпочитаю лаконичное: «дыра». Моё определение чаще всего подходит. Ведь такие «дыры» обычно забиты хламом до отказа.